Тимофей Печёрин - Парад обреченных Страница 4

— Вот! Думаю, — с некоторой резкостью отвечал охотник и зачем-то хлопнул себя ладонью по лбу, — вспомнить пытаюсь… Ах, да! Тут неподалеку поселок есть… этих, Вольных Рудокопов. Ларна, называется.

— Неподалеку? — переспросил насторожившийся Аль-Хашим. Вероятно, дорога радовала его даже меньше, чем перспектива до конца жизни прозябать в болоте.

— Ну, денек-то пройти придется, — пояснил Вилланд, — может, чуть побольше. Главное, что ни барону ни графу Ларна вроде как неподвластна. Вольные Рудокопы даже с королем через договор общаются. Старый такой договор. И весьма вольготный — для них.

К сожалению, кое о чем охотник забыл.

Да, Ларна действительно пользовалась своим промежуточным положением. Располагаясь у горной цепи, разделявшей графство Эльвен и Королевские земли. И успешно лавировала между обоими соседями — кого-то из них поощряя данью, а кому-то банально мстя. Прекращением поставок столь нужной цивилизации железной руды, например. Или, наоборот: поставками оной сопернику неугодного сюзерена.

Тем самым Вольные Рудокопы обеспечивали себе защиту от короля… силами графа Эльвенского. Или от того же графа — силами короля. Так что взяться за кнут и силой решить вопрос владения рудниками не осмелился ни тот, ни другой. Во всяком случае, ни разу за последние два века. И уж тем более ни король ни граф не интересовались внутренним жизненным укладом Ларны.

Вот только эльвенстадские беглецы имели несчастье перейти дорогу не графу и не королю. Но Церкви. Чьи иерархи плевать хотели с колоколен Собора на какие-то уложения и договоренности промеж мирян. Пусть даже мирян коронованных. Ведь Хранитель, от имени которого действовала Церковь, почитался выше всех титулов и голубых кровей.

Погоню снарядили уже на следующий день после допроса Кифа. В авральном темпе — в течение нескольких часов. Обошлось без заминки даже при получении охранной грамоты от графа. Интерес, правда, у его сиятельства имелся свой. От налетов Родрика на караваны несла убытки в том числе казна Эльвена. Поимка же людей рыцаря-разбойника давала шанс отыскать и его самого.

Так почему бы не загрести жар чужими руками? Тем более руками Церкви. Раз обстоятельства сложились так замечательно. И коль инквизиция в лепешку готова расшибиться ради поимки одного, хоть и донельзя злостного, еретика.

Разумеется, в путь брат Теодор да бывший вор и несостоявшийся узник Киф отправились не вдвоем. В помощь инквизитору и дабы стеречь ненадежного союзника, было отряжено шесть монахов. Вооруженных. Более чем достаточно, чтобы сладить с парой противников. Сколь бы умелыми в бою те ни были. И как бы плохо ни сказывался монастырский образ жизни на боевых навыках.

А вот Аль-Хашима брат Теодор в качестве боевой единицы даже не рассматривал. Уже убедившись, что немощный старик-алхимик по большому счету неопасен.

Возможно, новоиспеченный отряд мог настичь трех беглецов достаточно быстро. Однако за поспешными сборами пришли первые трудности. Для начала выяснилось, что брат Теодор не умеет держаться в седле. Так что для его перемещения пришлось задействовать повозку. И тем самым немало замедлить погоню.

К тому же нельзя было забывать о возможных уловках со стороны беглецов. Не простачки же они. И вряд ли пойдут в направлении Тергона напрямик. Открыто вышагивая по тракту, словно законопослушные путешественники. Наверняка алхимик и его спутники примутся петлять. Могут свернуть на узкие побочные тропки. А то и вовсе вроде бы отклониться от выбранного пути.

И вот как раз для их выслеживания брату Теодору сотоварищи был придан вор Киф. Тем же самым он, кстати, занимался, работая на дознавателя Ригана. Только вот на сей раз возникла проблема доверия… точнее, недоверия по отношению к такому союзнику. Ведь если Киф пойдет впереди погони, высматривая и вынюхивая Вилланда, Эдну и Аль-Хашима — то кто в таком случае присмотрит за самим Кифом? Не то, чего доброго, сбежит. Все-таки нет им ворам, доверия.

Впрочем, хотя бы последняя из проблем более-менее благополучно разрешилась. Посовещавшись на первом же привале, святые братья решили просто взять с Кифа клятву. Что он ни сам удрать не попытается, ни подгадить всему отряду.

Поклялся бывший вор охотно. На старом потрепанном экземпляре «Откровения», который постоянно таскал с собой один из монахов. Да возложение Длани совершил — как полагается. А от себя еще добавил: «зря вы волнуетесь. Все равно бежать мне некуда. Среди воров-то я… хе-хе, отступник. Так что разговор со мной будет короткий. Чирк по горлу ножиком, и прости-прощай. Только и остается теперь, что в монахи постричься…»

Над последним обещанием брат Теодор лишь усмехнулся про себя. Но, справедливости ради, клятву Киф не нарушил. И с обязанностями своими справлялся мастерски.

Первым делом он обнаружил невдалеке от обочины тракта остатки костра — относительно свежие. А рядом примятую траву… примятую вроде тремя телами. И кости глухаря. Причем костей оказалось столько, что стало ясно: всю немаленькую птицу съели за один ужин. А это многовато для одного человека. Зато для двух-трех в самый раз.

«Хм, похоже один из них охотник, — рассуждал Киф, осматривая место стоянки, — самое то занятие для тергонца! Особенно если ты разбойник из леса. Ведь налеты бывают и неудачными. А жрать хочется всегда».

Еще на траве обнаружилась прядь светлых волос. Такие же волосы были у подстилки Родрика, иждивением Кифа угодившей в руки графского правосудия. Тот же цвет… и не шибко длинные, что среди женщин редкость. С другой стороны, мало ли во Фьеркронене светловолосых людей?

Так что все находки эти могли оказаться совпадением, не более. И потому, доложившись патрону-инквизитору, вор продолжил свои изыскания. Для чего наведался в пару окрестных трактиров и в деревушку.

В первом из этих трактиров Кифа постигла неудача. Даром, что располагался он немного севернее найденной стоянки. То есть вроде бы на предполагаемом пути Аль-Хашима и подручных рыцаря-разбойника.

Однако ни вор, ни инквизитор не отчаивались. Предположив, что беглецы решили сделать зигзаг, дабы запутать погоню. И предположение в некоторой степени оправдалось. В еще одном придорожном заведении, к востоку от стоянки и впрямь останавливались старик-чужестранец да коротко стриженая женщина. А с ними еще темноволосый бородатый детина в буро-зеленом охотничьем костюме. Его Киф тоже видел в гостях у Мануса.

О столь нужных ему постояльцах вор узнал у жившей при трактире девчонки. Предварительно поощрив ее словоохотливость медяком. Благо, большего этой приживале-сироте и не требовалось. Сама-то она привыкла исполнять мелкие поручения хозяев трактира разве что за кормежку.