Борис Сапожников - Воин Страница 4

— Для чего нужно было это совещание, если вы, Цинь-ин, всё и так решили и слушать меня не желаете.

У повернулся и отошёл от нас.

— Мы можем пожалеть о том, что взяли У, — заметил Чин, направляясь к своим солдатам. — Многие были против, но вашему досточтимому отцу виднее.

— Фань, — обратился к старому воину Цинь-ин, — прошу тебя, приказывать в таком деле не могу, поэтому именно прошу: приглядывай за полководцем У. Он может весьма сильно помешать нам.

Я же был более категоричен в своих суждениях.

— Его горячность может свести нас в могилу.

Теперь мы двигались в прямо противоположном направлении от места нашей ссылки, с удалением на север нам даже казалось, что солнце печёт немного слабее и идти как-то легче, когда вокруг не гарцуют каганы, многих покинула апатия, казалось навечно поселившаяся в душах некоторых, все пребывали в приподнятом настроении. Однако же были у нас и серьёзные проблемы. Даже если учитывать запасы воды каганов, нам её никак не хватало на дорогу по засушливой местности, при условии, что мы, как собирались, станем обходить все крупные деревни и города. Тем более, что мы не знали расположения колодцев, равно как и самой дороги, держа путь примерно на север, ожидая, что когда мы доберёмся до более знакомых земель, можно будет определить куда точно идти дальше. Смешно звучит, но тогда нам ничего не оставалось.

Цинь-ин ввёл жесткие нормы распределения воды, при которых больше получали те, кто стоил в дозорах или отправлялся в разведку и звания с титулами никакой роли не играли. Это бесило воинов полководца У и его самого, но пока что открыто возмущаться он не смел. Зная же его горячность, я понимал, что надолго его не хватит, и в скором времени дело может дойти до рукоприкладства, а там и оружие может пойти в ход.

— Плохо дело, — сказал на одном из ночных привалов Чин, тряся мех с водой. Удивительно, но после вечерней раздачи в нём ещё что-то булькало. — Этот мех почти пуст и ещё два осталось. При таком расходе воды, как сейчас этого хватит лишь дней на пять.

— Преувеличиваешь, Чин, — усмехнулся ему я. — Не стоит меня успокаивать. Два дня, не больше. Если, конечно, люди полководца У не взбунтуются. Оставшимся после этого понадобится гораздо меньше воды.

— Но всё равно, до более обжитых мест не хватит, — заметил таким же ровным, как и обычно, тоном Чин, пряча мех. — Но будем надеяться, что до этого не дойдёт. Безлюдье скоро закончится и нам придётся иметь дело с каганами и минцами. Тогда каждый воин и солдат будет на счету.

И ведь словно накаркал — предсказатель. А ведь так хорошо начинался день. Почти с самого утра мы натолкнулись на лагерь бродячих торговцев, нас привели к нему, фигурально выражаясь, наши носы. Едва проснувшись почти все почуяли запах жаренного мяса, кое-кто даже слышал его шкворчание на сковородах, поначалу решили, что это — голодные галлюцинации, но когда все сошлись во мнении, что жарят не что-нибудь, а говядину и скорее всего на углях, то тало ясно — действительно кто-то что-то неподалёку жарит. Все вместе с ума не сходят, по крайней мере, в таких количествах. Мы зашагали на запах и вскоре вышли к тому самому лагерю.

Торговцы раскинули лотки прямо посреди каменистой равнины, будто именно нас дожидались, однако когда мы подошли и начали расспрашивать их о ценах на еду и напитки, а заодно и отчего так странно выбрано место положения лагеря, нам ответили, что здесь сходятся несколько торговых путей и торговцы продают им ту самую еду, что готовилась сейчас на углях.

Истратив почти все отобранные у каганов деньги, мы наконец, впервые за последние несколько недель, наелись как следует и купили достаточно воды для дальнейшего путешествия. Также у них мы на остатки денег приобрели неплохую карту, которая, конечно, не указывала дороги до самой Боян-Обо, но всё лучше чем ничего. Для того, чтобы хватило денег на карту нам пришлось продать отличный шлем, принадлежавший теперь полководцу У, он долго сопротивлялся, однако когда торговец вынул из сундука великолепный да-дао — любимое оружие полководца; и предложил обменять его и карту на шлем и остатки денег, всё же согласился.

Мы уже собирались отбывать, когда в лагерь ворвались несколько десятков каганов в доспехах и при оружии. Они осадили коней, при этом пятеро постоянно держались при небольшом возке с заколоченными окнами. Эти пятеро не поспешили в лагерь, они лишь спешились и остались стоять вокруг возка, придерживая под уздцы своих лошадей. Остальные же подобно голодным волкам — детьми которых считали себя каганы, накинулись на еду. Их предводитель — седой воин с благородным лицом в одеждах из кожи, меха и стали, отлично заменявших доспех, хоть и не выглядевших таковым с первого взгляда, расплатился за всех с главой торговцев и сам сел есть. Он то и дело косился на нас — сразу заметил каганские доспехи; и наконец подозвал к себе одного из торговцев, что-то сказал на ухо и тот направился к нам.

— Тэнгэ-богатур, — сказал нам торговец, — желает знать: кто из вас, почтенные, командир или иной начальник среди вас?

— Я, — сразу бросил Цинь-ин, — моё имя Чэн. Чего желает от меня могучий Тэнгэ-богатур?

Услужливый торговец побежал обратно и вскоре вернулся с новым посланием от кагана:

— Тэнгэ-богатур желает поговорить с вами, Чэн.

Цинь-ин поднялся, я — с ним, забросив на плечо копьё. Полководец У хотел было остановить меня, но Цинь-ин бросил ему:

— Не забывай, У, что тяньган — мой раб и телохранитель, ему положено находиться при мне.

У недовольно покосился на нас обоих, но открыто перечить сыну предводителя Циня не стал.

Мы же подошли к Тэнгэ-богатуру и сели напротив него.

— Откуда у вас доспехи сынов волка? — сразу спросил богатур, не тратя времени на лишние слова. Говорил он довольно чисто, хоть и с характерным акцентом каганов.

— Мы — торговцы, — как принято у нас, издалека начал Цинь-ин, — подверглись нападению тяньганов не так далеко отсюда. — При этих словах каган покосился на меня, но ничего не сказал. — Кое-кому удалось остаться в живых, благодаря мужественным воителям из вашего народа. Тяньганы схватились с ними, оставив нас, а когда последний из них пал, сказали нам, что после таких противников убивать нас неинтересно. Они оставили нам оружие и воду убитых каганов, забрав лишь коней. Мы забрали всё, что нам оставили тяньганы и двинулись дальше.

— Сколько дней прошло с тех пор? — выслушав рассказ, спросил Тэнгэ-богатур.

Цинь-ин прикинул в уме и сказал:

— Около недели, может немного больше. Мы долго брели по этой каменистой пустыне и сбились со счёта дней.