Алексей Пехов - Вьюга теней Страница 4

— Милорд ошибается, песню сочинил эльф, очень давно. Вы ее слышали, милорд? — Эграсса, казалось, удивился тому, что Алистан знает об этой песне.

— Да, еще в молодости, я слышал ее от одного из ваших светлых собратьев.

— Эти могут. — Темный эльф поправил серебристый обруч у себя на голове. — Наши сородичи отказались от магии предков, так что не стоит удивляться тому, что они поют такие песни чужакам.

— Но и ты обещал нам спеть! — поддел Эграссу Кли-кли.

— Я другое дело! — гордо отрезал эльф.

Что бы ни говорили темные другим, но отношения между ними и светлыми родичами были не такими уж и безоблачными.

Мы шли еще часа три, прежде чем эльф скомандовал привал. Отряд остановился на поляне, заросшей мелкими лесными ромашками. Из-за белизны цветов казалось, что выпал снег. Осень была не властна над Страной Лесов. По крайней мере пока. Оттого здесь можно было встретить и бабочек и летние цветы.

На окраине полянки меж корней кряжистого граба журчал ручеек, так что в воде у нас недостатка не было.

— Сегодняшней ночью останемся здесь, — решительно сказала Миралисса.

Алистан кивнул. С тех пор как мы вошли в лес, он полностью снял с себя командование и во всем подчинялся Миралиссе и Эграссе. В чем милорду Крысе не откажешь, так это в мозгах. Граф прекрасно понимал, что эльфы о лесе знают намного больше, чем он, и стоит прислушаться к их словам и предложениям. То бишь выпустить, когда это надо, бразды правления из своих рук.

— Эграсса, ты обещал нам песенку, — напомнил эльфу после ужина Кли-кли.

— Давайте лучше спать, — зевнул Халлас. — Ночь на дворе.

Гном любил лишь песни своего народа. Нечто вроде «Молота по топору» или «Песни безумных рудокопов». Все остальное ему было абсолютно неинтересно.

— Ничего подобного! — отчаянно запротестовал гоблин.

— Халлас, тебе еще на часах сегодняшней ночью стоять, — напомнил гному Угорь. — Так что не укладывайся, все равно выспаться не удастся.

— А вот и нет! Первая стража твоя и Фонарщика, а мы с Делером заступаем только во вторую половину ночи, так что успею.

Халлас завалился на бок и тут же, не обращая внимания на других, захрапел.

— Так мы услышим песню? — полюбопытствовал Мумр, которому Миралисса только что закончила снимать швы со лба.

Благодаря шаманству эльфийки вместо грубого и уродливого шрама, напоминающего о страшной ране, через лоб Фонарщика проходил едва видимый розоватый рубчик.

— Услышите, я же обещал, — ответил Эграсса. — Просто для этой песни требуется музыка.

— Дык какие проблемы-то? У меня ведь дудка имеется! — Фонарщик полез в мешок за дудочкой.

— Боюсь, что для этой песни нужна музыка понежнее, — отказался от предложения Мумра эльф. — Да и шума от дудки много. Я сейчас.

Эграсса легко встал с травы, подошел к своему мешку и выудил из него дощечку размером не больше ладони. На дощечке были натянуты тонкие и едва видимые в темноте серебристые струны.

— Что это? — с интересом спросил Делер.

— Г'дал, — ответила на вопрос карлика Миралисса. — Эграсса любит поиграть на нем на досуге.

Эграсса любит поиграть? Вот уж чего не знал, того не знал! По крайней мере не замечал за эльфом такой странности во время нашего путешествия.

Грубые пальцы темного неожиданно ловко пробежали по тоненьким струнам, и странный инструмент издал тихий певучий звук. Эграсса продолжал волновать струны, и уснувшую поляну наводнила мелодия.

— Учтите, что петь эту легенду надо на орочьем. Сейчас она будет не такой прекрасной, — предупредил нас Эграсса и запел:

Златые стрелы у эльфов в чести,

Оркам бронза милей,

Лес Золотой и Черный лес,

Холодная песнь ветвей.

Эльфы пришли во главе с Королем,

Орков привел Аргад,

И друг против друга, глаза — в глаза,

Рука с Королем стоят.

«Это наш лес, — сказал Король,

Идите назад, друзья,

Шкура орка не станет целей,

Если в шкуре стрела!»

«Слова не заменят тебе бойцов,

Ответил ему Рука,

Моих две тыщи, а твой — двухсот

Не наберет отряд!

Закалка клинков решает судьбу,

Бронза пусть правит бал!

Возьмем мы добычу, наш лес отберем,

Золото — мягкий металл!»

Элдониэсса, эльфийский Король,

Долго и странно молчал,

Потом улыбнулся Король врагу

И показал колчан.

«А где же стрелы, — спросил Аргад,

Ужель ты сдаешься нам?»

Король рассмеялся: «Мечтай, Рука!

Горе твоим мечтам!

Ты слышишь, Аргад, трубят рога?

Пыль взбивает сапог,

То люди идут, доспехи надев,

Ваш наступает срок!

Вы любите бронзу? Она прочна

Ты правду, Рука, сказал...

Но золото лучше. Я злато стрел

На силу людей поменял».

Стояли орки, подняв щиты,

Плотнее сомкнули строй,

Молчал Рука, потемнев лицом,

Да усмехался Король.

«Ты глупый эльф. — Аргада слова

Ударом меча разят.

Ты, верно, решил, что, расправившись с нами,

Люди тебя пощадят?!»

... Ревела ярость, гремел металл,

Клинок находил клинок...

Аргад, получивший двенадцать ран,

Упал. И подняться не смог.

Над ним склонился эльфийский Король:

«Рука, ты чего замолчал?»

«Спасибо, Король, хорошо лежать,

Золото — мягкий металл.

Скажу немного, а смерть добавит

Цену моим словам.

Пускай ты слаб, а враг силен

Свой дом защищай лучше сам!»

Закончив речь, глаза распахнул...

И замер — забыв дышать.

«Прощай, Рука орков, — сказал Король,

Но как же тебя понимать?»

«Тяжелая битва, — сказал человек,

Я много своих потерял,

Орки упорны, а бронзу рубит,

Увы, не всякий металл».

«Мы благодарны, — ответил Король,

Мы не забудем услуг...»

«Для вас мы слуги? — спросил человек,

Ответь мне, эльфийский друг!

Наемник хорош, коль надо искать

Добычу и где-то там...

Когда он рядом, собаке и то

Больший почет воздан!

Вам заплатили! И мы дрались!

Так что же хотите вы?

Еще одной платы? Ну что ж, вот вам!

Мы не настолько скупы!»

Тогда улыбнулся солдат-человек,

С усмешкой он эльфу сказал:

«Не надо платы. Мы все возьмем.

Золото — мягкий металл».

(Стихи Вячеслава Доронина)

Эграсса умел петь, песня лилась тихо и красиво. Слова бежали, когда кипела далекая битва, струны плакали, когда умирал Рука орков, оставляя родичу-эльфу и кровному врагу последний совет.

Г'дал эльфа издал последний жалобный аккорд, и над поляной повисла гнетущая тишина.