Кейдж Бейкер - Что, задолбали драконы? Страница 4

— Тащу, хозяин, — отозвался парнишка.

Дракончик капризно закричал и цапнул его, досадуя, что от «пирожного» не осталось больше ни крошки. Арвин мимоходом промокнул кровь, сочившуюся из уха, и снял с боковины тачки раздвижную лестницу.

Кранкхэндл закинул за спину корзинку с инструментами и полез вверх, помогая себе одной рукой. Смит придерживал стремянку, стоя внизу, Арвин грузил клетки на тачку. Пленники в ярости бросались на решетки, стоял ужасающий шум, молодого работника укусили еще несколько раз. Не прерывая работы, Арвин наскоро перевязывал раны. Поставив все клетки, он набросил сверху сеть, чтобы они не рассыпались.

— Я, кажется, понял, — сказал Смит. Запустив Кранкхэндла на крышу, он подошел к тачке. — Небось, продает маленьких поганцев изготовителям зонтиков?

Арвин посмотрел на него с болью в глазах.

— Н-н-нет, что в-в-вы! — проговорил юноша укоризненно. — Он их в-в-выпускает. Отъедет п-п-подальше от побережья и в-в-выпускает. П-п-по неделям ин-ногда п-п-путешествует.

— А-а, — сказал Смит. — Ну да. Конечно.

Кранкхэндл довольно долго возился на крыше. Скреб, правил металл, что-то прибивал. Миссис Смит вышла полюбопытствовать и, выслушав отчет, осталась очень довольна. До такой степени, что даже отправилась на кухню готовить его любимое блюдо — жареного угря.

Приведя в порядок свинцовые черепицы, разыскав все гнезда и вычистив из отливов помет, Кранкхэндл наконец спустился наземь. Вид у него был очень довольный.

— Отличный улов, — сказал он, опуская корзинку и вытаскивая из-под тачки канистру с распылителем. Смит подошел и заглянул в корзинку. Среди обломков гнезд и плоских, высушенных солнцем драконьих трупиков что-то блестело.

— Ого, да тут золото! — Смит потянулся к корзинке.

Кранкхэндл обернулся, держа в руках канистру.

— Ха-ха, сэр, так ведь в этом все дело! Помните, я же сразу сказал про гнезда и ухоронки и все их содержимое? Которое в мою собственность переходит? Если что не так, я лучше сразу выпущу этих милашек обратно на свободу. Вы же не хотите этого? Тем более сейчас они жуть какие сердитые.

— Да я что, я ничего, — пожал плечами Смит, но все-таки разгреб мусор, чтобы присмотреться получше.

И вот тут челюсть у него натурально отвисла, потому что на дне корзинки обнаружилась добрая пригоршня золотых монет, золотой же ножной браслет, серебряное обручье со вставочками из лунного камня, длинный кусок золотой цепочки, три перстня с печатками, латунный нагубник от трубы, несколько разрозненных серег…

— Погодите-ка! — Смит выхватил из кучки драгоценностей золотую булавку для галстука, сделанную в виде черепа с рубиновыми глазами. — Так это ж моя! С умывального столика, помнится, пропала!

— Была ваша, уважаемый, стала наша, — покачал головой Кранкхэндл. — Условия помните? Эти безобразники любят утаскивать блестящие штучки, тут нет никакого секрета. А значит, там, где они гнездятся, со временем образуется клад. Понимаете теперь, почему я могу себе позволить плату за услуги не брать?

— Ну да, но… — Смит вертел знакомую булавку в руках. — Слушайте, мне ее подарили, да не кто-нибудь, а один из повелителей демонов, и мне очень не хотелось бы его оскорбить. Оставьте булавочку. Я вам за нее кое-что предложу.

— Например? — спросил Кранкхэндл, пристегивая канистру себе за спину.

— Моя хозяюшка — великолепнейший повар, — сказал ему Смит. — Честно, в путеводителе по городу наш ресторанчик, «Великолепный вид», отмечен аж пятью чашечками! Понимаете, что это значит? Нас постоянно посещают самые высокопоставленные дамы и господа, а уж какие напитки хранятся в нашем винном погребе, сами можете себе представить! Так вот, мы посадим вас за самый лучший столик и выставим блюда, которых вы в жизни своей больше нигде не отведаете. Ну и вина — какие только захотите и в любом количестве.

— Правда? — глаза Кранкхэндла заблестели. — Отлично, договорились! Накрывайте столик. Вот только работу закончу, а аппетит у меня сейчас уже — будьте здоровы.

Как выяснилось, он не шутил. Кранкхэндл в момент расправился с болотной куропаткой, начиненной рисом и земляным горохом, уничтожил «корону» из оленьих ребрышек под соусом из ежевичного вина, уплел уймищу жареных пирожков из шафранового краба, выхлебал два стакана абрикосового ликера и заполировал чуть не двумя квартами портера. Изображая гостеприимного хозяина, Смит подсел к нему со своей порцией жареного угря и с трепетом наблюдал, как мощно ел и пил его гость. Несколько раньше он распорядился послать тарелку угря Арвину — тот сидел покинутый в саду, караулил тачку и клетки.

Подливая Кранкхэндлу вина, Смит поинтересовался:

— Позволительно будет спросить, как вышло, что вы занялись своим ремеслом?

— Ха-ха! — Кранкхэндл рыгнул, заулыбался и немного неверным пальцем почесал нос. — Это целая история! Да, а что у вас на сладкое? Кекс с изюмом найдется?

Смит подозвал официанта и велел принести кекс.

— Спрашиваете, как я стал этим заниматься? Ну что вам сказать. Я с малолетства интересовался драконами. Я, знаете ли, вырос далеко от побережья, среди хлебных полей в верховьях реки. Там у нас, знаете ли, драконы куда крупней тутошних, раза в два примерно, ваши негодники против них совсем малыши. Стою, помнится, на запятках отцовой повозки и все смотрю, как они кружатся в небе. Парят, знаете ли, и парят, раскинув алые крылья. Ничего красивей в жизни не видел!

Официант принес кекс с изюмом — темный, плотный, добротно пропитанный, увесистый, как кирпич, и украшенный сахарной помадкой. Один вид его причинил Смиту легкое несварение. Поставив его на стол, официант приготовил десертную тарелочку, взялся за специальный нож и спросил:

— Какой кусочек для вашей милости — потолще, потоньше?

— Просто оставь его тут и ступай себе, — не без некоторого раздражения ответил Кранкхэндл.

Официант покосился на Смита, тот кивнул. Когда официант удалился, Кранкхэндл сам взялся за нож и нетвердой рукой откроил себе ломоть. Взял его в руки, поднес к свечке и с видимым удовольствием стал смотреть, как просвечивают алые, янтарные и зеленые изюмины.

— Нет, ты погляди только! Прямо как драгоценные камни. Что твои самоцветы из драконьей заначки. Да, драконы — кругом них просто не бывает ничего некрасивого.

Запихнув ломоть кекса в рот, он сразу отрезал себе другой.

— Вот так и вышло, что, подрастая, я захотел все-все о них вызнать. Каждого в своей деревне расспрашивал, только наши про них мало что знали. А еще я смотрел, как драконы за рыбой в речку ныряли. Помалу и разузнал, что они едят, когда не могут наловить рыбы, чем лечатся, когда заболеют… ну и всякое такое. Потом в один прекрасный день я выследил одного, полез на скалу, где у него было гнездо, и обнаружил там клад. Сколько золота! Это при том, что ни у кого в нашей деревне не было и пылинки золотой, будь уверен. Сунул я туда руку, схватил золотой кубок с рубинами… покусали меня крепко, конечно… и потащил кубок домой. Школьный учитель его посмотрел и сказал, что он очень старый. По-настоящему старый. Небось, из могилы какого-то древнего короля. А мэр сказал, что на кубке, скорее всего, проклятие, и сразу конфисковал его, ну, типа, чтобы меня от проклятия уберечь. Только я-то знал, какой он жадный мерзавец. Плесни-ка мне еще абрикосового…