Генри Каттнер - Темный мир Страница 4

И опять тяжелый вздох.

— Так он забыл меня?! Ганелон, Ганелон! Неужто забыты объятия Медеи, губы Медеи?

Борясь с дремотой, убаюкиваемый золотым туманом, я попытался встать на ноги.

— Он забыл, — повторила фигура в капюшоне.

— Все равно он должен вернуться ко мне, мой Ганелон! Полыхает Огонь Нужды. Врата в Темный Мир открыты настежь. Огнем и Водой, Светом и Тьмой вызываю я тебя, Ганелон!

— Он все забыл!

— Несите его! Воспользуйтесь данной вам властью!

Туманная пелена стала плотнее. Волк с горящими глазами и фигура в капюшоне направились в мою сторону. Я почувствовал, как меня приподняли и понесли куда-то, даже не справившись, желаю я этого или нет. Проем окна раздвинулся, сделался шире. Я успел дотянуться до покоящейся в ножнах шпаги, прижал ее к груди, но и эта незаменимая в битве сталь не помогла мне справиться со стремительным отливом, уносившим меня в неведомую даль. Волк и фигура в капюшоне плыли рядом со мною.

— Огонь, торопитесь к Огню!

— Он ничего не помнит, Медея!

— К Огню, Эдейри, торопись к Огню!

Кроны искривленных деревьев проносились под нами. Далеко впереди та часть окоема, к которому нес нас прилив, осветилась пламенем костра, и оно становилось все ярче и ярче. Это полыхал Огонь Нужды.

Скорость полета нарастала, нас несло прямо в Огонь…

«Нет! В Кэр Ллур!»

Из глубины моей пробуждающейся памяти всплыли эти загадочные слова. Волк с янтарными глазами вздрогнул всем телом и пристально посмотрел на меня. Фигура в капюшоне еще плотнее закуталась в пурпурную ткань. Я почувствовал струи ледяного воздуха в окружающем нас тумане.

— Кэр Ллур, — детски-нежным голосом прошептала Эдейри, обладательница капюшона. — Он вспомнил Кэр Ллур, но помнит ли он Ллура?

— Он вспомнит! Он несет на себе клеймо Ллура! В Кэр Ллуре, дворце Ллура, он вспомнит остальное!

Пламя Огня Нужды возносилось к небу — расстояние до него значительно сократилось. Я сопротивлялся как мог влекущему меня приливу, но все попытки противостоять ему оказались тщетными. И тогда я взмахнул шпагой, откинув прочь ножны, и принялся полосовать золотистый туман, по-прежнему окутывающий нас.

Закаленная сталь полосовала космы тумана, он распадался под ее ударами, и вновь смыкался. Гармоничная мелодия прервалась на мгновение, наступила мертвая тишина, затем…

— Матолч! — вскричал кто-то совсем рядом, скрытый туманом. — Лорд Матолч!

Волк насторожился, оскалил клыки. Я направил острие шпаги в его рычащую пасть, но зверь прыгнул в сторону, легко избежав удара.

Мощные челюсти волка сомкнулись, обхватив тонкий клинок; одно движение крупной головы — и эфес шпаги выскользнул из моей руки, Золотистый туман вновь уплотнился, не выпуская меня из своих теплых объятий.

— Кэр Ллур, — шептали вокруг меня.

Огонь Нужды рвался ввысь алым фонтаном.

Из огня вышла женщина.

Волосы чернее темной ночи мягкой волной ниспадали до колен. Из-под ровных бровей бросила она на меня долгий взгляд, как бы вопрошая о чем-то. Эта женщина была воплощением красоты. Мрачной красоты.

Лилит?! Медея, ведьма Колхиса.

И…

— Врата закрываются, — предупредила Эдейри.

Волк, все еще державший в зубах мою шпагу, тревожно прижал уши. Вышедшая из огня женщина не проронила ни слова.

Золотистые облака толкали меня в ее сторону.

И тут она раскрыла мне свои объятия.

Волк и фигура в капюшоне устремились в огонь; многоголосый хор, набрав силы, превратился в громоподобный рев, способный расколоть планету.

— Это трудно, очень трудно, — сказала Медея. — Помогите мне, Эдейри и лорд Матолч!

Огонь угасал. Залитые лунным светом болота исчезли, словно испарились; вокруг меня раскинулась серая, не имеющая очертаний пустошь, уползающая в бесконечность. Даже звезд не было видно.

На этот раз голос Эдейри вибрировал от страха.

— Медея, я изнемогаю… Я слишком долго пребывала в мире Земли.

— Открой врата! — вскричала Медея. — Открой их хоть немного, иначе мы навсегда останемся между двумя мирами.

Волк припал к земле и зарычал. Я почувствовал, как из моего тела стремительно изливается поток энергии. Мозг волка не был мозгом зверя.

Золотой туман вокруг нас начал таять.

— Ганелон! — вскричала Медея. — Помоги мне, Ганелон!

— Он обладает властью! — шептала Эдейри. — Он посвящен Ллуру. Пусть Ганелон вызовет Ллура!

— Нет, нет! Я не смею! Ллур?

На повернувшемся в мою сторону лице Медеи застыло удивленное выражение. У ног моих волк зарычал и напряг свои мускулы, словно собираясь с помощью грубой физической силы распахнуть Врата между двумя Мирами.

Теперь я полностью погрузился в черное марево. Мысль моя устремилась вдаль и пронзила пространство мрачного ужаса — бесконечного, необъятного, а затем… Наткнулась на что-то…

— Ллур… ЛЛУР!

— Врата открываются, — выдохнула с облегчением Эдейри.

Исчезла и серая пустошь. Золотистые облака потускнели и растаяли. Вокруг нас поддерживали высокий потолок белые колонны. Мы очутились на нешироком помосте, разрисованным странными узорами.

Страдая от ужаса и жалости к самому себе, я упал на колени, прикрывая глаза рукою.

Я смог вызвать Ллура!

Темные миры

Проснувшись, я долго лежал неподвижно и смотрел на низкий потолок, прислушиваясь к боли, пронизывающей мое тело. Воспоминания неудержимым потоком хлынули на меня. Я лежал на мягком ложе с горою подушек в небольшой комнате, меблированной без особого вкуса. Слева от меня в стене имелась ниша с прозрачной перегородкой, через которую в комнату проникал наружный свет. Рядом со мною на трехногом стуле сидела, не нарушая молчания, крохотная фигура в плаще и капюшоне. Без сомнения, это была Эдейри.

Мне так и не довелось увидеть ее лицо, — слишком плотной была ткань ее одеяния. И все-таки я почувствовал на себе ее пронизывающе-настороженный взгляд и учуял запах чего-то незнакомого, холодного и смертельно опасного. Плащ был тяжелым, грубым, грязновато-серого цвета и неестественно-замысловатого покроя. Приглядевшись еще раз повнимательнее, я лишний раз убедился, что под таким плащом может скрываться существо не более четырех футов.

— Не желаете ли откушать, лорд Ганелон? Или пить? — произнесла сиделка нежным детским голосом. Невозможно было определить, существу какого пола он принадлежит.

Я откинул шелковое покрывало и опустил ноги на пол. Я был облачен в серебристую тунику из тонкого мягкого материала. Эдейри не шелохнулась и оставалась неподвижной даже тогда, когда в спальню бесшумно вошел человек с накрытым подносом в руках.