Дэвид Геммел - Волк среди теней Страница 4

— Я езжу быстро, так что им за мной не угнаться, и купаюсь при всяком удобном случае.

— Ну вот! Вы довольны? Или подстричь еще покороче? — спросила она, отступая на шаг, чтобы полюбоваться своей работой. Он провел рукой по волосам и ухмыльнулся — совсем как мальчишка, подумала она.

— В самый раз, фрей Тейбард… Донна. Спасибо! Вы сказали, что ждете друзей?

— Да. Соседи соберутся отпраздновать жатву. Это было решено до того, как Томас… исчез. Но я попросила их все равно приехать. Надеялась, что они помогут мне с Комитетом. Только навряд ли… У всех свои трудности. Может быть, останетесь? Будет мясо, жаренное на углях, и я испекла пироги.

— Благодарю вас. С удовольствием.

— Только, мистер Шэнноу, не надевайте пистолеты. Наша община все‑таки мирная.

— Как вам угодно. Эрик еще спит?

— Нет, он на Длинной поляне собирает хворост для костра. А потом ему еще надо подоить коров.

— А волки и львы вас не тревожат?

— Нет. Комитетчики зимой застрелили последнего льва, а волки ушли в горы. Зимой они иногда рыщут тут, но опасность от них невелика.

— Жизнь здесь кажется… упорядоченной, — сказал он, вставая и стряхивая клочья волос с рубашки.

— Она такой и была… то есть пока мой отец был Пресвитером. А теперь вот Флетчер… Мы пресвитером его не называем, и я знаю, ему это не по вкусу.

— Вчера вечером вы сказали, что ваш муж убит. Это опасение или так оно и есть?

Она стояла в дверях, держась рукой за косяк.

— У меня есть дар, мистер Шэнноу, видеть то, что происходит вдали. Он был у меня в детстве, и я его не потеряла. Пока мы разговариваем, я вижу Эрика на поляне. Он перестал собирать хворост и влез на высокую сосну — воображает себя великим охотником. Да, мистер Шэнноу, мой муж убит. Его убил Флетчер, с ним было еще трое: верзила Барт, а имена двух других я не знаю. Тело Томаса они наспех закопали в овраге.

— Флетчер возжелал вашу землю?

— И меня. А он из тех, кто добивается того, чего хочет.

— Может, он подойдет вам?

Ее глаза сверкнули.

— Вы думаете я допущу, чтобы убийца моего мужа завладел мной?

Шэнноу пожал плечами.

— Мир жесток, Донна. Я видел селения, где женщинам не разрешено соединяться узами с одним мужчиной, где они — собственность общины. А в других местах вполне в обычае, чтобы мужчины убивали, добиваясь своего. То, что человек может забрать и удержать, принадлежит ему.

— Не в Ривердейле, сэр. Пока еще нет.

— Удачи вам, Донна. Надеюсь, вы найдете мужчину, который будет готов защитить вас от этого Флетчера. Если же нет, надеюсь, что он, как я уже говорил, подойдет вам.

Она молча вернулась в дом.

Через некоторое время из леса вышел Эрик, волоча тележку, нагруженную хворостом. Худенький мальчуган с волосами настолько светлыми, что они казались белыми. Серьезное лицо, Глаза печальные и затаившие недетское знание.

Он прошел мимо Шэнноу, не сказав ни слова, и тот неторопливо направился к загону. Серо‑стальной мерин зарысил ему навстречу и потерся мордой о его ладонь. В загоне хватало травы, но Шэнноу предпочел бы накормить его зерном. Мерин мог без особых усилий мчаться во весь опор мили и мили, но когда получал зерно, вообще не знал устали. Пять лет назад Шэнноу выиграл в трех скачках две тысячи обменных монет, но теперь мерин был уже слишком стар для таких подвигов. Шэнноу вернулся к седельным сумкам на крыльце и достал клеенчатый патронташ.

Вытащив пистолет из левой кобуры, он постукиванием высвободил барабан и осторожно положил на крыльцо рядом с собой. Потом масляной тряпицей протер ствол изнутри и очистил от пыли спусковой механизм. Пистолет был длиной в девять дюймов и весил несколько фунтов, но Шэнноу уже давно перестал замечать его вес. Он проверил, не запылился ли барабан, вставил его на место, отжав защелку, и вернул пистолет в кобуру. Пистолет для правой руки был на два дюйма короче, в медной оправе, с рукояткой из полированной слоновой кости, тогда как у левого она была из темной яблоневой древесины. Несмотря на более короткий ствол, этот пистолет бил точно, тогда как первый давал отдачу влево и был надежным только при выстреле с близкого расстояния. Шэнноу принялся любовно его чистить и, подняв глаза, увидел, что рядом стоит Эрик и пожирает глазами пистолет.

— Пульнете из него? — спросил мальчик.

— Так ведь тут не во что стрелять, — сказал Шэнноу.

— А он громко стреляет?

— Да, и дым воняет, как сам Дьявол. А ты ни разу не слышал выстрелов?

— Один раз, когда Пресвитер застрелил льва. Но мне тогда было всего пять. У мистера Флетчера есть пистолет, а у некоторых комитетчиков — длинные ружья. Они теперь сильнее любого зачинателя войн.

— Мистер Флетчер тебе нравится, Эрик?

— Он всегда со мной по‑хорошему. И он ведь самый главный. Он теперь Пресвитер.

— Тогда почему твоя мать боится его? Боится Комитета?

— Так она ведь женщина! — объяснил Эрик. — У мистера Флетчера с моим отцом вышел спор, и мистер Флетчер сказал, что плотник должен жить в Ривердейле, где все время есть нужда в его ремесле. И так проголосовал Комитет. Мистер Флетчер согласился купить нашу ферму, но отец ответил: «Нет!» Не знаю почему. Жить в Ривердейле, где все живут, было бы так хорошо! И мистеру Флетчеру нравится моя мама, и даже очень. Он сам мне так сказал и сказал, что она чудесная женщина. Он мне нравится.

— А твоему отцу он нравился… нравится?

— Отцу никто не нравится. Только я, да и то иногда, если хорошо сделаю все, что мне поручено, или ничего не уроню, когда помогаю ему.

— В Ривердейле он единственный плотник?

— Раньше был, а теперь у мистера Флетчера работает человек, который говорит, будто он плотник. Отец над ним смеется. Говорит, он думает, будто для врубки сковороднем требуется сковородка!

Шэнноу улыбнулся. Мальчик, когда смеялся, казался совсем еще ребенком.

— А вы зачинатель войн, мистер Шэнноу?

— Нет, Эрик. Как я сказал твоей матери, я ищу мира.

— Тогда зачем вам пистолеты?

— Я езжу по диким землям, Эрик. Там они необходимы.

Из‑за гребня холма появились две повозки.

— Это Янус с семьей и Макгрейвены, — сказал Эрик.

Шэнноу убрал пистолеты в кобуры, вошел в дом и повесил пояс на дверной колышек.

— Ваши гости начинают съезжаться, — сказал он Донне. В доме стоял теплый запах свежевыпеченного хлеба и пирогов. — Я могу чем‑нибудь подсобить?

— Помогите Эрику разложить костры.

Все утро подъезжали повозки, и на пастбище их выстроилось рядами больше двадцати. На трех кострах поджаривалось мясо, вокруг толпилось больше пятидесяти человек, и Шэнноу стало не по себе. Он зашел в сарай, чтобы хоть немного побыть в одиночестве — и увидел в темном углу какую‑то парочку. Они нежно держались за руки.