Раджнар Ваджра - Изумрудные реки, жемчужные небеса Страница 4

Находившийся за стойкой хозяин гостиницы Мьюригам - уютный толстяк с темной кожей цвета жженой умбры - засиял, как платиновый слиток из Бер-банка, едва завидел входившего в вестибюль старого мага. И Винкас знал почему. Чем больше претендентов на главный приз приедет на Состязание, тем выше поднимутся ставки тотализатора. А чем выше были ставки, тем меньше люди задумывались, расставаясь с деньгами. Объяснить этот небольшой парадокс Винкас мог, пожалуй, только чем-то вроде легкого массового помешательства - правда, он никогда и не задумывался об этом всерьез. Ему было очевидно одно: в ближайшие дни винные погреба Мьюри-гама понесут значительный урон, а его кошелек, напротив, пополнится. Этим и объяснялась радость толстяка, который при всех своих достоинствах был не чужд корысти. Кроме того, Винкас слыл вежливым и нетребовательным постояльцем и не позволял себе никаких эксцентричных выходок, чем грешили некоторые из его коллег-магов.

- Вам как обычно, мастер? - спросил Мьюригам вместо приветствия и потянулся за своей регистрационной книгой.

- На этот раз не угадали, почтенный Мьюригам. Недавно у меня завелись лишние деньги, и теперь я ищу способ с пользой от них избавиться. Вы бы очень облегчили мою задачу, если бы сочли возможным предоставить мне лучший номер.

Хозяин гостиницы удивленно поглядел на него.

- Разумеется, мастер, вы получите самый удобный номер. Он стоит всего на пять монет дороже, чем обычно. Вас это устроит?

- О, разумеется.

- Вы, вероятно, хотите, чтобы я, как всегда, зарегистрировал за вас вашу заявку на участие в Состязании?

- Если вас это не затруднит.

- А как насчет пансиона, мастер?

- Я бы с удовольствием отведал ваших лучших блюд, если только редкие специи не обойдутся мне больше четырех монет в день.

- Вы, как всегда, благоразумны, мастер. Что называется - солидный клиент… Можете не сомневаться, у нас вы получите все самое лучшее. Остается сущий пустяк, мастер. Не могли бы вы внести часть платы вперед?..

Винкас достал из мешка три серебряных и десять медных монет и протянул хозяину. Мьюригам сделал пометку на куске кожи ящерицы, потом открыл кассу и ловко разложил монеты по отделениям согласно достоинству. Только один серебряный кругляш Мьюригам будто случайно уронил в стоящий на полу сосуд со слабым раствором кислоты. Увидев, что монета потемнела, он выудил ее оттуда, быстро протер тряпкой, пропитанной восстанавливающим естественный блеск серебра составом, и положил в кассу к остальным.

Винкас, от которого не укрылись эти манипуляции, только улыбнулся в бороду. Похоже, не он один похоронил свое истинное призвание: трюк с монетой хозяин гостиницы проделал с ловкостью, которой позавидовал бы и профессиональный фокусник.

Не успел Мьюригам закрыть кассу, как в вестибюль торопливо вошли двое приезжих, которые попросили хозяина разменять им несколько золотых. В большом зале шла игра в «тохоку», а эта парочка уже просадила всю мелочь. Заглянув в кассу, Мьюригам согласился, хотя и без особой охоты. Сделав кое-какие подсчеты (и незаметно искупав золото в том же составе), он выдал туристам несколько пригоршней меди, куда попало немало монет, только что полученных им от мага.

Когда туристы снова устремились навстречу переменчивой фортуне, Мьюригам еще раз сверился со своими записями, покусал нижнюю губу и спросил:

- Может быть, рассчитаемся в конце, мастер? Сегодня всем нужна мелочь, а у меня почти не осталось меди.

- Разумеется, любезный хозяин. Приятно сознавать, что вы так хорошо меня понимаете - ведь теперь можно считать эти деньги уже потраченными, и я не буду страдать от приступов бережливости. Кстати, коли на то пошло… ваша еда превосходна, но я был бы рад, если бы в этом году вы разнообразили мой стол еще парочкой десертов. Положительно необходимо, чтобы к тому моменту, когда придет пора покинуть ваше гостеприимное заведение, я напоминал Путаи хотя бы фигурой.

- Я не знаком с этим господином, мастер.

- Ну, разумеется, не знакомы!.. Я имел в виду не живого человека, а одну легендарную личность, некогда широко известную в Древнем Китае. В Древней Японии его называли Хойтей. Это так называемый Смеющийся Будда - бог, которого отличало несравненное чувство юмора и внушительное телосложение. Изображающие его статуэтки во множестве выпускают в Новом Ниппоне и Байя-Амуруке, благодаря чему большинство жителей запада по-прежнему убеждено, что Будда был толстым-претолстым китайцем.

Мьюригам рассмеялся.

- Я видел эти статуэтки и, несмотря на мое индийское происхождение, тоже считал его одним из китайских божков. Мне и в голову не приходило, что это сам Сострадательный. Боюсь только, что во всем Зен-Лу не найдется столько пищи, чтобы откормить вас, мастер. Я, впрочем, обещаю сделать все, что от меня зависит.

- Весьма признателен вам за заботу, добрый хозяин. Мне, со своей стороны, тоже хотелось бы ответить любезностью. Если вам нужна мелкая монета, я мог бы разменять медью и серебром один или два золотых. Думаю, даже после этого у меня останется достаточно монеток на сувениры и прочие безделушки, которые мне, возможно, захочется купить в ближайшие дни.

- Это было бы превосходно!

После того как размен совершился, Мьюригам спросил:

- Не хотите ли подняться в ваши комнаты, мастер? Кстати, там есть отдельная ванна…

- Да благословит вас небо, Мьюригам. Честно сказать, горячая ванна привлекает меня даже больше, чем сам номер. Пожалуй, с нее-то я и начну. Ведите меня, добрый хозяин!..

Одно из преимуществ гостиницы «Риши» заключалось в том, что прямо напротив нее, на другой стороне широкой, вымощенный булыжником улицы, стояла таверна «Бодхи». Это, бесспорно, была лучшая в городе таверна, которой владела и управляла Адити Чандрасе-кар - миниатюрная, спокойная и уверенная в себе женщина.

После омовения в ванне Винкас опустил в карман несколько медяков, плотно поел и, лишний раз напомнив Мьюригаму, что производить уборку в комнате мага в отсутствие самого мага было бы не слишком мудрым занятием (Мьюригам, впрочем, и сам прекрасно это знал), поспешно пересек улицу, надеясь, что коллеги заняли для него любимое кресло.

Едва переступив порог таверны, Винкас сразу подумал, что местная волшебница Тран, соперничавшая в искусстве создания иллюзий с самим Такатой, превзошла самое себя. В воздухе висел легкий серебристый туман, который нисколько не мешал видеть, но смягчал выражения лиц и дарил каждому посетителю уют и уединение. В дюйме от досок потолка плавало несколько светящихся золотых колец, каждое из которых представляло собой увеличенную копию Золотого Тора - главного приза Состязания. Кроме них зал освещало несколько массивных канделябров, перевернутых так, что острые язычки пламени указывали вниз, а капли расплавленного воска бежали по толстым свечам вверх. Винкас, впрочем, сразу догадался, что светящиеся кольца были не чем иным, как весьма распространенным видом домашних светлячков, которых волшебница заставила летать по кругу. Что касалось перевернутых свечей, то это были либо те же светляки, либо местная разновидность огнедышащих ящериц, известных под названием «дракониц».