Альмира Илвайри - Вечный шепот волн Страница 4

Она вышла и вскоре появилась в соседнем помещении за прозрачной перегородкой, где на диагностическом столе сидел автобот громоздкого дизайна со светло-коричневой обшивкой. Он что-то ей сказал, она рассмеялась, потом почти силой уложила его, включила такую же панель с экранами, как над диагностическим столом Бурана, и приступила к работе.

— Ну как вам моя внучка?

Буран рывком развернулся. В зал вплыл, чуть покачиваясь на бледно-розовом энергетическом луче, квинтэссон — бочкообразная туша с пятью лицами, закованная в металлическую оболочку. Очевидно, это и был Харракеш, хозяин лаборатории. Щупальца квинтэссона словно шевелились сами по себе. Когда-то эта особенность Пятиликих вызывала у Бурана омерзение, но потом он привык, и главное, что его интересовало — насколько щупальца умело обращаются с кибернетическим инструментом.

— Внучка? — Буран даже не сразу сообразил, что означает это древнее слово. — Вы что, имеете отношение к ее созданию?

— Я спроектировал и построил ее корпус, — с гордостью пояснил Харракеш, поворачивая к Бурану поочередно каждое из своих лиц. — Получилось хорошо, я даже сам собой доволен, что бывает редко. Но построить корпус и вложить туда информационные структуры — это, как вы понимаете, половина дела. Я воспитывал и учил ее, и воспитал лучше, чем все программы Сигма-компьютера. А потому что, — лицо квинтэссона, в данный момент смотревшее на Бурана, задержалось чуть дольше, — программа не умеет одной вещи, свойственной живому существу: любить. Так-то, юноша.

— Извините, мне вообще-то не один десяток лет, — счел нужным уточнить десептикон, почувствовав себя несколько уязвленным обращением "юноша". Все пять лиц квинтэссона засмеялись хриплым булькающим смехом:

— А мне не одна сотня. Все в мире относительно, так ведь? — Он поплыл на энергетическом луче к диагностической панели: — Так-так-так, что там у нас? О, да тут один ремонт обойдется в хорошую сумму! Воистину мне повезло на клиента! А вы ведь, наверное, хотите еще и апгрейд?

— Вам Фай не сказала? — с ноткой раздражения спросил десептикон.

— Сказала, сказала, — охотно подтвердил Харракеш. — Просто я назову вам наши цены, и может быть, вам расхочется апгрейдиться. Апгрейд у Харракеша стоит немалых денег. Но и качество лучше, чем в Альфе. И главное — индивидуальный подход с учетом пожеланий клиента. В столице вам слепили бы апгрейд из стандартных комплектующих, а у нас каждый апгрейд — штучная работа.

Если бы Кагеру в свое время не водил его по разным экзотичным — и главное, действительно делающим качественную работу лабораториям, Буран, наверное, встал бы и ушел. Но сейчас, несмотря на легкое раздражение, которое вызывал квинт, десептикон был намерен выжать из него всю информацию, на что способна его лаборатория и действительно ли он такой хороший специалист, как о нем говорят.

— О ценах поговорим потом, — произнес Буран. — Для начала расскажите, что может ваша лаборатория.

— О, конечно, конечно! — Харракеш от возбуждения еще сильнее зашевелил щупальцами. — Самые разные варианты архитектуры и дизайна! Высокая надежность комплектующих, лучшее программное обеспечение. Пойдемте, пойдемте, я вам все покажу!

Вслед за Харракешем, плывшим на энергетическом луче, Буран вышел из диагностического зала. Оглянувшись на прощание, он увидел, как Фай за прозрачной перегородкой закончила работу. Автобот, вскочивший с ремонтного стола, попытался ее обнять, и девушка грациозно увернулась. Она действительно была гандамом, а не сознанием, помещенным в гандамский корпус. Координация и чувство пространства у нее великолепные. Именно поэтому в ближнем бою гандамы — непревзойденные мастера…

А еще мелькнула мысль, что неплохо бы вернуться и дать по манипуляторам этому автоботу, но Харракеш торопил в предвкушении хорошего заказа, да и Бурану хотелось поскорее узнать, на что он может здесь рассчитывать.

После нескольких часов возле стендов с комплектующими и голографического экрана, на котором квинтэссон демонстрировал варианты апгрейда, Буран и Харракеш наконец договорились, что и как должно быть сделано. Оставались мелкие детали внешнего дизайна.

— Я обещал Фай, что мой новый дизайн будет таким, как ей нравится, — сказал Буран. Харракеш повернул к нему лицо с чуть насмешливой улыбкой:

— Ну тогда позову ее. Пусть поможет вам определиться с выбором.

Через некоторое время Фай вбежала — вернее, впорхнула в зал с демонстрационными стендами:

— Харра-соку, я закончила ремонты на сегодня! Только с Хаяко я не взяла денег, у него их все равно нет…

— Фай, если бы не такие клиенты, как этот юноша, — квинтэссон протянул щупальце в сторону Бурана, — ты бы разорила лабораторию. Помоги ему выбрать дизайн, он хочет такой, чтобы тебе понравился.

— Сейчас! — Фай скользнула к голографическому экрану и села за пульт. На экране сменилось несколько вариантов нового облика Бурана, и девушка уверенно ткнула пальцем: — Этот!

— Он почти не отличается от прежнего, — удивился Буран. Фай подняла на него золотистые глаза:

— А мне нравится! И он для вас оптимален. А еще можно добавить дополнительные крылышки, такие, как у меня на ногах. Они улучшат маневренность в самолетной трансформации.

— Решено, — сказал десептикон. — Теперь поговорим о цене.

— Да-да, о цене! — Харракеш оживленно зашевелил щупальцами, — очевидно, начиналась самая интересная для него часть разговора.

Десептикон и квинтэссон торговались долго и обстоятельно, обсуждая каждую мелочь. Фай наблюдала за ними, переводя взгляд с одного на другого. Ее золотистые глаза весело светились. Наконец договорились о цене — по мнению Бурана, сильно завышенной, но квинт уперся и не желал сбросить ни единицы. Однако обещанный апгрейд был хорош, и десептикон согласился.

Кагеру не любил торговаться, вспомнил Буран. Он или платил высококлассному специалисту, или просто уходил, если видел, что лаборатория работает халтурно. Кагеру помог ему и с тем первым, серьезным апгрейдом…

Гандам и слышать не хотел, чтобы Буран апгрейдился в лаборатории сто семнадцатого сектора. Через знакомых он нашел какого-то квинтэссона в Бете, которого ему рекомендовали как хорошего кибернетика. Туда они и отправились. Кагеру, к тому времени уже ушедший со своей станции и устроившийся научным сотрудником в Академии, взял специально для этого отпуск на несколько дней.