Ксения Баштовая - Пыль дорог Страница 4

Сброшенная с головы шляпка улетела в сторону — лишь перья райской птицы (свекр из командировки привез) печально колыхнулись на фетре. Леседи занялась макияжем. Пудра, румяна, тушь, помада. А практика и муж — так и быть, чуть-чуть подождут. В конце концов, имеет девушка право на пять минут счастья?!

Теперь костюм. Окинув одеяние беглым взором и убедившись, что все выдержано в подобающем стиле: строгое платье с узкой талией и юбкой клеш, облегающей бедра и расширенной сзади, немного золотых украшений (в общем, можно прямо сейчас идти на прием хоть к Францу Фердинанду Карлу Людвигу Йозефу фон Габсбургу эрцгерцогу д'Эсте, хоть к Николаю II Александровичу) девушка подхватила с земли шляпку, провела ладонью по перьям, приводя их в порядок, и беззаботно улыбнулась мужу:

— Пошли?

— Не прошло и полугода,— мрачно буркнул магистр Крау. — Вот только подопечного теперь придется догонять.

Леседи только хмыкнула:

— Я же не напоминаю тебе о попытке выбора другой студентки?

Ила и Кебриан сторговались на пятнадцати даласи. Вообще-то путешественник мог заплатить и двадцать пять, но тут уже вопрос принципа!

И все бы хорошо, вот только Кебриан никак не мог сообразить, на кой дух он вообще взял этого проводника? Не смог бы до пустыни сам дойти? Дороги на острове широкие, воры да грабители — редкость, ведь тропы находятся под покровительством Великого духа. Нечестивца, посмевшего напасть на путешественника, ждет смертная казнь, в какой бы части острова ни произошло нападение. О правильном направлении можно было у встречных спросить, а раз так, то какой смысл в проводнике? Логики в своем поведении Кебриан найти не мог, но менять решение было уже поздно. Он решил убедить себя, что просто не знает, по каким дорогам проще и быстрее идти.

Вопрос только в том, не решит ли этот проводник перерезать ему ночью глотку, дабы не дожидаться выплат.

— Предупреждаю сразу,— начал Кебриан,— всей суммы у меня сейчас нет. Дойдем до гор, заглянем в банк, я сниму деньги и заплачу.

— А сейчас? У тебя вообще что-нибудь, кроме моего седи, есть? Учти, я голодать не собираюсь.

Кебриан пораженно хмыкнул: и без того наглый мальчишка хамел просто на глазах. Глядишь, если так дальше пойдет, он еще и компенсацию потребует за то, что потерял уйму времени, провожая путешественника к пустыне. Надо было что-то делать.

— Не хочешь работать, можешь идти на все четыре стороны.

— Хитренький какой! Я тебя почти до Золотого Цветка довел, а ты мои деньги платить не хочешь?

Мальчишка оказался не только наглым, но и жадным.

— Да ты... Да я... Я заплатил! Ты уже забрал седи! Ила только плечами пожал:

— Мы договорились идти до Кроона. Плати неустойку. Некоторое время Кебриан мучительно пытался понять его логику, а потом расхохотался:

— Ну ты даешь!

— Что? Это ты платишь за путешествие!

— Да понял я, понял. Заплачу. В кроонскую столицу, Гроотай, придем — все выплачу.

— Клянешься?

— Да хоть своей кровью,— пожал плечами воспитанник князя Алмариэна. Эта клятва считалась одной из самых страшных, но парень с чистой совестью считал, что может раскидываться ими как угодно. Во-первых, нарушать ее он не собирается, а во-вторых, следующая фраза этой клятвы: «И пусть Великий дух...», а Кебриан, как ни крути, не эльф. Мало ли кто и кем воспитывался. Правда, в кого ему верить, будучи человеком, юноша представлял с трудом, но, честное слово, никогда по этому поводу не волновался.

Ила, из-за легкости, с которой его попутчик согласился поклясться, похоже, решил, что ничем хорошим это не закончится. Либо действительно не обманет, заплатит, либо уже заранее придумал какую-нибудь лазейку. И в том, и в другом случае клятва бесполезна.

А раз так, остается только молчать и идти по дороге, считая шаги. До Золотого Цветка осталось пятнадцать, четырнадцать, тринадцать...

Дорога в очередной раз вильнула в сторону, и Леседи, собравшаяся помучить мужа вопросами, брала она на практику зонтик от солнца или нет, а если не брала, то откуда его можно вытянуть в этом мире, пораженно замерла, разглядывая открывающийся вид поверх голов своих подопечных — кто из них ей больше нравится, мисс Соун пока не определилась, а потому предпочитала сейчас считать таковыми обоих. В любом случае открывавшийся пейзаж был поразительным.

Воротами лесного города служили два высоких дуба. По велению какой-то странной силы их ветви переплелись на вышине трех эльфийских ростов, образовав сложный рисунок, в котором с трудом можно было угадать руническую надпись «Золотой Цветок», впрочем, Леседи ее и не угадала. Крепостной стеной служил ровный ряд ощетинившегося колючками кустарника.

На ветвях деревьев примостились домики, кажущиеся с земли просто крошечными. Распустились алые, золотые и бирюзовые цветы. Лестницы из лиан, спускавшиеся до земли, и навесные мостики были обвиты побегами плюща, со странными белесыми звездами листьев.

— Это сказка? — пораженно выдохнула практикантка, не в силах отвести взора от увиденного.

В отличие от нее Джейсперт был настроен более прагматично. Он задумчиво потер немилосердно зудящий у основания рог. Только начинающий пробиваться, покрытый уже отслаивающейся кожей, он дико чесался. Скорей бы уже полностью выросли эти рога! Пока все закончится, проклянешь все, что только можно! Он мотнул головой и мрачно сообщил:

— Я, конечно, все понимаю, но мы долго будем стоять?

— А? Что? — пришла в чувство его спутница.

— Твои подопечные уже ушли. И если мы их не догоним, ворота закроются и нам придется перебираться через забор, а левитация, насколько я помню, никогда не была твоей сильной стороной.

— А я не виновата,— фыркнула Леседи,— что некий магистр Крау снизил мне оценку по этой дисциплине на целый балл.

— Но ты ведь действительно не знала предмет на «отлично»,— не выдержал магистр.

— Это не повод. И Вообще, эти ворота не могут захлопнуться — их тут просто нет. Так что не перебивай меня и слушай внимательно. Я...

Что именно мисс Соун хотела сообщить магистру, осталось для него тайной: едва возможные подопечные перешагнули невидимую черту, отделявшую лес от города, раздался тихий, чуть слышный шелест, и с ветвей полилось нестерпимое для глаз золотое свечение. Леседи, ойкнув, прикрыла ладонями глаза, а когда отвела руки от лица, увидела, что оба путника попросту растворились в воздухе.

— Это ты виноват — не мог сказать!

— Лес, я говорил, что нам надо идти быс...

— Ничего ты не говорил! — Джейсперт только вздохнул: кажется, в голосе Леседи начали проклевываться слезы.— А если бы сказал, я бы все поняла, и мы бы не потеряли мою практику! А так — я знаю, я очень хорошо знаю: в дневнике будет записано, что я их потеряла, ты не сможешь поставить мне хорошую оценку, и я не буду получать стипендию-у-у!