Галина Романова - Наследник Темного Властелина Страница 4

Какое-то время мне все сходило с рук — как-никак сын героя! Но потом однажды все кончилось…

Я отлично помню, как стоял на дне глубокой мраморной чаши под светом солнца. Кругом амфитеатром поднимались ряды, с которых на меня сверху вниз смотрели маги. Здесь собрались все, кто мог, — дома остались лишь старики, больные и матери с грудными детьми. Даже престарелые книжные черви, которым интересна была только наука, и те оторвались от своих конторок. И они все смотрели либо на меня, либо на Старшего.

— За преступления против человечества, — раскатывался его хорошо поставленный голос, — за особую жестокость и равнодушие к чужой жизни… за неуважение к традициям… Шестьдесят тысяч дней изгнания!

Кто-то присвистнул, кто-то охнул, кто-то возмущенно загомонил. Я лихорадочно подсчитывал. При средней продолжительности жизни на Острове порядка трехсот лет и моем нынешнем возрасте в сто двадцать лет я мог вернуться назад уже глубоким стариком.

— Последнее слово приговоренного! — прозвучал голос судьи.

Передние ряды заволновались.

— Покайся! — долетел до меня чей-то жаркий шепот. Наверняка старалась мать. — Покайся, и тебе смягчат участь!

— И не подумаю, — усмехнулся я. — Это была чистая случайность! Эксперимент окончился неудачей. Вы все ученые и должны знать, что отрицательный результат — тоже результат, и что мне не следовало мешать. А наоборот…

— Погибли люди! — перебил меня Старший. Его седая борода и длинные черные усы затряслась.

— Ничего особенного, — пожал я плечами. — Это были добровольцы.

— У тебя есть доказательства?

Этот вопрос исходил из уст плечистого бородача с такими рыжими усами, что мне на ум пришла львиная грива. Его кулаки, каждый размером с мою голову, лежали на подлокотниках кресла, и я невольно поежился — не хотелось думать о том, что будет с той головой, на которую они опустятся. Интересно, как этот мордоворот попал в число судей? Такие сначала бьют, а потом думают, кого это они ударили.

— А зачем? — как можно нахальнее усмехнулся я. — В конце концов, все мы смертны. Днем раньше, днем позже…

— Достаточно! Приговор будет приведен в исполнение немедленно!

Старший поднял руку, щелкнул пальцами, и на меня сверху стал спускаться прозрачный пульсирующий шар. Я рванулся, но ноги отказались мне служить. Мне осталось лишь стоять и ждать, запрокинув голову. Зал, кажется, перестал дышать. Шар Возмездия вызывали раз в триста — четыреста лет, не чаще. В недрах шара что-то переливалось. Мне снизу казалось, что изнутри ко мне тянутся скользкие розовые щупальца. С усилием отведя от них взгляд, я повернулся к судьям:

— Я не виновен!

— Поздно.

В этот миг впервые мне стало по-настоящему страшно. И не потому, что я тонул в волнах яркого горячего света, в котором, казалось, плавилось мое тело. Просто я сказал правду, и мне не поверили.

А когда открыл глаза, увидел над собой темные своды главного зала замка.

Обещания, данные тетей Кассией, стали исполняться очень скоро — не прошло и двух недель. Как-то раз после обеда, когда я, развалившись в кресле, занимался интеллектуальным трудом — ковырял в носу, тишина замка была нарушена такой какофонией звуков, что я кубарем скатился с кресла, зажимая уши руками. Это был грохот падающих камней, стук топоров, треск, скрип и утробные стоны вперемежку с рычанием. Казалось, стены замка штурмует армия монстров и уже приступила к разламыванию стен. Забыв про все на свете, я ринулся наружу.

Замок позволял мне подниматься на крепостную стену и даже подходить к воротам, забранным железной решеткой, которая слабо светилась и стреляла искрами от обилия наложенных на нее заклятий. Прыгая через две ступеньки, я взбежал на крепостную стену и высунулся наружу. В голове уже теснились боевые заклинания, которыми я стану отражать атаки стада взбесившихся монстров. Но все они вылетели у меня из головы, когда я увидел, что на той стороне глубокого рва гарцует на норовистом коне один-единственный рыцарь!

— Выходи, злодей! — орал он во всю силу рыцарской глотки, обильно мешая свою речь с местными идиомами. — Не прячься за этими стенами!.. Близок час возмездия! Выходи и вкуси смерть от моего меча, ибо пришел я за твоей жизнью! Выходи, трус!

— Я бы рад! — прокричал я в ответ, складывая руки рупором. — Но мне, знаешь ли, некогда! Дела, понимаешь…

— Выходи, подлый трус! — еще громче заорал рыцарь, захлебываясь слюной. — Я, потомок Айседора, вызываю тебя на смертный бой во имя справедливости и за кровь прадедову!

— Это что, у вас такой ритуал? — поинтересовался я. — Впервые слышу. Повтори еще раз!

— Выходи! — послушно заверещал он, подпрыгивая в седле. — Выходи, и давай сражаться! Ибо не выйдут твои легионы на бой, пока я у твоих ворот. Ибо я — твоя смерть и проклятие!

Я невольно оглянулся на пустой двор — где этот ненормальный увидел мои легионы?

— Ошибочка вышла, — проинформировал его я. — Я тут один! И никаких легионов…

— Выходи! — начал рыцарь со знакомого припева.

— Не выйду, — разозлившись, перебил его я.

И тут случилось невероятное — меня услышали. Потомок Айседора, смерть и проклятие, поборник справедливости и так далее прекратил носиться туда-сюда на своей стороне рва и осадил коня.

— То есть как так «не выйду»? — хищно прошипел он, вытаскивая из ножен меч такой длины, что я даже удивился, как он ухитрился проделать это одной рукой. — Тебе что, все равно? Ты меня не уважаешь? Я что, зря тащился сюда через весь материк, пересекал горы и пустыни, болота и леса, терпел голод и испепеляющую жару, мерз и мок, воевал и…

— Ничего не знаю, — развел я руками. — Мне, думаешь, так уж нравится торчать тут безвылазно? Впрочем, если хочешь, перебирайся сюда!

И только я это сказал, как подо мной что-то заскрипело и зашуршало. Опустив глаза, я увидел, что подъемный мост медленно опускается вниз, нацеливаясь противоположным концом как раз на ту сторону рва. А железная решетка, наоборот, поднимается, и сами собой открываются ворота.

Не поверив своим глазам, я молча наблюдал, как двери моей темницы отворяются настежь. А если это ловушка?

Что до рыцаря, то он не терзался сомнениями.

— Ага! — злорадно завопил он. — Ты дрогнул, злодей! Трепещи, ибо пришел час расплаты! Меч Айседора найдет твое черное сердце!

Подъемный мост тяжело рухнул на землю, подняв облако пыли. Из него тут же вырвался отчаянно кашляющий и чихающий рыцарь и, пришпорив коня, поскакал к воротам. Прежде чем я успел охнуть, он ворвался внутрь.

Я обернулся на двор как раз вовремя. Рыцарский конь в пару скачков одолел узкий проход, но вдруг резко затормозил, чуть ли не садясь на хвост. И было чему удивляться — у меня на глазах крепостные стены и башни шарахнулись в стороны, увеличивая небольшой внутреннее пространство до средних размеров поля, на котором не то что армии — ни травинки было не видать.