Мариан фон Штауфер - Либер Хаотика: Нургл Страница 4

Чтобы заглушить свои чувства, Офирия начала громко стенать, проклиная злобу жестокого бога, который украл у неё всё дорогое, что было на этом свете, и после того, как Реми Брус умер, она шла за его гробом до места упокоения, проливая слезы и истошно завывая.

На следующий день и каждый последующий Офирия приходила на могилу своего мужа, одетая во всё чёрное и босиком. Там она опускалась на колени на свежеприсыпанную землю и, щипая кожу, заставляла себя плакать навзрыд. Она плакала долго и громко перед глазами жрецов Морра и другими свидетелями, преклонившимися над соседними могилами и проливающими слезы по своим мёртвым, и горестно проклинала жестокую несправедливость этого мира. Но мысленно Офирия возносила слова благодарности Владыке Разложения за то, что он ответил на её молитвы.

Первый и второй день этот спектакль шёл так, как она и планировала, следующую же ночь она размышляла, достаточно ли сделала для того, чтобы подозрения отпали, однако её всё ещё терзало беспокойство, и она решила, что пантомиму надо продолжить хотя бы еще один день.

На следующее утро, светлое и раннее, она вновь отправилась на могилу Реми Бруса, разумеется, босиком и в трауре и склонилась над ней, выдавливая из себя слезы. Те, кто пришёл на свои места с первыми лучами солнца, оглядывались на неё, но особого внимания не обращали.

Однако как только Офирия в третий раз начала орошать землю своими слезами, ужасающий толчок нарушил покой могилы её мужа. Офирия в панике отпрыгнула назад, но было уже поздно. Чудовищный червь обвился вокруг пояса и плотно прижал её руки. Затем появился ещё один червь и ещё, каждый длиннее виденных ею когда-либо. Они карабкались и ползли по её скованным рукам, скользили по её плечам к шее и лицу.

Её наполнил первородный страх, и она закричала. Она думала, что кричит во всю мощь своих легких, пока не обнаружила, что черви образовали вокруг её головы и плеч некое подобие уздечки и сбруи, а множество других обвивались вокруг её пояса, формируя подпругу, в то время как огромная масса червей, находившаяся у неё на спине, образовывала седло. А затем и всадника.

Лишь тогда она осознала, насколько громко может кричать женщина.

К этому времени она была не единственной, кто кричал. Скорбящие на соседних могилах наблюдали за тем, что происходит, а жрецы Морра бежали от святилища, которое находилось за кладбищем, чтобы увидеть это странное явление. Куда необычный всадник забрал Офирию, подгоняя её кнутом из червей, никто никогда не узнал, но в Корамдраме её больше никто не видел.

Соседи качали головами и предполагали, что её, должно быть, охватило безумство от горя, что послужило причиной проклятья Бога Чумы и Мора. Все соглашались, что вдове не следовало так убиваться из-за своей потери, и всё также соглашались, что Реми Бруса в городе будет недоставать, так как не было никого в округе, кто мог бы сделать столь хорошие сбруи из столь неподходящих материалов.

Нульнский Синод

Отрывок изъят по приказу Верховного Конклава Инквизиции именем Императора Человечества. Окстись, еретик![1]

Медленная дорога к проклятию

Небольшой комментарий автора о безрадостной судьбе тех несчастных, которые обнаружили себя сломленными болезнями и недугами.

Я полагаю, что вернее всего будет сказать, что изо всех богов Хаоса, Нургл является наименее привлекательным для смертных. Я нахожу что он, и то, что он собой представляет, является ещё более мерзким и ужасным, чем я мог когда-либо выразить. Он воплощает все те вещи, которых мы, смертные, наиболее опасаемся и презираем. Все его слуги: отвратительные, больные и гниющие, в конце концов, дабы полностью принять его веру, вынуждены полностью принять и то тление, которое он им готовит. Чрезвычайно трудно представить что-то более отвратительное для нормального существа, чем поклонение Нурглу, но, как это ни прискорбно, это существует и власть Нургла простирается вокруг нашего мира, проникая во все слои всякого общества.

Кто же стал бы поклоняться такому отвратительному и ужасающему богу как Нургл, кто стал бы искать его объятий? Ответ, наверное, состоит в том, что Нургл получает своих новообращенных путём разнообразных методов эмоционального побуждения. Я не могу дать никакого иного убедительного объяснения.

Мне представляется, что хотя некоторое отчаяние и страхи смертных достаточны, чтобы поддерживать существование Нургла, чтобы избежать забвения и поглощения его богами-братьями, Нурглу необходимо активно втягивать людей, втягивать их души в открытое исповедание его веры. Единственным же способом, чтобы будущие последователи подчинились столь мерзкому и грязному богу, является лишение их всякого возможного выбора, для чего, как я полагаю, Нургл и поражает земли болезнями и мором. Поэтому естественно, что бог отчаяния может также быть и богом чумы и болезней.

Возможно, именно из-за нашего понимания сущности Повелителя Разложения и существует убеждение, пронизывающее все слои общества, что те, кто поражены чумой или другой серьёзной болезнью, также больны и духовно, будто внешнее уродство их болезни отражает внутреннее уродство их морали и духовности. Это дурное суеверие также проявляется во мнение, что те, кто поражены смертельной и страшной болезнью подвержены божественной каре за некие прошлые прегрешения.

Как часто эти глупые суеверия, смешанные с врождёнными опасениями человечества и отвращением к чуме, заставляют целые общества ненавидеть тех из себя, кто был поражён этими страшными недугами? Люди будут всегда бояться, что чума, а также воображаемая ими внутренняя скверна, будут распространяться дальше, и поэтому тех, кто переносит такие болезни, избегают, изгоняют из их родных городов, а порой даже и убивают.

Слабое утешение от Дедушки Нургла

Подробное рассмотрение того, как Нургл привлекает и удерживает новообращённых в своих зловонных объятьях, заимствованное из эссе достопочтенной сестры Мари Дювалье.

Далее представлено небольшое извлечения из записей сестры Мари Дювалье относительно того, что она думает о том отчаянии, что приводит к служению Нурглу, и о том, как жители нашей Империи, желая того или нет, помогают Владыке разложения в его замыслах:

«…Чем больше я изучаю пути и средства мерзкого Владыки разложения, тем страшнее мне становится. Человечество часто слишком жестоко и порой самоубийственно, и все мы слишком часто позволяем проживать жизни, которым недостаёт интеллектуальной и эмоциональной глубины, а порой просто заполненные одним лишь горем. Мы пойманы в ловушку нашей безразличной и порой даже тёмной природой, и я часто задаюсь вопросом как человечество вообще может надеяться когда-либо избежать удушающего смрада внимания Нургла. Каждый миг любой из нас, отчаиваясь в этой жизни, ненавидя своё существование, но всё же больше этого боясь смерти, становится лёгкой добычей Владыки разложения.