Кэтрин Куртц - Наследие Дерини Страница 4

— Давайте кое-что уточним, — предложил Таммарон. — В конце концов, все происшедшее едва ли может считаться полной неожиданностью. Еще с прошлой осени мы получали известия о том, что Торент собирает войска на истмаркской границе.

Остальные кивнули в знак согласия, а Ран пробормотал, что предупреждал их об этом уже очень давно.

— Так что все это вполне закономерно, — продолжил Таммарон. — Проба сил, которая…

Внезапно двери в зал совета с грохотом распахнулись, и появился Полин Рамосский, в своем черном одеянии похожий на хищную птицу. Приход верховного настоятеля Ordo Custodum Fidei не удивил никого из присутствующих, ибо он изначально был одним из самых активных участников заговора. Однако они ожидали, что он останется со своим братом Альбертом, пока тот будет расспрашивать гонцов.

— Только что прибыл торентский герольд, под флагом перемирия, — объявил Полин в ярости, усаживаясь на свое обычное место, по правую руку от Хьюберта. — Он требует немедленной аудиенции у короля и говорит, что не скажет ни слова без его присутствия.

— Полагаете, его прислал король Арион? — поинтересовался Манфред.

— Нет, не думаю. Сперва я именно так и решил, но у него другой герб. Черный олень с короной. Это брат Ариона.

— Миклос! — воскликнул Ран.

— А истмаркцы утверждали, что именно Миклос стоял за нападением на Кулликерн, — вмешался Таммарон, и на узком лице его отразилось недоумение.

— Вот именно, — согласился Полин. — И я бы сказал, что прибытие герольда Миклоса подтверждает их слова. Вопрос теперь лишь в том, ради кого Миклос так старался — ради своего брата Ариона, или ради Марека Фестила?

При этих словах советники принялись встревоженно перешептываться, ибо угроза со стороны самозванца Фестила, угрожавшего вернуть себе трон Гвиннеда, нависала над ними еще с девятьсот четвертого года, когда Синхил Халдейн, отец нынешнего короля, прервал междуцарствие Фестилов, продлившееся более восьмидесяти лет, свергнув, а затем убив в поединке короля Имре. На этом история могла бы и закончиться, однако оказалось, что сестра Имре, принцесса Эриелла, была беременна от собственного брата. Ей удалось бежать. Позднее законники пытались доказать, будто отцом ее отпрыска был кто-то из придворных… впрочем, незаконность рождения сама по себе не могла служить преградой на пути к трону, и всем было прекрасно известно, что отцом ребенка был никто иной, как сам Имре.

Мальчик, родившийся от этого кровосмесительного союза на следующий год, был наречен Марком Имре Фестилом, хотя сейчас его чаще называли Мареком, — такова была торентская форма его имени, — и он носил титул принца. Род Фестилов принадлежал к младшей ветви правящей дома Торента, и именно Торент в свое время снабдил Эриеллу войсками, во время безуспешной попытки отвоевать трон, утраченный ее братом. Сама Эриелла нашла смерть в том сражении, и ее сын и наследник был воспитан при торентском дворе вместе с остальными принцами-Дерини. Все это время он выжидал благоприятного стечения обстоятельств, дабы, в свою очередь, попытаться отвоевать отцовский престол. Сейчас принцу Мареку сравнялось двадцать три года. Он был на год старше, чем его соперник Халдейн, и не так давно он женился на сестре торентского короля, и уже успел произвести на свет сына.

— Я склонен думать, что за всем этим стоит именно Марек, — задумчиво произнес Таммарон. — Тем не менее, маловероятно, чтобы это была настоящая война. Марек еще не опробовал себя в битве. Кроме того, у него есть наследник, но всего один, а дети часто умирают во младенчестве.

— И все же, они захватили Кулликерн, — указал Манфред.

— Да, но подозреваю, что это сделал Миклос, от лица Марека, — возразил Таммарон. — И я очень сильно сомневаюсь, что они пользуются поддержкой короля Ариона. Ему-то уж точно не нужна сейчас война с Гвиннедом, поскольку его собственный наследник еще также не вошел в возраст.

Помолчав немного, он заключил:

— Нет, мое предположение таково, что это лишь проба сил. Они хотят посмотреть, что мы предпримем в ответ на угрозу. Марек не пользуется достаточной поддержкой, и у него слишком мало войск для полноценного вторжения. Скорее всего, он хочет просто немного размяться и оценить врага… И, возможно, проверить также, правда ли то, что король Гвиннеда — всего лишь подставная фигура на троне.

— Стало быть, — перебил Хьюберт, — все должны убедиться, что король воистину правит Гвиннедом, и делает это умело и достойно. А для этого он должен возглавить войско и освободить Кулликерн. Согласен, есть некоторый риск, что он вздумает, и впрямь, проявить самостоятельность и взять командование на себя, — добавил он, заметив, что остальные советники готовы возразить ему. — С другой стороны, ему прекрасно известно, что если во время военной компании его настигнет смерть — по любой причине, — то новым королем станет юный Оуэн, а значит, мы сделаемся регентами до той поры, пока мальчик не достигнет совершеннолетия.

— Скажу честно, я бы против этого не возражал, — ухмыльнулся Манфред, откидываясь на спинку кресла.

— Это верно, но королеве это едва ли может понравиться, — промолвил Таммарон. — А ей по праву будет принадлежать одно из мест в регентском совете. Не знаю, как насчет ее брата. Что скажете, Хьюберт, он ведь приходится мальчику дядей… Что гласит обычай в таких случаях?

— Короля, хм-м… убедили не назначать брата сестры в регентский совет, — произнес Хьюберт, внимательно изучая ногти. — Сдается мне, речь шла о том, что молодой человек слишком хрупок здоровьем для такой ответственности. Ему это было бы не по силам, ну и так далее…

— Слишком много с ним хлопот, — недовольно пробурчал Ран. — Если бы вы меня послушались, его стоило бы прикончить еще шесть лет назад.

Хьюберт иронично усмехнулся в ответ на эти слова.

— К счастью для него, мой дорогой Ран, вы были слишком заняты в это время с другим убийством, но можете не сомневаться, что сэр Катан вполне осознает всю шаткость своего положения и не сделает ничего, чтобы поставить под угрозу свою жизнь и благополучие сестры. Точно так же как и она не осмелится поставить его жизнь под угрозу, или, что для нее еще страшнее, побоится, что мы лишим ее доступа к сыну. Так что до тех пор, пока они оба будут себя вести со всей скоромностью и послушанием, я готов пойти на то, чтобы Катан Драммонд оставался при дворе, хотя бы ради соблюдения приличий. Кроме того, его присутствие идет на пользу королеве. А если она будет пребывать в добром расположении духа, то, в конечном итоге, это пойдет на пользу и ее сыновьям. Ради этого можно пойти на некоторые жертвы… Но, разумеется, мы можем и отменить свое решение, если хоть один из них вздумает выказать непокорность.