Игорь Ковальчук - Рыцарь-маг Страница 4

— Что на флаге? — нахмурившись, спросил Исаак Комнин. — Лилии? Или орел?

— Львы, ваше императорское величество, — почтительно ответил секретарь.

— Львы? Англичане? — Он помрачнел еще больше. — И много ли кораблей?

— Только один, ваше императорское величество. Правда, насколько поняли наши чиновники, сперва корабля было три. Два разбились о скалы, ваше императорское величество.

— Вот и хорошо. Все моряки погибли?

— Нет, ваше императорское величество. Многие спаслись, и их приютили рыбаки.

— Так. Нечего франкам шляться по моему острову. Их только пусти. — Исаак выпятил губы. — Собрать их в Лимассоле. Всех. И под надзор.

— Но, ваше императорское величество...

— Пожалуй, лучше будет их посадить под замок, а затем уже разбираться с тем, кто они и откуда.

— Ваше императорское ве...

— Достаточно! Короче!

— Государь, эти люди не нарушили никакого закона. Подобные действия против подданных английского короля могут быть восприняты как повод для нападения. Говорят, король Ричард Английский...

— Мне нет дела до Ричарда Английского. У него слишком много дел в Палестине. Ему будет не до Кипра. И я постараюсь, чтоб ему и дальше не было никакого дела до моего острова. Исполняйте приказ.

Он подождал, пока секретарь и офицеры покинут его покои, встал и подошел к сводчатому проходу на открытую галерею. Фасад лимассольского замка и окна покоев императора были обращены к морю, после шторма слуги выставили все оконные рамы, и ветер свободно гулял по переходам и залам. Он нес дивный запах моря и цветущих вишен и яблонь, скоро должно было наступить время жасмина, и тогда двор окутают ароматы, напоминающие самые дорогие благовония и притирания, привозимые с Востока. Императору это все не слишком нравилось, но он любил свой Кипр и, кроме того, считался с мнением жены, потому не мешал ей превращать двор замка в сад.

Пришел слуга и передал просьбу императрицы пожаловать к столу, но император отмахнулся, заявив, что пообедает один. Несмотря на внешнее равнодушие, он был по-настоящему встревожен. Не важно, что в бухте разбились два парусных английских корабля, — дело обычное. Но вот галера. Торговцы не ходили на галерах, это боевой корабль, способный поднять сразу много воинов и даже лошадей. Галера под английским флагом. Ее несло бурей, потому она и одна. Означает ли это, что англичанам вздумалось захватить Кипр? Совершенно бессмысленное желание, но от англичан всего можно ожидать...

Хотя, пожалуй, не так уж и бессмысленна эта попытка. На Кипре можно разместить войска франков, и тогда взять Иерусалим станет намного легче. Снабжение войск тоже перестанет быть проблемой.

Он так и думал. Все ясно. Если окажется, что это не просто случайный торговец, почему-то сопровождаемый галерой, то все станет очевидно. Ричарду Английскому понадобился Кипр? Посмотрим. Он слишком самоуверен, у него не так много войск, чтоб захватить целый остров с налету. А там, глядишь, вступят в дело войска Саладина, не зря же с ним заключен взаимовыгодный договор. Султан, конечно, предпочтет расправляться с врагами поодиночке. Сперва с Филиппом Августом, пока Ричард будет занят на Кипре, а потом и с самим Англичанином. Саладину необходимо ликвидировать угрозу, которую представляют собой франки, он будет только рад, если все так обернется. А благодарность султана императору не повредит. Не так ли?

Исаак Комнин немедленно пришел в наилучшее расположение духа и спустился в трапезную.

Моряки и рыцари с погибших кораблей в большинстве своем сумели достичь берега, тем более что берега были довольно пологи, а рифы, на которых разбились парусники, остались позади. Словно зубы в чьей-то старой челюсти, камни и целые скалы, так и не сглаженные волнами, щерились на изрядном расстоянии от берега, защищая бухту неизвестно от кого или от чего. О том, что в этих скальных образованиях есть довольно широкий проход, английские моряки знать, конечно, не могли. Но даже если бы и знали, вряд ли смогли бы найти путь во время шторма. Даже близости острова они не заметили, и винить их за это не стоило.

Когда Дик исчез с корабля, Трагерн сперва испугался, но потом вспомнил, что обладает даром чувствовать окружающий мир, и сосредоточился. Корабль тряхнуло, молодой друид полетел на палубу, крепко ударился и решил, что проще будет воспользоваться своим посохом. Он вызвал его и прижал ладонью, чтоб не унесло волной. Спокойствие и сила, теплом прихлынувшая к нему через руку, убедили его, что и с Диком, и с его странной спутницей все в порядке. А потом раздался треск, корабль резко накренился, и Трагерн полетел за борт, не удержав в руке свой друидический артефакт.

Он плохо плавал, но утопить друида так же трудно, как заставить его заблудиться в лесу. Конечно, море — не лес, но это тоже мир, который друид чувствует всем своим существом. Молодой ученик видел опасные камни, не глазами, конечно, и легко избежал гибели. Море долго швыряло его, валяло по волнам, наконец выкинуло на песчаный берег, напоследок окатив водой пополам с пеной.

Он был далеко не единственным спасшимся.

Рыбачьи деревушки населены людьми, для которых море и все, что оно дает — естественно и привычно. Корабли гибнут на рифах с тех пор, как был построен первый из них, и всегда случается так, что с них спасаются люди. Принять пострадавшего, обогреть его, накормить и напоить, хоть как-то помочь добраться до ближайшего города — долг любого прибрежного жителя. Разумеется, бури приносят не только обузу в виде потерпевших крушение, но и добычу, ведь морю ящики и бочки ни к чему, равно и их содержимое. Что ж, обмен взаимовыгоден, моряки получают заботу и помощь, а местные жители — добычу, и все остаются довольны.

Традиция не была нарушена и на этот раз, хотя путешественники и рыбаки говорили на разных языках. Да им и незачем было общаться. Легко понять, что нужно потерпевшему — еда, питье, теплая одежда, ночлег. Всех моряков и рыцарей разобрали по домам, и хоть им пришлось спать на полу, в грязи и вони, никто не жаловался. Главное — все выжили, остальное не имело значения. Никто из рыцарей не сомневался, что король рано или поздно прибудет на Кипр, хоть сперва и не собирался делать этого — он никогда не бросал своих людей. Когда же поутру моряки разглядели в бухте нарядную галеру двух королев — бывшей и будущей, надежда переросла в уверенность. Не бросит же его величество собственную невесту посреди чужих вод!

— Здесь удивительно приветливый народ, — заметил Джордж Элдли, покачивая баклагой вина, которую ему дал один из рыбаков. — Хочешь?

— Нет, спасибо, — ответил расстроенный Трагерн. В море он потерял свой посох и теперь не мог понять, зачем ему понадобилось призывать его по такому пустяковому делу. Молодому друиду казалось, что он легко мог «справиться» у стихии о друге и без помощи артефакта. Но теперь было уже поздно.