Пол Кемп - Возвращение Страница 4

— Мне нужна твоя служба, юголот, — сказал Вараун, и шепот его зазвучал жестко.

Интракис напрягся. Не любезность, не просьба — служба. Это было даже хуже, чем он опасался. Он провел длинным раздвоенным языком по губным складкам, пытаясь сформулировать достаточно расплывчатый ответ.

Тьма поглотила Варауна, и в следующее мгновение воплощение божества уже стояло перед Интракисом, жарко дыша ультролоту в верхнее левое ухо.

— Ты откажешь мне? — спросил Вараун, и в его тихих словах таилась угроза.

— Нет, Господин В Маске, — ответил Интракис, хоть сделал бы именно это, если бы мог.

Хотя юголоты бывали наемниками, даже для них существовали некие пределы в том, что касалось нанимателей; Интракис не имел желания быть втянутым в некий божественный конфликт, что бы там ни произошло между Варауном и его матерью.

В следующий миг Вараун был уже не рядом с ним, но на другой стороне комнаты, возле одного из книжных шкафов Иитракиса. Трупы от близости бога отпрянули назад, насколько позволяли их изуродованные формы. Мертвые глаза с ужасом смотрели из стены.

Даже те мертвецы, чьи руки образовывали книжные полки, попытались вжаться обратно в стену, и пара десятков бесценных томов полетела на пол. Вараун глянул на них и шикнул.

Хотел бы Интракис знать, каким видят Варауна его трупы. Уж явно не мужчиной-дроу.

— Прислушайся, — велел Вараун и склонил голову набок. Глаза его сделались холодными. — Слышишь?

Ветер снаружи поднялся и утих, неся призыв к Избранной Ллос. Трупы возле Варауна снова застонали. Интракис кивнул:

— Я слышу, Господин В Маске. Йор'таэ. Там звучит слово: «Йор»…

Вараун зашипел и, подняв руку, заставил Интракиса умолкнуть. Глаза трупов в стене широко раскрылись при этой демонстрации божественного недовольства.

— Одного раза достаточно, ультролот, — бросил Вараун. — Итак, ты слышишь слово, но знаешь ли ты его значение?

Интракис медленно кивнул, в душе его нарастал страх, но Вараун продолжал, как будто ультролот ответил отрицательно.

— Йор'таэ — это избранный сосуд для Паучихи. И это, все это… — с пугающей внезапностью божество вновь оказалось возле Интракиса, сердито шипя тому в ухо, в то время как крепость содрогнулась в очередной раз, — это результат попыток Королевы Паутины Демонов призвать свою Избранную и трансформироваться.

Интракис сглотнул, чувствуя ярость бога, ощущая опасность, в которой оказался.

Вараун снова появился в полумраке на другой стороне комнаты, и Интракис позволил себе дышать. Вараун протянул здоровую руку и пробежал пальцами по телам в стене. Те снова принялись корчиться и стенать. Вараун убрал сверкающую руку и улыбнулся.

— Чего вы хотите от меня, Господин В Маске? — спросил Интракис, хотя и знал, что ответ ему не понравится.

В одно мгновение Вараун оказался рядом с ним, зубы его оскалились, лицо исказилось от ярости.

— Чего я хочу, ты, жалкая букашка, это чтобы сердце моей матери сожрали демоны и потом гадили им мне на потеху. Чего я хочу, ты, тварь, — он взмахнул обрубком руки перед лицом Интракиса, — чтобы подобострастные мозги Селветарма выбило из его поганой башки и я смог бы пустить его пустой череп под ночной горшок.

Интракис ничего не сказал, он лишь смотрел, стоя неподвижно и сдерживая дыхание. Он был на волосок от смерти. Даже трупы затихли, словно были слишком запуганы даже для стонов.

Вараун глубоко вздохнул, явно успокаивая себя, и одарил Интракиса лицемерной улыбкой:

— Но в первую очередь, ультролот Интракис, вот что. Будем говорить прямо: существуют три возможные кандидатуры на роль Йор'таэ. Взгляни на них.

— Погодите, Господин В Маске…

Но Вараун не стал ждать. Божество закрыло глаза, и мозг Интракиса пронзила боль. Сквозь эту боль в его голове возникли образы трех женщин-дроу и три имени: Квентл Бэнр, Халисстра Меларн и Данифай Йонтирр.

Боль утихла, но образы остались, запечатленные в его сознании божественной волей.

— Каждая из трех пытается отыскать дорогу в город проклятой Паучихи. Моя мать зовет их, ты слышишь, притягивает их к себе, а по пути испытывает их. Одна станет Избранной, одна будет ее…

Ветер в очередной раз взвыл, и Уровень снова сотрясла дрожь. Слово «Йор'таэ» вновь заполнило комнату.

— Да, — подхватил Вараун, и его веко дернулось в нервном тике. Он уставился на Интракиса. — Что мне нужно от тебя, это чтобы ты убил всех трех.

И снова Вараун внезапно оказался на другом конце библиотеки, за большой кафедрой.

Интракису ничего другого не оставалось, и он кивнул. В глубине души он недоумевал, почему Вараун не мог убить трех смертных дроу сам.

Ответ стал ему очевиден в следующий же миг: после так называемого Смутного Времени Верховное Божество запретило остальным богам лично причинять вред жизням смертных. Таким образом, Вараун нуждался в союзнике, не связанном эдиктом Верховного Божества, в союзнике небожественном.

Наемник в Интракисе начал брать верх над страхом. Он увидел шанс и ухватился за него.

— А что я получу за это, Господин В Маске? — спросил он с должным почтением.

Вараун исчез из-за кафедры, чтобы возникнуть возле него. Интракис смотрел прямо перед собой, не осмеливаясь глядеть в лицо богу.

Извивающиеся тени окружили их обоих — черные змеи, скользящие по жесткой коже Интракиса. Вараун поднес здоровую руку к лицу ультролота, и Интракис увидел, что рука эта по самый локоть нематериальна, точно тень. С улыбкой Вараун засунул руку внутрь его тела и стиснул одно из трех сердец ультролота. Оно разом остановилось.

Агония пробежала по телу Интракиса; дыхание его прервалось, мускулы судорожно сократились. Он выгнул спину дугой, стиснул зубы, но не осмелился отодвинуться или протестовать.

— Ты? — прошептал Вараун ему в ухо. — А ты получишь вот что: мою признательность, которая воистину бесценна.

Вараун сжал второе сердеце Интракиса, остановив его.

В глазах Интракиса помутилось. Он отчаянно пытался вдохнуть.

— О, — добавил Вараун, — и еще уничтожение Кекксона и твое продвижение на место ойнолота и командующего.

Услышав эти слова, Интракис не смог сдержать усмешки.

— Вы очень великодушны, Господин В Маске, — сумел прошипеть он, несмотря на мучительную боль.

Не переставая улыбаться, Вараун снова запустил сердца Интракиса, легонько подтолкнув их указательным пальцем, и убрал руку, которая мгновенно обрела материальность. Интракис ухватил ртом воздух, обмяк и удержался на ногах благодаря одному лишь самолюбию. Придя в себя, Интракис отыскал взглядом Варауна — снова за кафедрой на другом конце комнаты.