Терри Брукс - Друид Шаннары Страница 4

Долго еще стоял он на коленях, ошеломленный, с недоверием разглядывая окаменевший обрубок. Рука оказалась негнущейся и тяжелой. Яд уже проник в кровь и продолжал свою разрушительную работу: выше локтя шли серые прожилки. Во всем теле Уолкер ощущал тяжесть.

Вдруг в соседнем зале раздался слабый шорох, словно кто-то зашевелился, очнувшись ото сна. Понимая, что произошло, Уолкер Бо похолодел. Крик выдал его. За дверью находилась Ассамблея, а именно там некогда обитал змей Валг, страж мертвых. А если он и сейчас там?

Уолкер поднялся на ноги. У него закружилась голова. Преодолевая слабость, он направился к тяжелой, окованной железом входной двери. Он словно отрешился от всего окружающего, сосредоточив силы на одном: дойти до коридора, ведущего из усыпальницы. Уолкер знал: если змей все еще жив и заметил его, он обречен.

Но ему повезло: змей не выполз. Ничто не преграждало путь. Уолкер добрался до двери гробницы и, распахнув ее, окунулся в ночной мрак.

Впоследствии ему так и не удалось вспомнить, что было потом. Каким образом он сумел отыскать обратный путь через Чертог Королей, мимо баньшей, которые сводят людей с ума своим воем, мимо сфинксов, чей взгляд обращает в камень. Он слышал, как стонут баньши, и ощущал на себе горящий взгляд сфинксов. Он шел, преодолевая ужас. Древняя магия гор, пытавшаяся заманить его в ловушку, присоединить к числу своих жертв, оказалась бессильной перед ним. И он спасся — как будто невидимый щит охранял его в пути. Железная воля и мучительная боль придали ему сил, помогли выжить. Может быть, на помощь пришла и его собственная магия. В конце концов, магия непредсказуема, это — вечная тайна. Он шел вперед, с трудом пробираясь в непроглядной тьме сквозь рой фантастических существ, мимо каменных стен, грозивших сомкнуться и заточить его. Он двигался по невидимым туннелям, пока, наконец, не оказался на свободе.

Уолкер вышел из пещер на заре; холодный и тусклый свет солнца едва просачивался сквозь облака — дождь не прекращался с прошлой ночи, когда разразилась гроза. Спрятав под плащом, словно раненое дитя, руку, он двинулся горной тропою в направлении южных равнин. Он ни разу не оглянулся — ему с трудом удавалось смотреть прямо перед собою. Уолкер держался на ногах только потому, что упрямо не желал сдаваться. Все чувства в нем притупились, даже боль. Он продвигался рывками, словно его дергали за нити, привязанные к рукам и ногам. Черные волосы трепал ветер, непокорные пряди, обрамляющие бледное лицо, хлестали по щекам, на глазах выступали слезы. Когда, наконец, он выбрался из сумрачного тумана, вид у него был совершенно безумный.

«Темный Родич», — прошептал голос злого духа. Раздался ликующий хохот.

Уолкер совершенно утратил ощущение времени. Солнечным лучам оказалось не под силу разогнать грозовые тучи, и день казался бесцветным и угрюмым. Одни тропы сменялись другими в бесконечной череде скал, ущелий, каньонов и спусков. Уолкер ничего этого не замечал. Он знал только, что идет вниз, возвращаясь к тому миру, который так глупо покинул. Речь сейчас шла о жизни или смерти.

В полдень он, наконец, спустился с высоких утесов в Сланцевую долину. Разбитый, оборванный, изуродованный, заглянувший в глаза смерти, он был так слаб, так истерзан лихорадкой, что проковылял полпути по долине, усыпанной крошевом блестящего черного камня, прежде чем осознал, где находится. Когда же наконец понял, силы оставили его. Он рухнул на землю, запутавшись в плаще. Острые камешки врезались в лицо, но какое-то время он неподвижно лежал в изнеможении. Потом пришел в себя и пополз к тихим водам озера. С трудом, дюйм за дюймом, Уолкер продвигался вперед, волоча за собой раненую руку. В бреду ему казалось, что, если он сумеет доползти до воды, она непременно исцелит его. Но даже это небольшое усилие оказалось для него непомерным. Осталось совсем немного. Мелькнула последняя мысль: «Как темно в полдень, мир — это обитель теней». И Уолкер потерял сознание.

Он уснул, и ему явилась тень Алланона. Тень поднялась из пенных, кипящих вод Хейдисхорна — темная и таинственная, возникшая из подземного мира, она потянулась к Уолкеру, подняла его на ноги, влила в него новые силы. Мысли его прояснились, он вновь обрел зрение. Призрачная, полупрозрачная тень нависла над темными, зеленоватыми водами, однако прикосновение ее оказалось на удивление теплым и мягким.

«Темный Родич…"

Слова эти, произнесенные тенью, звучали не так, как в устах Угрюма, — в них не было ни злобы, ни насмешки.

«Почему ты отказываешься от миссии, которую я возложил на тебя?"

Уолкер разозлился, хотел резко возразить, но не смог произнести ни слова.

«Ты нам необходим, Уолкер. Край Четырех Земель и его обитатели верят в тебя. Если ты отречешься, они потеряют последнюю надежду».

Ярость Уолкера не имела пределов. Вернуть не существующих более друидов и исчезнувший Паранор?

«Разумеется, — мысленно ответил Уолкер. — Разумеется, тень Алланона. Я, изувеченный и отравленный, отправляюсь искать то, что ты велишь; пусть я на пороге смерти и никому не в состоянии помочь, все же я…"

«Прими эту миссию, Уолкер, не отрекайся от нее. Познай истину о себе и своем предназначении».

Уолкер вздрогнул. Он лежал у края воды, обессиленный, в смятении и страхе, ощущая себя потерянным и одиноким.

— Помоги мне, Алланон, — в отчаянии взмолился он.

Тень неподвижно висела в воздухе на фоне зимнего неба.

— Ты хочешь моей смерти? — спросил Уолкер недоверчиво. — Этого ты от меня требуешь?

Призрак ничего не ответил.

— Ты знал, что случится со мной? — Уолкер вытянул руку: рассеченный каменеющий обрубок, отравленная ядом плоть.

Призрак молчал.

— Почему ты отказываешься помочь мне? — простонал Уолкер.

— Почему ты отказываешься помочь мне? — вторило эхо.

Слова были наполнены другим смыслом. Их произнес Алланон. И вдруг тень начала мерцать и исчезла. Воды Хейдисхорна вскипели, выбросив облако шипящего пара, яростно забурлили и вновь успокоились. В воздухе висел темный туман, наполненный призраками и химерами. Здесь жизнь и смерть встречались на перекрестке неразгаданных тайн.

Уолкер Бо понял, что его видение вовсе не было сном.

Затем все исчезло, и он погрузился во тьму.

Когда он вновь пришел в себя, кто-то склонился над ним. Сквозь пелену, застилавшую глаза, Уолкер различил худую фигуру в серых одеждах — узкое лицо, редкая бородка и крючковатый нос. Незнакомец склонился над ним так низко, как будто собирался взять остатки жизни, еще теплившейся в умирающем.

— Уолкер? — тихо прошептал незнакомец.

Это был Коглин.

Уолкер попытался подняться. Он тяжело дышал. В горле пересохло. Мешала рука; камень тянул его вниз, не давал встать.