Эрик Ластбадер - Воин Заката Страница 4

— Я с целителем.

Ронин встретился взглядом со стражем и не отвел глаз. Круглое, с двойным подбородком лицо даггама казалось несоразмерно большим для маленького носа картошкой и близко посаженных глаз неопределенного грязного цвета. Вот он — прекрасно отлаженный механизм, подумал Ронин про себя. Машина мгновенного реагирования, неукоснительно исполняющая любой приказ. Я таких повидал немало.

Даггам распахнул квадратную пасть. Его мясистые красные губы двигались с явной неохотой, как дверцы проржавелой калитки.

— Ничего не знаю. Давай-ка вали отсюда, пока не нарвался на неприятности.

Охранник толкнул Ронина в грудь, но тот не сдвинулся с места. В глазах даггама промелькнуло удивление — он привык, что ему подчиняются беспрекословно. Ему нравилось, что другие боятся его. Нравилось вызывать этот страх и любоваться им, как палачу нравится любоваться ужасом своих жертв. Но в глазах незнакомца не было страха, и даггама это, видимо, обеспокоило. В нем закипела глухая злоба. Он принялся яростно теребить кинжал, висевший у него на груди.

Рука Ронина легла на рукоять меча. Неизвестно, чем бы все это закончилось, если бы в этот момент в дверях не возник целитель.

— Сталиг, ах ты старый, рассеянный...

Целитель широко распахнул глаза:

— Ронин. А я тебя потерял. Пойдем.

Ронин шагнул вперед, но даггам опять преградил ему дорогу. Охранник, похоже, разъярился не на шутку. Он свирепо замотал головой. Угрожающе блеснул клинок.

Но тут за спиной у Сталига появился еще один человек. Худое длинное лицо. Раздвоенный подбородок, упрямо выдающийся вперед. Высокий лоб. Черные как смоль волосы, такие гладкие и блестящие, что они отдавали синевой. Большие, широко расставленные глаза пронзительно-голубого цвета. Их пристальный взгляд, казалось, впитывал в себя все, ничего не упуская, и при этом он не выдавал ничего.

— Тихо, Марш. Пропусти этого парня, — прозвучал повелительный голос. Человек этот явно привык, что его приказания исполняются беспрекословно.

Марш среагировал мгновенно, освободив Ронину дорогу. Но он лишь исполнил приказ. Когда Ронин прошел, даггам проводил его взглядом, исполненным тихой ярости, стараясь, однако, не выдавать своих чувств, чтобы не навлечь на себя гнева саардина.

Ронин очутился в вестибюле, откуда можно было пройти в две комнаты. Та, что слева, была обставлена опрятно и по-деловому: большой рабочий стол, несколько столиков в ряд у стены, походная узкая койка. Обшарпанные шкафчики, развешанные по стенам. В центре комнаты — одинокий стул. Там было темно, но Ронин все же сумел разглядеть распростертую на кровати фигуру.

Другая комната, справа, была не настолько «функциональной». Вдоль стен стояли низенькие кушетки и мягкие кресла. На самой дальней кушетке за накрытым к трапезе столом с удобством расположились даггамы — среди них Ронин заметил и тех двоих, что приходили за Сталигом. Сам Сталиг стоял в вестибюле в компании двух «безопасных» и черноволосого командира. Ронин подумал, что для того, чтобы соорудить подобное помещение, пришлось, наверное, выломать часть стены. Двухкомнатные апартаменты были редкостью даже на Высшем Уровне, а уж здесь, внизу...

— Эй, Ронин, — окликнул его целитель. — Это — Фрейдал, саардин службы безопасности Фригольда.

Фрейдал отвесил Ронину легкий поклон — при этом длинное его туловище как бы переломилось в поясе. Жест показался Ронину несколько театральным. Саардин не улыбнулся. Взгляд его пристальных глаз, в которых нельзя было прочитать ничего, лишь на мгновение задержался на Ронине, а потом саардин опять повернулся к Сталигу, чтобы продолжить прерванный разговор.

Фрейдал был одет во все серое, за исключением высоких серебристых сапог и такого же цвета косых нашивок. Интересно, отметил про себя Ронин. Ботфорты длиной по колено служили отличительным знаком саардинов, а косые нашивки — чондринов. Выходит, Фрейдал — и верховный лорд-главнокомандующий, и одновременно тактик. Глаза и уши в одном лице.

— Вы можете за него поручиться? — как раз спрашивал Фрейдал у Сталига.

— Еще бы! — отозвался целитель, потирая лоб. — Или вы думаете, он сбежит отсюда вместе с Борросом? Чепуха.

Фрейдал смерил целителя ледяным взглядом.

— Это дело особой важности. — Медные рукоятки кинжалов у него на груди поблескивали при каждом его движении. — Речь идет о безопасности всего Фригольда. Я не могу позволить себе рисковать.

Его манера говорить была какой-то уж очень официальной и даже несколько старомодной. Он стоял очень прямо, отчего казался еще выше.

— Я уверяю вас, Ронин — человек надежный, — заверил саардина Сталиг. — Он просто наблюдает, как я работаю, и он здесь лишь потому, что я сам его пригласил.

— Я полагаю, что вы не настолько глупы, чтобы мне лгать. Иначе последствия были бы самыми неприятными. Как для вас, так и для вашего друга.

Фрейдал мельком взглянул на Ронина, и его левый глаз сверкнул серебром в свете электрической лампы. Ронин невольно вздрогнул. Саардин опять повернулся к Сталигу. Наверное, почудилось, сказал себе Ронин. Обычное отражение. Хотя нет. Уж слишком оно было ярким, как вспышка. Потом он сообразил: левый глаз у Фрейдала был неподвижен, — причем он заметил это с самого начала, но как-то не придал значения.

Сталиг поднял руки.

— Я вас прошу, саардин. Вы неправильно меня поняли. Я только хотел вас заверить...

— Доктор, позвольте мне еще раз прояснить ситуацию. Я вызвал вас не потому, что мне очень этого хотелось. Ваше присутствие здесь внушает мне опасение. Так же, как и присутствие вашего друга. Я занимаюсь вопросами безопасности и всем, что с этим так или иначе связано. Как вы понимаете, мне приходится заниматься делами чрезвычайной важности. Была бы на то моя воля, никто, кроме специально отобранного персонала, не посмел бы явиться сюда ко мне. Впрочем, теперь мне приходится мириться с тем, что подобное положение вещей больше уже невозможно. Колдун Боррос серьезно болен. Мои собственные советники по медицине не в состоянии ему помочь. Они говорят, это выше их сил. Следовательно, если нам нужно, чтобы Боррос остался жив, нам необходима помощь высококлассного специалиста. А мне нужно, чтобы он остался жив. Но вы, однако, испытываете мое терпение. Пожалуйста, осмотрите его, попробуйте что-нибудь сделать и уходите отсюда. Чем быстрее, тем лучше.

Сталиг легонько склонил пред Фрейдалом голову, подчиняясь его приказанию:

— Как вам будет угодно. Однако могу ли я вас попросить сообщить мне о тех событиях, которые непосредственно предшествовали заболеванию Борроса?

Подобострастный тон доктора возмутил Ронина до глубины души.