Сергей Жилин - Иоанниты Страница 4

Вот только Митиху об этом необязательно знать.

Экипаж потащил нас по тесной улице Саггарта Касперса. Саггарт – это, если что, известный некогда рифмоплёт, решивший, что быть четыреста семьдесят первым человеком, расписывающий красоты весны, – это ж славно, как быть Господом поцелованным. Народу, впрочем, понравилось.

Даже питая стойкую неприязнь к сомнительному искусству поэзии, я наслышан о многих стихотворцах и их творениях, однако у Касперса лишь один сборник стихов догремел до моих ушей. Возможно, он, в самом деле, был не так велик, чтобы в его честь называли улицу.

Всё же это не то, к чему следует стремиться.

Да и улица оказалась не из прекраснейший, благо виснущий на фонарном столбу нищий оказался единственным человеком на ней за всю протяжённость. Моё внимание привлёк велосипед, припаркованный возле дома. Новенький, надо полагать: такая редкость стоит на улице ровно до ближайшей ночи – потом её воруют.

И я кому-то не завидую.

– О чём думаешь, Август?

Нет, этому пеликану определённо кажется, что поддерживать общение – то самое оно, что требуется нашему дуэту. После всего, что мы вгоняли в тела друг друга.

– Где, кстати, твоя коса?

– Нравится? – распушилась уродливая улыбка демона. – Её сконструировал лично Чили Сеттэр, если точнее, Чес Хленд. Он любит баловаться со всякими штучками, что-то собирать. Сам он конструктор неважный, скорее коллекционер. Как прознал про какое-то твоё оружие, все мозги прожужжал и в рядах заговорщиках, и в рядах экзорцистов. Но эта коса… Она у меня под плащом. Согласись, занимает мало места и совсем незаметна со стороны.

– Мне можешь не хвастаться: у меня – бездонные ножны.

– Магическая штучка? Помню, в Каледонии… да что теребить прошлое, они тебе и совсем недавно не помогли.

– То есть, – я потёр подбородок, – ты планировал отдать экзорцистам своё крыло на опыты?

Аронакес рассмеялся, наигранно, фальшиво и совсем не обидно. Или какие там эмоции образина собиралась у меня вызвать. Гадкий смешок разве что убедил меня в кретинизме его обладателя.

– Я мог выпотрошить тебя, как рыбу, если бы не приказ Чили Сеттэра.

– А вот я тебя резал по собственной инициативе, – я опустил голову, чтобы отгородиться от поганого лица полями шляпы. – Лучше уж так, чем носить поводок.

– Теперь ты за этот поводок двумя руками вцепился, Хромер!

– Меня зовут Август, – улыбнулся я, как мог надменнее. Когда тыкаешь тупой ложкой и попадаешь-таки в гноящуюся рану, не поковыряться будет преступлением! Само собой, когда рана на теле врага.

И вот уже у наглой рожи такой вид, будто её исподним матроса протёрли.

– Похвастаешь, зачем стал работать на этого Сеттэра? Зачем связался с Падшим Падре?

– Что, кстати, с ним? – проявил самый настоящий интерес Митих.

– Убит.

На окаменевшем лице долгое время властвовал штиль, пока ветры перемен не нагнали лукавства, глаза не заблестели, выдавая нечеловеческую суть твари. Она медленно поднимала руку, чтобы всего лишь ткнуть в меня пальцем:

– Ты его убил.

– В газетах говорят иначе, – отмахнулся я. – Ты должен был читать: уполномоченный по делам раскрытия преступлений, связанных с высокопоставленными людьми, Аксель Джерманхаузер в ходе перестрелки несколько раз попал в преступника. Его тело нашли изрешечённым пулями.

– Официальные версии не годятся заинтересованным лицам. Мне, как очень заинтересованному, и подавно. Признайся, Август, можно подумать, это первая кровь на твоих руках.

– Да, я его застрелил, – членораздельно выделали мои губы, как того и жаждал птичий губитель. – В затылок, когда блаженный повёл меня смотреть, как Бог сходит с небес исправлять его бедлам.

Митих расстроенно цокнул языком:

– Как не стыдно… Бедняга был единственным из верхушки, кто не понимал, что творится. Он даже стрелять толком не умел. А ты в затылок…

– А что тебе с того?

– А они мной помыкали, – попытался аронакес загипнотизировать меня дрыгающейся бровью. – Но, если посмотреть им в глаза, напрямую, не моргая… Так меня боялись! Семальгор был тупой скотиной, Нуно – предсказуемым во всё верующим болваном, даже Отфули – казалось бы, человек, лично назначенный Сеттэром, а всего лишь алкоголик с амбициями. Их не боялись. Они были мальчиками на побегушках, три брони громобойцев с водителями их легко заменили бы. А боялись только меня!

– Занимательно… И тебе это нравилось?

– Безумно, Август! А теперь они мертвы… Столько строили из себя бог весть кого, а их всех переловили и вздёрнули.

Что-то мне не верится в славное и безоговорочное избиение могучей кучки заговорщиков-сатанистов. Это было бы слишком просто и сказочно для такого реального мира, как наш.

– Ты же читал газеты, – я перевёл взгляд на бесконечные ряды серых видов за окном, делая вид, что мне неинтересно, – скольким удалось избежать виселицы?

– Нет-нет, – состроив бравурный голос, замахал руками Митих, – Вы, детектив, наказали всех до единого плохих парней.

– Не позёрствуй – это уже не наша война. А мне просто любопытно.

– Ну так и мучайся своим любопытством.

– Смешно…

Ехидная сволочь плотно сжала губы, глупо двигая головой. Отсутствие реакции с моей стороны (а именно, раздражения) заставили его растерять показную непрошибаемость, а улыбку стухнуть. Дойдя до состояния, когда ему не зазорно раскрыть пасть, аронакес это и сделал:

– Если говорить только о верхушке, то на Белой площади повисело около половины.

– Так много? – кроме шуток, я был удивлён. Даже оторвался от любования спорными красотами грязных фасадов. – Я ожидал не более одной десятой.

– Да будь это даже одна десятая, остальные – тупицы и ротозеи. От них ждать чего-то в том же духе всё равно, что ждать политический переворот от пятилетнего. Ума не приложу, кто их вообще втянул в верхушку заговора.

– Ты о них не лучшего мнения.

– Видел бы ты это, Август… Создавалось впечатление, что вся задумка была не более чем хорошей задумкой. Мистер Некий дал Чили Сеттэру план, иглы и своих учеников, а дальше… Сеттэр стягивал под знамёна каких-то шутов, начальников почтовых отделений, преданных экзорцистов. Рокфеллер осыпал это деньгами, Хестер Гроул натравливал своих безумцев на всё, что ему нравится, ребятишки открывали Блики… И все ждали, что эта куча-мала заработает.

– А Мистер Некий? – подпёр я подбородок кулаком. – Похоже, что ему дела на Альбионе были неинтересны.

– Браво, Вы прогрессируете на моих глазах, детектив! Именно поэтому я готов ручаться, что самая вкусная уха варится где-то на Континенте.