Святослав Логинов - Земные пути Страница 4

— Не буду, не буду, — успокоил дер Наст. — Но подивись ещё на одно чудо. Это же младенец. У него не руки, а воробьиные лапки, такими и просяное зёрнышко не поднять. Верно, а? И эта крохотуля, заморыш, недомерок, выдернул нож из сырого ствола. Я вбил нож по самую рукоять, а младенец вынул его двумя пальчиками. Я вижу, мне не зря все уши прожужжали про эту тварь. Иди сюда, змеёныш!

Ист попятился, не сводя глаз с кёнига. Поворачиваться и бежать было бы верхом безумия, оставаться и принимать бой — ещё бессмысленней. Дер Наст, сдерживая играющего коня, медленно поднимал руку. Раздвоенный клинок плавился меж пальцев.

Как всегда, нож метнулся из ладони в самый неожиданный момент. Полёт его был неощутим — лишь визгнул рассекаемый воздух. Ещё никому не удавалось уйти от коронного удара дер Настов: нож, пущенный дланью повелителя, срубает жертву за полмили, и всё же Ист вновь уклонился от железной молнии. Нож ударил в сосну, расколов её на этот раз на две половинки. Ист нырнул под рухнувший обломок и побежал.

— Стой! — взревел кёниг, подымая на дыбы коня.

Метательный нож, разбив дерево, пролетел дальше и вонзился в столетний ствол соседней сосны. Пробегая, Ист вырвал оружие. Он не собирался защищаться им или нападать, он просто хотел, чтобы дер Наст больше не швырялся в него смертельным железом.

Сзади неровно гремели копыта коня, возбуждённо голосил Парплеус, подпрыгивавший в седле и не решавшийся направить лошадь сквозь заросли болиголова. Под ногами зачавкала вода, строевые сосны сменились выморочными кривыми деревцами. Ист рванулся в самую чащу, надеясь, что боевой конь не проломит там себе дорогу.

Фирн де Наст скакал, уворачиваясь от хлещущих веток. Настоящая боевая злоба овладела им, кёниг видел, что мальчишка не сумеет уйти. Другой человек ушёл бы, и мальчишка ушёл бы от кого угодно, но сейчас вся мощь природного мага была обращена на мечущуюся впереди фигурку, и у мальчишки не оставалось ни единого шанса.

Ист чувствовал, как рвётся из руки кинжал, а дорога вновь пошла в гору, бежать стало просторно и просторно стало догонять. Ист оглянулся. Отставший было кёниг споро настигал его. В отчаянии Ист швырнул навстречу врагу метательный нож. Бывает ли поступок глупее? Повелитель мечей может схватить в воздухе не только нож, но и арбалетную стрелу. Дер Наст вскинул руку в боевой перчатке, но в этот момент словно воздух лопнул перед его лицом, свистящий нож разлетелся на части, так что пальцы кенига вынули из полёта одну бесполезную рукоятку, украшенную серебром и перламутром, а два тонких лезвия разошлись веером.

Дер Наст подавился гневным рычанием: стальные пластинки срубили ему оба уха, оставив лишь мочки, в одной из которых болталась тяжёлая золотая серьга. Как ни был искусен Фирн дер Наст, сколько ни практиковался в порче ушей своих подданных, такого удара нанести он бы не смог.

Мальчишка взвизгнул, не то от удивления, не то от восторга, и, уже ничем не сдерживаемый, припустил в гору. Кёниг, не обращая внимания на рану, не столько опасную, сколь постыдную, рванулся за беглецом и вдруг полетел через шею коня, впечатавшись теменем в твёрдый сосновый корень. Лошадь попала копытом в нору земляной белки и сломала ногу.

Ударом кулака дер Наст перебил шею бьющемуся на земле коню. Вскочил, словно собираясь пешком догонять беглеца. Но мальчишка уже был безнадёжно далеко. Дер Наст заскрежетал зубами и принялся пинать вздрагивающую тушу лошади.

Когда учёный номофелетик Парплеус, осторожно выбирая дорогу меж стволов, подъехал к месту схватки, он узрел, как измазанный кровью корноухий кёниг, сидя на снятом с лошади седле, заунывно и тяжко тянет мрачное проклятие:

— Брат мой, железный змей, брат мой, змей золотой, вы сжимаете землю, вы вращаете небо! Ступайте по следу, ибо там наш враг. Пусть стальными иглами прорастёт его печень, золотыми колючками злые глаза. Пусть он сгниёт, как ржавеет железо, пусть иссохнет, как тянется золото. Пусть стон его будет слышен далеко, а смерть будет мучительна. Вас зову, братья мои, — железный змей Феррон, золотой Аур! Словом дер Наста — повелителя мечей — заклинаю и приказываю!

Парплеус попятился. В университете лишь рассказывали, как умеют волховать исконные маги, а сейчас он видел это своими глазами. Заклинание казалось корявым и нескладным, но жутко звучал голос чародея, и две иглы, которые кёниг держал в руках, вдруг начали извиваться и, выскользнув из пальцев, сверкающими змейками скользнули в мох.

— Вот так, — мрачно заключил кёниг.

Он поднял голову и взглянул на Парплеуса.

— Я привёл вам коня, — быстро произнёс мудрец. — Больше я ничего не знаю и не видел, что здесь было.

— Мне плевать, что ты видел… — огрызнулся кёниг, — а язык лучше проглоти сам, покуда я не укоротил его.

— Я буду нем! — Парплеус вздел к облакам руки. — Клянусь додревним драконом!

Ист бежал не останавливаясь. Потом, если он уцелеет, будет время поразмыслить над случившимся, удивиться и сделать выводы. А сейчас — спасение в ногах. Колючие ветки вереска хлестали по лицу, кустики голубики царапали босые ноги, хрустел сухой мох, чмокал, схватывая пятку, влажный. Ист бежал.

Остановился он, когда с разгону вылетел на знакомое место. Перед ним лежал убитый конь, мох вокруг был истоптан и забрызган кровью.

Как неосторожно! Он умудрился сделать круг и выбежал на собственный след. Если он будет бегать таким манером, его в два счёта поймают!

Ист развернулся и побежал в сторону. Теперь он уже не мчался сломя голову, а выбирал путь, стремясь уйти подальше. Жаль, кёниг обидел лесовика Торпа, у него можно было бы попросить укрытия. А теперь Торп, конечно, не примет его. Или, наоборот, примет с радостью, если рассказать, что обидчик остался без ушей. Вот только как добраться к хутору? Гать они раскрошили, да сё ещё не сразу и найдёшь. Но всё равно, больше деваться некуда.

Ист споткнулся. Перед ним лежал убитый конь. Сытые мухи, не торопясь, кружили над остывающей тушей.

Дрожащей рукой Ист помахал перед лицом, отгоняя наваждение. Не хватало только попасть в руки лесного хозяина. Заведёт, утопит, скормит волкам, а то ещё что похуже сделает. Служанки в замке рассказывали, что в холмах у болота живёт Хийси. А Ист не верил. Страшнее Хийси никого в лесу нет: покоя от него не жди и на пощаду не надейся. Впрочем, рядом с Хийси никто не выживет, а Торп как-то умудряется жить. Значит, врут тётки. Но если там и не Хийси, а просто Колопут или Дикий кур, то всё равно радости немного.

Секунду Ист колебался, а потом поспешил к дороге по собственным, ясно видимым следам. И через пять минут вернулся на знакомую прогалинку.