Алёна Дмитриева - Хроники Алталеона. Возвращение. Страница 4

Еще несколько лет назад, когда сходство Маши с Викой стало слишком явным, Екатерина перевела младшую в другой детский сад. Ей почему-то не хотелось, чтобы посторонние люди обсуждали необычную особенность ее дочерей.

В семье очень быстро привыкли к сходству девочек и все кроме Кати даже умилялись и радовались этому. При этом ни бабушка, ни тети, ни дяди, ни многочисленные друзья семьи не в состоянии были отличить сестер. А затем и Катя к своему стыду, и ужасу перестала отличать дочерей друг от друга. Различая их только по одежде и кулончикам на шее, у одной с буквой "М", у другой с буквой "В".

Но девочки по их же собственным словам, никогда не пользовались своим сходством, честно отзываясь на свои имена. К тому же самые наблюдательные, все-таки замечали некоторое различие между ними. У Маши, например, всегда был хороший аппетит, что приводило в неописуемый восторг их бабушку. Вика же напротив, своим тоскливым ковырянием в тарелке доставляла массу волнений впечатлительной старушке. Но весила Вика при этом, почему-то столько же, сколько и старшая сестра. И главное их отличие заключалось в том, что Вика была необычайно умной девочкой для своих лет.

Маша с Мишей тоже были не глупые дети, но Вика явно превосходила их интеллектуально. Чтобы подготовить детей к школе Екатерина набрала целый штат репетиторов. Младшая дочь тоже с удовольствием присутствовала на занятиях. И очень быстро освоилась там, демонстрируя удивительные результаты.

Все учителя были поражены быстротой, с которой она усваивала даже самый сложный материал. И через некоторое время стало совершенно очевидно, что младшая дочь готова к школе намного лучше двойняшек. В свои пять лет она в уме могла умножать и делить двузначные числа. Писала диктанты на две страницы без единой ошибки. А английский знала на уровне средних классов.

Воспитатели в детском саду куда ходила младшая дочь, тоже не оставили без внимания сообразительность Виктории, на перебой расхваливая ее способности и дружно советуя Екатерине отправить девочку в школу с пяти лет.

Но особого энтузиазма у всей семьи Одинцовых эта идея не вызывала. Особенно у матери Екатерины. Она твердо была убеждена, что дети должны идти в школу, только с семи лет. Если родители отправляют их раньше, то это означает, что они крадут у детей детство.

Воровать у маленькой Вики детство Кате, конечно же, не хотелось. Но она была женщиной здравомыслящей и понимала, что раз уж в семье завелся вундеркинд то наверное, не стоит чесать его под одну гребенку. Или все-таки стоит?

Владимир в этом вопросе, как всегда был на стороне жены. То есть не имел на этот счет никакого мнения. Он точно знал, что наилучший вариант будет тот, который выберет Екатерина. И уже заранее был согласен с любым ее решением.

Но на этот раз Катя очень долго колебалась. Видимо снова сработал комплекс плохой мамы, который всегда мешал ей принимать решения связанные с детьми. Ей казалось, чтобы она не выбрала, все будет не верно. Очень решительная и рисковая в жизни и на работе Катя становилась робкой, и не уверенной во всех вопросах связанных с воспитанием детей.

С самой Викой никто не разговаривал на эту тему. Всем и так было понятно, что девочка с радостью выберет школу. Как впрочем, и любой другой малыш, который еще не знает, что это такое. Это в первый класс они бегут с замиранием сердца от восторга, а чем старше становятся, тем сложнее их убедить в том, что ученье - свет. И даже у самых заядлых отличников, порой при воспоминании о невыученных уроках сильно портится настроение.

Но еще раз, посовещавшись, семья Одинцовых и их ближайшие родственники

все-таки решили, что раз уж Викуся умудрилась родиться такой умной, то вот пусть идет и учится... Сама виновата никто не просил.

"Совещание" состоялось в деревне Лыково, расположенной в нескольких километрах от города на даче у Катиной мамы, Анны Николаевны Лаврентьевой. Родственники собрались по поводу майских праздников. Народу было не много. Все свои. Расселись за круглым столом на просторной, застекленной веранде. Долго разговаривали о погоде, о делах, о здоровье и еще, о чем-то совершенно не интересном. Владимир в разговорах не участвовал и как, всегда находясь в таких компаниях, быстро заскучал, особо этого и не скрывая. Екатерина сердито поглядывала на его кислую физиономию, но замечаний пока не делала.

- Лучше бы футбол по телеку посмотрел или в ночной клуб сходили. Давненько мы с тобой старушка не отрывались, как следует, - шепнул Владимир на ухо жене. - Кстати, еще не поздно смотаться от сюда.

Екатерина взглянула на него так, словно он сделал ей непристойное предложение.

- Я, между прочим, не развлекаться сюда приехала. Мне нужно посоветоваться с мамой, - сказала Катя чуть громче, чем это было необходимо, и сразу же привлекла к себе всеобщее внимание.

- Катюша ты хотела со мной поговорить о Викусеньке? - тут же подхватила разговор Анна Николаевна.

И моментально забыв о дочери начала хвастаться родственникам:

- Вы знаете, Викусенька у нас такая умненькая. Прям не ребенок, а чудо какое-то настоящий гений.

Тема о внуках была у Анны Николаевны самой любимой. И уж если в беседе с кем-либо ей удавалось затеять этот разговор, то святым долгом слушателя было молчать, затаив дыхание и восторженно умиляться в нужные моменты.

Но, к сожалению не все слушатели понимали, что от них требуется.

- Что-то я не припомню, ни одного гения в семействе Одинцовых, - грубо перебив Анну Николаевну, прокряхтел дядя Гриша.

Владимир слегка напрягся. Дядя Гриша был младшим братом его матери. Пузатый, довольный жизнью мужлан, с солдафонским юмором. Хорошенько выпив, он любил "поострить" и больше всего шуток, как правило, сыпалось в адрес Владимира.

- Вот Володька-то у нас дуралей, каких поискать, - хлопая племянника по плечу начал он разглагольствовать. - Поди не знал даже, где школа находиться. Все по девкам бегал.

Дядя Гриша знал о Владимире абсолютно все. Даже то, чего никогда не было. И при этом всегда путался в своих утверждениях, в зависимости от обстоятельств. То заявлял, что Володька был круглым двоечником и прогульщиком, да еще и за девками бегал. То вдруг вспоминал, что Вовочка всегда был зубрилой, маменькиным сынком, а девчонок боялся так, что за версту их обходил.

Если Владимир начинал с ним спорить, то это только раззадоривало дядю Гришу и его несло уже без остановки. Вспоминались такие пикантные подробности из Вовкиного детства, что у Владимира начинала нервно пульсировать на шее вена. А это было плохим признаком означающим, что бессонница на пару суток ему обеспечена.