Майя Зинченко - Монах Страница 4

Страх запустил в мою душу свои липкие пальцы. Какая судьба тогда ожидает нас? Нет-нет, я только зря пугаю себя.

Рем тронул меня за плечо. По его сосредоточенному выражению лица я понял, что он не меньше меня ошарашен появлением у нас Смотрящих.

– Похоже, что наш поход отменяется.

– Похоже, что ты прав. Вряд ли сегодня нам будет позволено выйти в город.

– Клемент, я уверен, что они у нас ненадолго. Побудут пару дней и отправятся восвояси. Пелес слишком важная птица, чтобы жить с нами. Для него здесь нет ни места, ни особых условий.

– Ты думаешь, они ему так уж нужны? Ты только вспомни его злые глаза.

– Конечно нужны. Ведь он из Вернстока. Ходят упорные слухи, что там для монахов заведено четырехразовое питание и горячая вода в любое время суток. Я не говорю уже о множестве помощников, наподобие тех крестьян, что привозят нам хлеб и дрова. Клемент, о чем ты думаешь?

– О том, где именно Матис собирается размесить столько человек. Ведь в монастыре нет лишних мест.

– Придется потесниться. Будем спать по двое в одной келье, хоть это и очень неудобно. Если что, то я перебираюсь к тебе. Или ты ко мне.

Я кивнул, ничего не имея против.

Бывает так, что за несколько дней можно произойти больше перемен, чем за несколько лет. Люди Пелеса неотступно следовали за монахами. Они ни с кем не заговаривали, двигались беззвучно, словно тени, внезапно появлялись и тут же исчезали. На них можно было натолкнуться везде: возле колодца, в библиотеке, в собственной келье. Они получили доступ ко всему и даже позволяли себе рыться в личных вещах монахов.

Клемент то и дело ловил на себе их изучающий взгляд, стремительно оборачивался, но рядом уже никого не было. Сам Пелес заперся в кабинете Бариуса, сославшись на то, что он должен лично изучить состояние дел. Похоже, что главу Смотрящих нисколько не волновало состояние здоровья самого настоятеля. Узнав о том, что Бариус в обмороке, он только пожал плечами.

Из-за незваных гостей монахам пришлось жить в кельях по двое. Комнатки были малы и двое взрослых мужчин помещались в них с большим трудом. Одному из них приходилось спать на полу.

Однажды утром Пелес во всеуслышанье объявил, что ему придется задержаться в этом монастыре надолго, потому что в нем были обнаружены вопиющие нарушения. О каких конкретно нарушениях идет речь он уточнять не стал, но вместо этого строжайше запретил покидать монастырь без его ведома. Серые монахи по несколько человек стали дежурить возле выходов и превратились в настоящих тюремщиков.

В такой нездоровой обстановке прошло два дня, а на третий настоятель Бариус скончался.

Около полуночи Кларк принялся бить в гонг в зале собраний, созывая братьев. Поднятые по тревоге, они прибежали наспех одетые. Кое-кто даже не успел обуться и теперь держал в руке сандалии.

– Я должен сообщить вам грустную весть. Десять минут назад, - Кларк на секунду замолчал, - настоятель оставил нас и слился со Светом.

От такой новости монахи мгновенно проснулись. Они не желали верить, что Бариус мертв. Он олицетворял собой монастырь и был такой же неотъемлемой его частью, как и вековые стены.

– А от чего умер настоятель? - спросил вдруг Пелес, неожиданно появляясь из-за спины одного из своих помощников.

Кларк, несмотря на свои внушительные размеры - он был двухметрового роста, сжался при виде этого невзрачного человека.

– Насколько я могу судить, у него случился обширный инфаркт. Я ничем не мог помочь. Перед кончиной он ненадолго пришел в сознание, но когда я вернулся с лекарством, у него уже началась агония. Он умер быстро.

– Вот как… - казалось, Смотрящий был удовлетворен таким ответом. - Ну что же… Для него это только к лучшему. Видите ли, - он обвел притихших монахов взглядом, - если бы ваш настоятель не умер, то предстал бы перед судом ордена. У меня есть неопровержимые доказательства того, что он был связан с приспешниками темных сил.

– Чушь! - воскликнул, не выдержав Джером, который на протяжении сорока лет был верным другом Бариуса. - Не смейте порочить его честное имя! Если у вас есть эти самые доказательства, так предъявите их! И не потом, а сейчас! Оставьте свои недомолвки, они только оскорбляют честных людей. Мы имеем право знать, в чем Бариуса и нас обвиняют.

– Вас зовут Джером, не так ли? - Пелес прищурился. - Вы мне весьма интересны… И уже давно. - Он сделал неуловимый знак рукой, и Джерома схватили серые братья и потащили к выходу.

– Что здесь происходит? - возмутился Матис. - Куда вы его тащит… ведете?

– На допрос, - спокойно ответил Пелес. - Я должен узнать всю правду.

– Во имя Света, о какой правде идет речь?!

– Вы тоже думаете, что Бариус был тем, кем казался? - он повысил голос. - Какая наивность!

– Объясните же, наконец… - принялись роптать монахи.

Пелес поднял руку, призывая всех к вниманию.

– Бариус вел двойную игру. Долгое время он работал на магов, при чем на самых худших из них - на некромантов.

Его слова вызвали шквал вопросов. Пелес подождал, пока шум утихнет, и продолжил:

– Да, не удивляйтесь… Вот, - он достал из кармана сложенный вчетверо листок и неторопливо развернул его, - сведенья, которые он собирался сообщить нашим врагам. Как вы можете убедиться, это почерк вашего настоятеля. И заметьте, это только одно доказательств из многих.

– Бариус был их шпионом? - недоверчиво спросил Матис. - Но… Это так…

– Да, я понимаю, что трудно принять то, что человек, который должен был быть для всех вас примером, вдруг оказался предателем. Но еще основатель ордена предупреждал нас о возможной опасности. Именно поэтому и нужны мы - Смотрящие, чтобы не допустить подобного. Он искусно притворялся, и только. Бариус никогда не разделял взглядов ордена и имел черную как сама Тьма душу. Вам ясно?

– Да… - кивнул Матис, окинув взглядом зал, полный людей Пелеса. - Можно похоронить Бариуса как того требует обычай?

– Конечно, но только сделайте это как можно быстрее. В любом случае, мы должны поступать как люди, а не звери. А теперь расходитесь по комнатам. Но помните, что среди вас есть предатели. Не доверяйте никому, даже если вы много лет знаете этого человека. У Бариуса были помощники. Но я обязательно выясню, кто это и их постигнет заслуженная кара.

Пелес развернулся и вышел. Вместе с ним зал собраний покинула часть Смотрящих. Остальные монахи еще некоторое время постояли, но под пристальным взглядом Серых, как их за глаза называли, было слишком неуютно, и они вернулись обратно в свои кельи. До рассвета осталось еще несколько часов, но никто больше не ложился. Они просто не могли больше спать.

Рем не стал зажигать свечу и не дал это сделать Клементу.