Александр Гуров - Ученик некроманта. Мир без боли Страница 4

Это заметил и Арганус. Он сделал все, чтобы сохранить покорность рабов. И преуспел. Арганус наслал морок на Анэт, сестру Энин, околдовал ее — вся вина пала на Сандро. В Анэт вселился черный дух, покорил ее тело — вся вина пала на Сандро. Чтобы он не делал, пытаясь развеять сомнения у возлюбленной, во всех бедах обвиняли его. И любовь Энин сменилась ненавистью.

Сандро, с привычной для себя стойкостью, не отчаивался и продолжал искать пути, чтобы завоевать сердце девушки — безрезультатно. В то самое время он закончил работу над созданием эликсира и, дождавшись подходящего случая, заручившись поддержкой Высшего вампира и таинственной жрицы из храма Сераписа, Сандро вырвался из рабского плена. Не обращая внимания на проклятья возлюбленной, в душе понимая, что это единственный способ спасти ее от злой участи, он выкрал двух сестер и забрал с собой. Через ненависть и боль, он торил путь к полной свободе — к границам с Валлией, но попал в капкан, умело выставленный Арганусом. И не найдя ничего лучшего, разуверившись в себе, бросился со скалы…

— Он… умер? — с нескрываемым сочувствием, будто не страшный некромант был виновником недавнего кошмара, будто не он в ужасном сне убил Матушку, спросила Алиса.

— Не знаю, дитя мое, — снисходительно улыбнулась Вёльва. — Думаю, он неспроста пришел к тебе в видении: его судьба вершится в этот самый миг. И если любовь в нем пересилит ненависть, то ты еще услышишь продолжение его истории. А быть может, увидишь в своих видениях.

Прорицание первое

Аарон прикоснулся к земле и закрыл глаза. Внутреннему взору его предстала ужасная картина, которую не описать словами и не прочувствовать, лишь увидев. В тот день и в тот час, в которые унесло Аарона воображение, надо было быть здесь, участвовать в событиях минувших дней, чтобы суметь вникнуть и оценить всю ту истерию боли, безграничную ненависть, неуемное отчаяние, которые щедро сдобрили собой эту землю. Такое не забывается, не иссякает с годами и остается вечным отпечатком на теле мира.

Черная земля… Гнойный пузырь, сотканный из ненависти и смерти. Однажды он уже прорвался и прокатился по Валлии дикой чумой, погубившей сотни тысяч жизней. Темные орды неупокоенных ворвались во владенья живых. Принесли с собой хаос. И бессмертный порядок. Люди гибли, отчаянно и неистово сражаясь за свои жизни. И вставали ожившими мертвецами, чтобы сеять смерть среди своих же собратьев. В беспощадной войне у валлийцев умерла надежда. И родилась заново, затеплилась в сердцах людей, которые сумели подняться с колен и ответить ужасом на ужас.

Собравшись под одним стягом, под властной рукой Амагрина Овена, валлийцы дали решающий бой, оттеснили некромантов к их вотчине и здесь, в Черной земле, состоялась последняя битва. Она унесла жизни многих, но подарила другим надежду на светлое будущее. Амагрин Овен убил своего наставника, Альберта Трисмегиста, короля мертвых, изобретателя алхимии, которая его создала, превратив в лича, и погубила, оставив лишь прах.

Потеряв своего полководца, армия мертвых потерпела поражение. Люди одержали верх. Тяжкой ценой далась им эта победа. Они понесли столь страшные потери, что дальше продолжать войну уже не могли. И тогда все маги и друиды, объединив свои силы, сплели могущественное заклинание, сковавшее владения некромантов непроходимым для нежити куполом. Настал долгожданный мир.

Но проходили годы, за ними — века. Люди, имея короткую память, забыли о прошлых лишениях, с головой погрузились в повседневные заботы и тяготы. А тем временем некроманты собирали новые армии. Гной скапливался в перетянутой, но незалеченной ране, вновь разжигалась на теле земли застаревшая язва. И сейчас по всему выходило так, что вскоре на мир обрушатся новые испытания.

Аарон это чувствовал, понимал это. Сюда, в это Симионой забытое место, его привел зов сердца, но скорее за шиворот приволокли слова Вёльвы, великой прорицательницы, которая ни разу не ошиблась за всю свою долгую жизнь. Она поведала юному целителю, что его талант спасет воина, решившего пойти в одиночку против целого войска. И Аарон ни секунды не сомневался: от жизни этого воина будет зависеть дальнейшая судьба мира.

Не открывая глаз, целитель воздал молитву великой Богине, выпрашивая у нее милости для тех людей, цвергов и альвов, чьи тела погребены под толщей черной, навеки проклятой земли. Напоследок попросил Симиону простить друида, ошибка которого оборвала десятки, сотни тысяч жизней. Аарон встал с колен и пошел в сторону крепости, выстроенной на костях валлийцев, погибших в последней битве.

Чем ближе подходил целитель к форту, тем больше красоты замечал в нем, в этом одиноком страже, который первым затрубит тревогу, если нежить вырвется из своих земель. Этот форт был создан с одной лишь целью — защитить мост между Хельхеймом и Валлией. Преобладала в нем солдатская простота и скупость убранства, не украшали замок резные фризы и барельефы, не нашлось в нем места для статуй и декораций. Широким, богатырским поясом обвила его сеть фортификаций: круглого сечения башни, которым не было числа, соединенные между собой непреступными стенами. Кропотливо работая над своим детищем, зодчий не пытался создать юного изящного воина, своими руками он вырастил крепкого мужа, способного месяцами противостоять осадам и бесконечно отражать вражеские штурмы. Форт олицетворял силу и волю, и именно в этих могущественной силе и непоколебимой воле заключалась его красота.

Остановившись у западных ворот, Аарон постучал в тяжелые, окованные крупными металлическими пластинами, дубовые створки. Ответили ему далеко не сразу. И целитель решил было вновь напомнить о себе, но смотровое окно приоткрылось, и из него послышался неприветливый голос привратника:

— Форт закрыт для посторонних.

— Я с личной аудиенцией к командующему…

— Он не принимает, — не дослушав, рявкнул караульный.

— Вот грамота, написанная настоятельницей храма Симионы в Наице. В ней говорится, что все двери Валлии для меня открыты. Именем Созидательницы, — нарочито важно проговорил Аарон и просунул сверток в смотровое окно.

— Здесь не Наица, — пробурчал привратник, все же принимая письмо. — Сообщу о вашем прибытии, — сказал он и резким движением закрыл смотровое окно.

Несмотря на правила храмовых грамот, караульный оставил незваного гостя за пределами крепости. Вернулся он не меньше чем через час. Только тогда створки медленно разошлись, открывая Аарону неприятную картину, которая царила в форте. Человек, не имеющий магических дарований, ничего бы и не заметил, но целитель обладал тем зрением, которое способно уловить вещи, недоступные другим. Он увидел смерть. Муки. Страдания. Боль. Отчаяние. Безнадежность. И снова смерть. Для Черной земли список не нов, но в форте все эти ужасы были настолько яркими и ощутимыми, будто еще вчера тут произошло побоище, унесшее десятки или даже сотни жизней.