Майкл Муркок - Город Зверя. Хроника Кейна Страница 4

Мне повезло. Я хорошо закончил университет и вернулся живым из армии, хотя мне и пришлось воевать с коммунистами в джунглях Вьетнама. К тридцати годам я был уже достаточно известен в мире физики, и начал работать в Специальном исследовательском институте в Чикаго. Уже тогда я занимался транслятором вещества и был назначен заведующим лабораторией, работавшей над его созданием.

Помню, как мы трудились над этим аппаратом день и ночь, пытаясь добиться, чтобы он смог передать человека. И вот настал день, когда все было готово для первого опыта.

Неоновый свет в лаборатории падал на блестящие металлические детали транслятора, и на его пластмассовый корпус — огромный конус, обращенный острием вниз, — и на другое оборудование и инструменты, заполнившие всю комнату. Нас там было пятеро — три техника, доктор Логан, мой главный ассистент, и я.

Я проверил все инструменты, доктор Логан — аппарат.

Вскоре все датчики показывали, что транслятор к передаче готов.

Я повернулся к доктору Логану. Мы молча посмотрели друг на друга и пожали руки. Так мы простились.

Я устроился в аппарате. Мои коллеги много сил потратили на то, чтобы отговорить меня, но к тому времени уже поняли, что это бесполезно, и уступили. Логан связался по телефону с группой, работавшей у приемника в лаборатории в другом конце здания. Логан сказал, что мы готовы, и спросил, как дела у них. Они тоже были готовы.

Логан подошел к главной кнопке. Через стеклянное окошечко в кабине я видел, как он с суровым видом нажал на нее.

Трудно описать непонятное ощущение, появившееся, как только включили транслятор. По всему телу прошло легкое приятное покалывание. Я чувствовал, как меня разделяли на части, вынимая атом за атомом. Потом начала кружиться голова и появился страх, меня всего словно распирало, и это давление изнутри все усиливалось, пока я не почувствовал, что разрываюсь на мелкие кусочки.

Я не видел ничего, кроме зеленого света вокруг; мое тело как бы распылялось во все стороны. Потом мир вспыхнул всеми возможными и невозможными оттенками красного, желтого, лилового, синего.

Мной овладело ощущение отсутствия веса, даже отсутствия массы.. Я струился через темноту и вскоре перестал о чем-либо думать. Мне казалось, что я преодолеваю невероятные расстояния, вырываясь за пределы пространства и времени; за несколько секунд я распространился во все стороны, захватывая немыслимо огромную часть Вселенной.

Потом я отключился.

Когда я пришел в себя — в себя ли? — надо мной было темно-синее, почти фиолетовое небо, на котором светило лимонно-желтое солнце. Все краски были такие яркие, интенсивные, каких я никогда раньше не видел. Неужели в результате этого эксперимента я стал резче воспринимать цвета?

Но оглядевшись, я понял, что изменилось не только это. Вокруг слегка покачивались ветки папоротника с каким-то сладковатым запахом. Такого папоротника я в своей жизни еще не видел, он был невообразимо алого цвета.

Я протер глаза. Неужели транслятор или, скорее, приемник сломался, и я был «собран» с нарушенным чувством цвета?

Я поднялся и ахнул — я был посреди целого моря алого папоротника.

Похоже, действительно что-то случилось с моим восприятием, но не только цвета, а всего мира, его форм и пропорций.

Вдали, где заканчивалось алое поле папоротника, я увидел желтые гребни невысоких гор, а на их фоне особенно четко выделялся невиданный зверь, который спокойно жевал папоротник. Этот зверь был размером со слона, но по форме больше напоминал лошадь. На этом, однако, его сходство с известными мне животными заканчивалось. Непонятное существо было какое-то пестрое — зеленовато-розовато-лиловое. На плоской, как у кошки, голове росли три длинных крученых белых рога, единственный глаз, состоявший из множества сверкавших на солнце граней, закрывал пол-лица. У зверя был длинный хвост, раздваивавшийся на конце, как у пресмыкающихся. Диковинное существо с интересом взглянуло на меня, подняло голову и пошло мне навстречу.

Как мне сейчас представляется, я, должно быть, дико закричал и побежал. Я был уверен, что этот зверь был плодом моего бреда или галлюцинации, наступивших у меня в результате поломки транслятора или приемника.

Я слышал, как за моей спиной, издавая что-то вроде мычания, громыхал страшный зверь. Я помчался еще быстрее, если это вообще было возможно, чувствуя при этом, что бежать мне очень легко, словно я весил меньше, чем Обычно.

Вдруг справа от меня я услышал смех, одновременно веселый и сочувствующий. Затем нежный голос сказал что-то на непонятном для меня языке, и речь эта струилась, как волшебная мелодия, которую хотелось слушать бесконечно, не задумываясь над тем, что она обозначала.

— Kahsaaa manherra vosu!

Я замедлил бег и обернулся, чтобы посмотреть, кому принадлежит голос.

Я увидел девушку, самую прекрасную из всех, кого я встречал в жизни: овальное лицо, чистая и нежная кожа, золото распущенных длинных волос. На ней не было никакой одежды, кроме легкого плаща на плечах и широкого кожаного пояса на талии, к нему был привязан короткий меч и что-то типа кобуры, из которой, видимо, торчала рукоятка пистолета. Девушка была высокой и стройной. Ее нагота не бросалась в глаза, и я сразу принял ее как должное — так относилась к ней и сама девушка. Я остановился, как вкопанный, начисто забыв о звере позади меня. Что там зверь, только бы вот так стоять и смотреть на нее!

Девушка тряхнула головой и снова рассмеялась.

Вдруг я почувствовал на шее что-то влажное. Решив, что это насекомое, я поднял руку, чтобы его согнать. Но это было не насекомое. Я обернулся.

Мою шею осторожно лизало странное зеленовато-розовато-лиловое существо с одним глазом — то ли как у мухи, то ли как у циклопа, — с двумя хвостами и тремя рогами — то самое, от которого я в ужасе бежал.

«Оно дразнит меня?» — промелькнуло у меня в голове. Судя по тому, как смеялась девушка, от которой я все еще не мог оторвать взгляда, наверное, нет.

Я не знал, снилось мне все это, или я находился в каком-то затерянном мире, но было очевидно, что в панике я стал спасаться от ручного, дружелюбного домашнего животного. Я покраснел и засмеялся вместе с девушкой.

Посмеявшись, я решил, что настало время спросить:

— Простите, мисс, если я покажусь вам грубияном, но не скажите ли вы, где мы с вами находимся?

Она подняла свои чудесные брови, когда услышала мой вопрос, и медленно покачала головой:

— Uhoi merrash? Civinnee norshasa?

Я попытался спросить то же самое по-французски, но это не помогло. С немецким и испанским мне повезло не больше. Я даже попробовал латынь и греческий, которые чуть-чуть знал. У меня, видимо, есть способности к языкам, они мне легко даются. В университете я изучал диалекты племен краснокожих индейцев сиу и апачей, но и эти языки девушка не понимала. Общения не получалось.