Андрей Мартьянов - Принц Зингары Страница 4

Конан, между прочим, зануду-Фулька терпеть не мог, однако слушался: старикан прослужил при дворе почти пятьдесят лет, начинал еще при Вилере, и являлся непревзойденным знатоком старинных уложений о правилах приличия.

— Ваше величество! — Фульк Атренский, очень резво для своих семидесяти пяти лет подбежал к вороному жеребцу Конна, шуганул оруженосца, державшего коня за узду, и сам ухватил поводья своей цепкой морщинистой рукой.

— Король обязан стоять не здесь, а под штандартами и рядом с государственным знаменем! Следует помнить, что как только его зингарское величество и ее величество ступят на сходни, необходимо спешиться и выйти на середину расстеленного ковра. Затем обняться с королем, как с царственным братом, преклонить колено перед королевой...

Конн бросил на меня совершенно несчастный взгляд и буркнул:

— Благодарю, граф, за бесценные советы...

Переместившись, куда положено — под сень выставленных на особых флагштоках парадных знамен — король взглядом подозвал меня и Гая, чем немедленно спровоцировал взрыв ярости со стороны его светлости Мастера. Однако, Конн сдвинул брови и с железной вежливостью процедил:

— Эти двое останутся со мной. Месьор Фульк, распоряжайся не королем, а его подданными.

Граф побледнел от злости, но решил не спорить — Конн был готов вспылить. Редкие вспышки гнева у молодого монарха живо напоминали буйного Конана, с которым никто, включая ближайших друзей, предпочитал не связываться — себе дороже. Впрочем, замечу — Конн гораздо более уравновешенный и флегматичный человек, нежели его знаменитый батюшка.

Таким образом, нашу троицу справа и слева окружал строй конногвардейцев и пеших моряков, чуть в стороне перешептывалась и прихорашивалась стайка павлинов — свита, назначенная канцлером для встречи зингарцев, готовился оркестр флейтистов и барабанщиков, а тем временем флагманский зингарский корабль подходил к длинной гранитной пристани.

Было на что посмотреть. Общепризнанно, что королевство Золотой Башни является самой мощной морской державой Заката, а кораблестроение в этом государстве есть не ремесло, но искусство — самые быстрые, крупные и надежные суда строятся именно в Зингаре.

Королевская трирема, способная ходить как под парусом, так и на веслах, была настоящим плавучим дворцом. Несколько палуб, тря ряда весел, паруса не белые, как обычно, а темно—багровые, с вытканным изображением герба. Вооружение впечатляло — различались несколько катапульт, особые жерла, в бою извергавшие «зингарский огонь», то есть жуткую горючую смесь не гаснувшую ни на льду, ни в воде. На корме две баллисты, которые...

А вот этого никто не ожидал. Когда судно, именовавшееся «Король Фердруго I» поравнялось с речной гаванью, все метательные орудия корабля слитно громыхнули и поняли высоко в воздух небольшие темные предметы, разорвавшиеся в небесах с оглушительным хлопком — над рекой полыхнули несколько разноцветных вспышек, образовались клубы сероватого дыма итысячи радужных искр. Следуя завезенной из Кхитая моде, зингарцы решили поприветствовать короля Аквилонии пышным фейерверком.

Для человека непривычного — зрелище устрашающее, если не сказать колдовское.

— Лошадей напугали... — с оттенком недовольства бросил Конн, увидев, как привычные к любому шуму гвардейские скакуны неуверенно затоптались. — Хотя, красиво... Ротан, чтобы не довести старика Фулька до удара, остановитесь в пяти шагах за мной. Когда пойду приветствовать короля. Гай, понял?

Мой молчаливый приятель кивнул.

Наконец, сходни были сброшены. По широким мосткам вначале спустилась зингарская Морская гвардия в великолепной сине-голубой форме и с абордажными алебардами в руках, выстроилась по краю пристани, горнисты протрубили что-то выразительно-торжественное...

И вот мы узрели королевское семейство Зингары.

Первым шествовал парнишка лет двенадцати — король Селадас Первый, рука об руку с девочкой его возраста и будущей супругой, инфантой Альмерией, дочерью великого герцога Гальфамбра. Вслед за юным государем выступала величественная пожилая дама — вдовствующая королева Чабела Зингарская, легенда Полуденного побережья и самая знаменитая государыня Заката.

Чабеле уже стукнуло пятьдесят пять лет, Селадас был ее единственным и поздним сыном от нелюбимого и невзрачного мужа, принца Оливерро. Великая королева четыре года назад сделала важный для себя и страны политический ход — официально передала трон наследнику, который получил и титул, и корону, а правила страной сама, из-за кулис. Пока Селадас не достигнет совершеннолетия (по законам Зингары — шестнадцать лет) Чабела не собиралась покидать большую политику. Разумеется, она сохранила власть и влияние, но теперь Скипетр Морских королей принадлежал сыну, ибо консервативные зингарцы предпочитали видеть повелителем именно мужчину, пусть и весьма юного. В конце концов, власть принадлежит не человеку, который носит корону и скипетр, а тому, кто знает когда и за какие ниточки дергать.

Я очень много слышал о Чабеле от отца, с которым зингарка была дружна наравне с королем Конаном, и барон Хальк отзывался о ней с самой лучшей стороны. А сегодня увидел ее воочию. Рассказывают, будто в молодости Чабела была писаной красавицей, на которую заглядывались венценосные женихи со всего Заката. Недостоверные слухи разносят смутную весть о том, что зингарка некогда едва-едва не вышла замуж за Конана Канах, однако обстоятельства помешали... Честолюбие этой женщины победило чувства — она предпочитала политику счастливому браку и добилась своего: в наши времена Чабела является эдакой «матушкой» Закатного материка, к ее мнению прислушиваются и в Аквилонии и в Туране, а после смерти мужа-подкаблучника Чабела полностью отдалась родной стихии — интригам, громким (и почти всегда удачным) дипломатическим аферам, а иногда и войнам.

Достаточно вспомнить недавнее морское сражение зингарцев с флотом Аргоса, боровшегося против монополии соседей на морские пути. Чабела командовала флагманским кораблем. И победила.

Как и приказал Конн, мы с Гаем замерли в нескольких шагах за спиной короля, у самой кромки расстеленного на пристани ковра.

— Счастлив приветствовать моего царственного брата, — Конн, высокий почти как отец, наклонился к малолетнему Селадасу и заключил в объятия. Мальчишка повторил движение, фамильярно хлопнув короля по плечу, и ответил:

— Рад видеть государя дружественной державы в добром здравии, — голос у Селадаса был юношески тонким и немного срывающимся от волнения. Впрочем, сын Чабелы держал себя вполне достойно — сказывалось матушкино воспитание. — Я позволю себе представить мою нареченную невесту, светлейшую инфанту Альмерию...