Елена Костромина - Трафарет вечности Страница 4

— Зашивайте.

И перешел к другому столу. За ту ночь он прооперировал восемнадцать человек. Утром, когда Федор вышел из операционной, что бы проверить Леонида, один из старых врачей, что работал в этой больнице уже пятьдесят лет, сказал своему старому приятелю, такому же хирургу, как он сам:

— И он стареет… В сорок втором, он больше десяти минут на пациента не тратил.

— Ну, — ответил второй врач, — всем время отмерено. Даже им, бессмертным.

Леонид восстанавливался быстро, но ожоги были настолько серьезны, что полностью вылечить их не было возможности даже у Федора. Да Леня и не хотел выздоравливать.

Узнав о смерти жены, Леонид замкнулся в себе и ни с кем не хотел общаться. Федор ничего не сказал ему о том, что Марина ждала ребенка, что бы, не усугубить его горе. Выписавшись из больницы, Леня пропал. Кузя несколько раз спрашивал у Федора, не видел ли он Леонида, тот в ответ только плечами пожимал — он ничем не мог помочь тому, кто не хотел помощи.

Месяца чрез три как Леонид исчез из поля зрения Кузьмы, к Федору обратился весьма влиятельный столичный политик с просьбой принять его. Федор выслушал просьбу и вежливо отклонил предложение поехать на шашлыки в роскошную загородную резиденцию. Через три дня предложение повторилось. Федор отказался снова. Когда же предложение, в точно таких же, как и первый раз, просительных интонациях, повторилось в третий раз, Федор пожал плечами и покорился неизбежному, так как было ясно, что попыток встретиться с Федором столичная шишка не оставит.

Беляева встретили, как главу иностранной державы — от дверей автомобиля была постелена красная дорожка, по ее стонам стояли суровые охранники в элегантных костюмах, сам политик вышел из дома ему на встречу. Федор все это оценил по-своему — уж значит, он был очень нужен шишке, раз для него организовали такой прием.

Обед был великолепен, к удивлению врача, из птицы не было ни одного блюда и он, мысленно, поставил политику плюсик — приглашая Беляева себе в дом, тот потрудился узнать вкусы Федора.

После обеда наступил момент истины — политик, отведя Федора в роскошную библиотеку с дорогущими муляжами книг, начал излагать свое дело. Федор, стараясь не зевать от скуки, слушал.

История была банальна до неприличия — единственный сын политика, испробовав на себе все "прелести" элитной жизни, подсел на какой-то новый, доселе неизвестный, наркотик и пропал. Его удалось обнаружить в Петербурге только потому, что он снял деньги с кредитной карты. Отец примчался спасать ребенка, но ребенок спасаться не желал, из клиники пытался убежать, а когда отец, из соображений жалости, забрал дитятку из клиники домой, исчез уже окончательно.

Федор, не засыпая из последних сил, спросил у незадачливого отца:

— Что Вы хотите от меня?

В ответ он услышал то, чего от него всегда все ждали, но из разных соображений никогда не произносили вслух:

— Помогите мне…

Эта простая просьба почему-то тронула Федора. Он ожидал каких-то напыщенных слов, каких-то, плохо завуалированных под обещания награды, угроз. Он видел в этом человеке только картонную куклу, что показывают по телевизору, а перед ним был живой человек, к тому же, не смотря на успешную карьеру, не слишком удачливый в жизни и очень уставший.

— На самом деле, кроме него у меня никого нет…

Федор кивнул, соглашаясь.

Поиски заняли три дня и Федор, отыскав своего протеже, оказался в одном из самых отвратительных Питерских притонов. Разговор с хозяином этого места не затянулся, Федора там знали давно и очень боялись. Парня живо отыскали, и начали приводить в чувство. Федор, что бы этого не видеть, вышел из комнаты. В другой комнате он заметил Леонида. Тот пьянствовал в компании каких-то шлюх, но, увидев Федора, почти полностью протрезвел:

— А, и ты здесь? Так значит, ты все-таки не святой?!

— Я и не претендую, — холодно ответил Федор.

— Вот зачем ты сюда пришел? — не унимался художник.

— Это не твое дело, Леня. Не твое.

— А… Значит, твое?

— Мое.

— А, скажи, твое дело было зачем-то меня спасать? Твое?! Я просил тебя?!

— Ты не мог, ты был без сознания, — спокойно ответил Федор, уже хорошо представляя, в какое русло сейчас уйдет их разговор.

— Я бы и не стал! Ты бы лучше Маринку спас!

— Она умерла по дороге в больницу, — в сотый раз объяснил Федор.

— А Кузька добрей, чем ты, — вдруг совершенно неожиданно, заявил Леня, — Он нас тогда коридором вывел. Не пожалел для нас своей силы.

— Кузьма? Когда?

— А когда мы в Чечне в окружение попали. Он нас вывел… в начало… за два часа. А ты…

В этот момент Федору доставили то, за чем он собственно и пришел. Принесли и прислонили к стене, прервав разговор двух старых знакомых. Одушевленным этот предмет можно было назвать только с большой натяжкой.

Федор критически осмотрел парня. Тот слабо шевелился, пытаясь понять, что происходит и кто перед ним. Федор неодобрительно покачал головой, припоминая, что звали мальчишку, кажется Виталием.

— Виталик? Ты как? Ты можешь идти?

В ответ он услышал только жалобное мычание.

— И как я его потащу?

— Не имею представления, — ответил хозяин "заведения", цепенея от собственной наглости, — Вы сказали предоставить — мы… вот он. И денег не просим. Забирайте его, как сами знаете.

Федор, конечно, мог поднажать, но не захотел в этот раз.

— Леня. Ты мне нужен, — совершенно обыденно сказал Федор, перестав созерцать подростка и повернувшись к Лене.

— Допереть это чудо до тачки?

— Да. Именно.

Леонид без лишнего слова подошел к стоящему у стены подростку, перекинул его через плечо и пошел за Федором. В молчании они спустились по лестницам, вышли из дома, дошли до "Хаммера" Беляева. Федор открыл дверцу машины и посторонился, пропуская Леонида вперед. Леня нагнулся внутрь автомобиля, что бы положить на сиденье так и не приходящего в себя парня и, Федор, легким движением руки, отправил Леонида в забытье.

Запихав два бесчувственных тела в "Хаммер", Федор сел за руль и поехал в Петергоф. Приехав к Кузе и отдавая Виталия, как неодушевленный предмет, Кузьме, распорядился:

— Посади его пока… в оранжерею.

— Не напугается?

— А хоть бы и напугался. Надо же как-то… учить.

И, уже уходя, обернулся на пороге и сказал:

— Приеду, серьезно поговорю с тобой, ты понял меня?

— Что-то случилось? — удивился Кузьма.

— Случилось, — отстраненно согласился Федор и уехал, оставив Кузю в раздумьях.

Вернулся он только через три дня, поместив Леонида в надежную частную клинику под присмотр квалифицированных врачей. Леонид к тому времени уже более-менее пришел в себя и понял, что от Федора он не сбежит.