Диана Дуэйн - Как cтать волшебником Страница 4

— Чтение книг напоминает поедание хрустящего картофеля: берешь один ломтик, хочется еще и еще, пока пакетик не опустеет. Остановиться невозможно. Хорошо, бери эту книгу домой. Принесешь в понедельник. Тут у нас появилось еще много новых книг, я их отложу для тебя.

Нита порылась в карманах и смущенно сказала:

— Миссис Лессер, я забыла свой читательский билет.

— Ничего, я тебе доверяю, — успокоила ее миссис Лессер, протягивая книгу. — Запишу ее потом, когда принесешь. Итак, не забудь — в понедельник, не позже.

— Спасибо, — сказала Нита.

— Не стоит благодарности. Будь осторожна по пути домой, — добавила библиотекарша. — Приятного тебе чтения.

Нита вышла на улицу и постояла на ступеньках у входа, озираясь в сгущающейся тьме. Ветер становился все холоднее, в сыром воздухе пахло дождем. Книжка в кармане, казалось, покалывала сквозь материю, словно требовала, чтобы ее скорее прочли.

Она побежала к дому кружным путем — по Вашингтон, а не по Роуз авеню, потом через весь город по Носсау-роуд и дальше вниз по Ист-Клинтон. Она выбрала эту длинную дорогу, надеясь запутать преследователей.

Однако Нита не учла, что они будут поджидать на соседней от ее дома улице, которую уж никак не миновать. И когда потасовка была закончена — шесть против одной, — Нита осталась с подбитым глазом, а колено Джоанн здорово распухло.

Нита долго лежала там, где ее бросили, позади забора О'Доннела. Хозяев не было дома, и никто ее не потревожил. Она лежала и плакала, забыв уже и об этих шестерых, и о Джоанн. Она понимала, что все это будет продолжаться и еще не раз ее втянут в драку. Джоанн и ее дружки давно поняли, что Нита не драчлива, не полезет первой, не станет нарываться, пока ее не разозлят. Но ярость лишает ее сил и разума. Все приемы самозащиты сразу же вылетают у нее из головы. Вместе с болью.

Они знали все это и хотя бы раз в неделю находили повод, чтобы втянуть ее в драку. А коли это у чих не выходило, они попросту нападали на нее из засады. Конечно, она нарочно изводила сегодня Джоанн, зная, что драки все равно не избежать. И она решила начать первой. Ведь если затягивать, то нервничаешь все больше и больше. Они опять застанут ее врасплох. Ну и что? Все равно они будут снова и снова изводить ее, и с этим ничего не поделаешь.

«Хоть бы все это кончилось! — шептала Нита. — Хорошо бы, папа поговорил с отцом Джоанн. Нет, нет. Будет только хуже. Вот бы что-нибудь случилось, чтобы прекратить все это!»

Она лежала на земле, а книга острым углом впивалась в бок, и все ушибы, синяки и ссадины ныли и болели. И сквозь боль она вспомнила о том, что недавно прочла в этой странной книге. Если есть заклинания, останавливающие смерть, то должны быть и такие заклинания, которые остановят ее мучителей.

Но тут же она устыдилась своей глупости. Конечно же, вся эта чепуха не больше чем шутка, забавная, замысловатая шутка. Нита постаралась забыть о книге, медленно поднялась, охая и отряхиваясь. Она ощупывала себя и находила новые и новые синяки. К своему огорчению, она обнаружила и еще кое-что. Пропажу. Пропала ее любимая ручка. Особенная. Подарок дяди Джоэля. Этой ручкой можно было писать хоть на стекле, хоть на масле. Даже обратной стороной пера. Ею так здорово было делать контрольные по математике. Волшебная, космическая ручка! Дядя Джоэль так и говорил, что этой ручкой пользовались астронавты.

Нита обхлопала все карманы, пошарила на земле, хотя уже понимала, что ручки ей не видать. Потерялась или, вернее, украдена. Просто потерять ручку было невозможно: она была надежно упрятана в боковой карман куртки. Значит, кто-то из компании Джоанн вытащил ее или подобрал во время драки.

— А-аа, — застонала она, и слезы обиды вот-вот должны были брызнуть из глаз. Но слез не было. Они уже истощились.

Нита перелезла через забор и захромала к дому. Их дом был как две капли воды похож на все остальные на улице. Белый. Аккуратный. С наружными ставнями. Только там, где у соседей зеленели просто газоны, у дома Ниты был прекрасный маленький сад. По земле вился плющ, клумбы пестрели цветами. Дом утопал в зелени до самой зимы.

Нита с трудом доковыляла до порога, даже не взглянув на цветы, открыла дверь и с самым беззаботным видом прошла на кухню. Мамы здесь не было, но аппетитный аромат ее стряпни сразу же окутал Ниту. Она принюхалась. Ого, на ужин у них сегодня телячьи котлетки. В духовке обнаружилась жареная картошка, а в скороварке дышали паром кукурузные початки. Она как раз поспела к ужину.

В столовой с газетой в руках сидел отец. Крупный, с прямой спиной и начинающими седеть густыми волосами, он был вполне элегантным мужчиной. Но руки его, сильные, все умеющие, «артистические» руки, как говорила мама, выдавали настоящего труженика. У отца было два крохотных цветочных магазина, и он был просто упоен своей работой. Все время он проводил в саду, среди цветов, совершенно бескорыстно разбивал клумбы на участках соседей. Ему доставляло бесконечное удовольствие испачканными в земле по локоть руками копаться на клумбах, холить и лелеять цветы. Все, чего он касался, росло и распускалось словно бы само собой. «Мы с растениями понимаем друг друга», — говаривал он. Так и было на самом деле. Но в отношениях с людьми у него так просто не получалось. Особенно со старшей дочерью.

— Господи, Нита! — потрясение воскликнул отец, опуская газету. — Что случилось?

«Будто сам не знаешь», — мысленно фыркнула Нита, исподлобья глядя на отца. По выражению его лица она догадывалась, о чем он сейчас думает.

«Боже мой, — было написано на его лице, — она опять попала в переделку! Ну почему она не даст сдачи? Что за глупая девочка!»

Он, как всегда, стал выпытывать, что же случилось, а Нита не могла дать вразумительного ответа ни на один его вопрос. Они не понимали друг друга. «Не то что растения», — усмехнулась про себя Нита. Она повернулась к холодильнику и заглянула в него. Ничего-то она там не искала, а просто хотела скрыть от отца недовольство и раздражение, так явно исказившие ее лицо. Она устала от этого ритуала домашнего участия и сочувствия. Но, увы, это было неизбежно, как и каждая новая драка. Пора было покончить с этим, на сегодня хотя бы.

— Я подралась, — коротко бросила она. Резко хлопнув дверцей холодильника, она отошла к плите, с сожалением оглядела порванную и испачканную куртку и вынула из кармана книжку.

— Ну и скольких ты поколотила? — спросил отец, снова углубляясь в газету.

На лице его было написано явное раздражение. Нита вздохнула. «Ему это так же надоело, как и мне», — подумала она.

— Точно не знаю, — как можно безразличнее ответила Нита, — их было шестеро.

— Шестеро? — воскликнула мама. Она проходила из гостиной в кухню своей легкой танцующей походкой и услышала последнее слово.