Кассандра Клэр - Сбежавшая королева Страница 4

Фон Ферсен заметно успокаивал себя прежде, чем снова заговорить:

 — Мне нужно, чтобы вы спасли короля и королеву. Нужно, чтобы вы защитили королевскую семью Франции.

Что ж. Это был, конечно, неожиданный поворот. Будто в ответ небо снова потемнело, и раздался еще один раскат грома.

 — Понимаю, — мгновение спустя ответил Магнус.

 — Что вы думаете об этом заявлении, месье?

 — То же, что и всегда, — ответил Магнус, убедившись, что он сохраняет спокойствие. — Положа руку на сердце.

Но он совершенно не чувствовал себя спокойным. Во дворец Версаля ворвались крестьянки и вышвырнули короля с королевой, которые сейчас жили в Тюильри, том разваливающемся старом дворце в самом центре Парижа. Народ начал писать памфлеты, где детально описывались предполагаемые преступления королевской семьи. Особо они сосредоточились на королеве Марии-Антуанетте, обвиняя ее в самых страшных вещах — чаще всего, сексуального характера. (Она бы ни за что не смогла совершить все то, что утверждали памфлетисты. Преступления были слишком грубыми, слишком безнравственными и слишком сложными физически. Магнус сам никогда не пробовал и половины из них).

Все, что относилось к королевской семье, знать было плохо и опасно.

Что делало это столь же привлекательным, сколь и пугающим.

 — Очевидно, месье, я сейчас подвергся большому риску, рассказав вам так много.

 — Я понимаю, — сказал Магнус. — Но спасти королевскую семью? Им же никто не причинил вреда.

 — Это лишь вопрос времени, — сказал фон Ферсен. От переполнявших его эмоций его щеки покраснели, заставив сердце Магнуса слегка затрепетать. — Они заключенные. Королей и королев, находящихся в заключении, как правило, не освобождают для дальнейшего правления. Нет… нет. Это лишь вопрос времени прежде, чем ситуация станет еще ужаснее. Уже невыносимы те условия, в которых они вынуждены жить. Дворец грязный. Слуги жестокие и насмешливые. Каждый день их владения и естественные права ограничиваются. Я уверен… Я абсолютно уверен… если их не освободить, то они не выживут. А я не могу жить с этим знанием. Когда их забирали из Версаля, я продал все и последовал за ними в Париж. Я последую за ними куда угодно.

 — И чего вы от меня хотите? — спросил Магнус.

 — Мне сказали, что вы можете изменить внешность человека при помощи… своего рода… чуда.

Магнус был рад получить такое описание своих талантов.

 — Какую бы цену вы не назвали, она будет уплачена. Королевской семье Швеции также сообщат о ваших великих заслугах.

 — При всем уважении, месье, — сказал Магнус, — я живу не в Швеции. А здесь. А если я сделаю это…

 — Если вы сделаете это, то окажете величайшую услугу Франции. А когда семья будет возвращена на свое законное место, вас будут чтить как великого героя.

Опять же это не помогло. Но помог сам фон Ферсен. Его голубые глаза и темные волосы, страсть и очевидное мужество. То, как он стоял, высокий и сильный…

 — Месье, вы с нами? У нас есть ваше слово, месье?

Это также было плохой идеей.

Ужасной идеей.

Самой худшей идеей, которую он когда-либо слышал.

Это было непреодолимо.

 — Ваше слово, месье, — снова повторил Аксель.

 — У вас оно есть, — сказал Магнус.

 — Тогда я снова приду завтра вечером и изложу вам наш план, — сказал фон Ферсен. — Я покажу вам, что должно произойти.

 — А я настаиваю на том, чтобы мы вместе поужинали, — сказал Магнус. — Если мы хотим предпринять это великое приключение вместе.

Повисла короткая пауза, а потом Аксель резко кивнул головой.

 — Да, — сказал он. — Да, я согласен. Мы поужинаем вместе.

Когда фон Ферсен ушел, Магнус долгое время смотрел на себя в зеркало, выискивая признаки безумия. Фактически волшебство было очень простым. Он мог с легкостью войти во дворец и выйти из него и набросить простые чары. Никто и не узнает.

Он покачал головой. Это же Париж. Здесь все каким-то образом все знали.

Он сделал большой глоток уже теплого фиолетового шампанского и шумно прополоскал им рот. Все логические сомнения потонули в биении его сердца. Он так давно не испытывал острых ощущений. В его голове сейчас существовал только фон Ферсен.

На следующий вечер любезно предоставили ужин от шеф-повара отеля Субиз. Друзья Магнуса разрешали ему воспользоваться работниками кухни и их отличными продуктами питания, когда ему понадобится сервировать особенно превосходный стол. Сегодня вечером у него были нежный суп из голубя, тюрбо, руанский утенок с апельсинами, телятина на вертеле, зеленая фасоль в собственном соку, артишоки и стол, полный слоек с кремом, фруктов и крошечных пирожных. Приготовить еду было достаточно просто, а вот одеться — нет. Абсолютно ничего не подходило. Ему нужно было что-то кокетливое и привлекательное, но в то же время деловое и серьезное. И сначала показалось, что лимонно-желтый пиджак и бриджи с пурпурным жилетом в точности отвечают всем требованиям, но от них он отказался в пользу жилета цвета лайма и фиолетовых бридж. А решился он все-таки на комплект простого лазурного цвета, но не раньше, чем вынул все содержимое своего гардероба.

Ожидание для него было восхитительным мучением. Магнус мог только мерить комнату шагами, выглядывая в окно в ожидании появления экипажа фон Ферсена. Он бесчисленное количество раз подошел к зеркалу, а потом к столу, который так осторожно накрыли Клод и Мари прежде, чем он отослал их на вечер. Аксель настоял на уединении, а Магнус был счастлив подчиниться.

Ровно в восемь перед дверью Магнуса остановился экипаж, и вышел он. Аксель. Он даже посмотрел наверх, будто знал, что колдун в ожидании будет его высматривать. Он приветственно улыбнулся, и Магнус ощутил приятное головокружение, панику…

Он поспешил вниз по ступенькам, чтобы самому впустить Акселя.

 — Я отослал на вечер свой персонал, как вы и просили, — сказал он, пытаясь взять себя в руки. — Входите же. Наш ужин готов. Вы же простите мне отсутствие формальностей.

 — Конечно, месье, — сказал Аксель.

Но Аксель не задержался с едой, не позволил себе удовольствия посмаковать вино и поддаться чарам Магнуса. Он сразу приступил к делу. У него с собой даже были карты, которые он развернул на диване.

 — План побега разрабатывался в течение нескольких месяцев, — сказал он, беря с серебряной тарелки артишок. — Мной, преданными друзьями и самой королевой.

 — А король? — спросил Магнус.

 — Его Величество… почему-то отстранился от всей этой ситуации. Он очень подавлен состоянием дел. Ее Величество взяла на себя большую ответственность.