Кэтрин Куртц - Камбер-еретик Страница 4

Кивнув, Джесс проглотил слюну, неловко попятился к выходу, у порога наконец развернулся и исчез вслед за тремя удальцами. Райс с трудом сдержал улыбку, выждал, пока дверь затворилась за ними, и положил руку на плечо Ивейн.

— Ну что, любовь моя, попробуем еще раз? — почти весело спросил он.

Ивейн встала у изголовья и прижала руки к вискам больного. Райс расположился напротив, слева от кровати. На этот раз прикосновение успокоило Грегори, очень скоро он впал в тихий, глубокий сон, еще более крепкий от выпитого снотворного. Успокоение наполняло комнату, заставляя забыть о недавних страданиях человека, голову которого она сжимала руками и чье сознание удерживала, ожидая прикосновения мужа.

Райс чувствовал, как меняется атмосфера, — Ивейн была готова. Облегченно вздохнув, он расстегнул на Грегори тунику, освободил поврежденное плечо и, легко касаясь, провел рукой по суставу и ключице. Используя все магические чувства для определения размера повреждений, он обследовал задетые мышечные волокна и нервные каналы, оголил места вывиха и перелома ключицы и, прежде чем соединить сломанную кость и восстановить ее, вправил вывих.

Теперь место обычного лекаря занял Целитель-Дерини. Полностью сконцентрировавшись, Райс закрыл глаза. Жизненные силы неукротимым потоком хлынули по энергетическим каналам его тела, — все было так же, как и всегда, но в глубине души он не переставал поражаться той удивительной силе, что была дарована ему.

Райс почувствовал, как под его руками срастаются переломы, воспаленные и порванные мышцы становятся прежними, целыми, синяки бледнеют и пропадают. Он почувствовал приток крови к поврежденной зоне, уносящий омертвевшие ткани и побуждающий рост новых клеток.

Наконец Целитель открыл глаза и позволил обычным человеческим чувствам закрепить уже известное ему. Надавил чувствительными пальцами на линию вывиха и перелома и убедился, что эта часть работы явно завершена. Скорее всего, его пациенту придется провести несколько дней без движения, тем не менее, это весьма малая цена за повреждения, нанесенные телу. Графу Грегори грех сетовать на неудобства из-за лечения. Теперь предстояло выявить причину психического недуга Грегори.

Когда Райс поднял голову и вновь вернулся в осязаемый мир, Ивейн завладела его вниманием.

— Думаю, я знаю, почему он невменяем, — произнесла она, проведя пальцами руки за левым ухом Грегори. — Вот здесь у него шишка, под волосами. По-моему, след от удара. Видна небольшая царапина. Но лучше взгляни сам.

Нахмурившись, Райс провел рукой по голове, обследуя ее. Он вновь сконцентрировался, и глаза Целителя затуманились.

Спустя минуту он кивнул.

— Внутри черепа опухоль, как и снаружи. Возможно, именно это и объясняет его поведение. Посмотрим, что можно сделать.

Он снова впал в транс, глаза закрылись. На этот раз обследование и исцеление требовали больше сил. Не без труда Райс выяснил суть повреждения под черепом, углубившись в течение мыслей Грегори.

Наконец он громко выдохнул, разогнул спину и с удовольствием потянулся — исцеление состоялось!

— Да, не хотел бы я проделывать такое каждый день, но надеюсь, он выздоровеет. Можешь привести его в чувство. А после нормального, крепкого ночного сна наш пациент должен быть в порядке.

— Будет еще немного побаливать голова, — сказала Ивейн, углубив свой контроль над сознанием графа. — Ему можно будет дать вина?

— Конечно. Он еще и есть захочет. После таких мучений нужно восстановить силы.

Отойдя от постели исцеленного, Ивейн подошла к двери и приказала слугам принести еще вина, так как графин на столике у камина также стал жертвой графского буйства.

Когда Грегори наконец открыл помутневшие глаза, слуга наводил в комнате порядок, а его спасительница стояла у изголовья кровати с чашей теплого молока, придающего куда больше сил, чем вино. Поддерживая плечи и голову, Ивейн приподняла больного, поднесла чашу к его губам. Она и Райс с умилением наблюдали, как выражение непонимания на лице сменяется осознанием происходящего.

— Райс, — вымолвил граф, переводя взгляд с рыжих волос Целителя на его лицо, затем моргнул несколько раз, стараясь сопоставить факты. — Что… Как ты сюда попал? Я ехал на… О!

— Все в порядке, — кивнул Райс. — Ты начинаешь вспоминать. Конь сбросил тебя наземь, ты ушибся, хорошо, что вообще остался жив. Твой сын послал к королю за Целителем, а король отправил меня лечить тебя. — Он успокаивающе улыбнулся. — Хотя, должен заметить, ты не горел желанием исцеляться. Ты тут устроил такой кавардак… зрелище было не из приятных.

— Ты имеешь в виду, что я дрался с тобой? — Краска залила узкое лицо озадаченного и смущенного графа. — Я применил силу? Райс, я действительно сожалею. Я… — Он замер на минуту, а затем в глазах вспыхнул испуг, словно граф позабыл что-то важное, испуг рос с каждой секундой и скоро стал смесью страха и отчуждения. — Райс? Я не могу почувствовать тебя, Райс! — Словно тонущий человек, Грегори, ничего вокруг не замечая, цеплялся за руку Целителя. — Что случилось? Что ты со мной сделал? — Другую руку он в тревоге прижал к виску. — Райс, я не вижу тебя своим сознанием!

— Что?!

Мгновенно поняв, о чем речь, Райс мысленно послал запрос и содрогнулся от ужаса и изумления, осознав, что мозг этого человека был совершенно открыт для него. Исчезли обычные для Дерини защиты, которые должны были восстановиться, как только Грегори пришел в себя, исчезли малейшие намеки на некогда огромное могущество, отличавшее такого опытного и сильного Дерини, как граф Эборский. Райс оказался внутри мозга Грегори, не встретив ни следа поистине великих сил и способностей, против которых он боролся не далее, как четверть часа назад.

Он ощутил смешанную с его собственным неверием тревогу Ивейн, когда она вошла в контакт с ним и подтвердила отсутствие сопротивления, словно Грегори Эборский был обычным человеком с самым незатейливым внутренним миром. Что могло произойти?

Тряхнув головой, чтобы прочистить ее, он сжал руками голову Грегори и осторожно прижал к подушке, пробегая пальцами по затылку, в то время как большие пальцы оставались прижатыми к влажным вискам, мозг поддерживал контакт. Граф не сопротивлялся, его глаза были полны ужаса и обвиняли, но в них не было и тени ощущения того, что Целитель проник в его мозг. Он стал беспомощен и уязвим.

Не в силах вынести этого взгляда, Райс закрыл глаза и нежно, но настойчиво надавил пальцами, возвращая пациента в спасительное бессознательное состояние, а сам продолжал обследование. Никогда раньше он не слышал о таких вещах! Дерини не теряли своего могущества. Неужели причина тому он?