Александр Забусов - Кривич Страница 40

— Не пристало воину жалеть свое тело! Работай! На правое плечо, с правого перебросил на левое. Так, хорошо! Теперь за спину. Переставил ноги на два шага вперед. Отошел на четыре назад. Добре! Перебросил мешок на грудь. Пять шагов вперед. За спину. Крутишь мешок над головой. На грудь. Вокруг пояса протяни, два раза. Еще два раза в обратную сторону. На спину. Присядь с мешком два десятка раз. Поднялся! По кругу пошел, мешок на правом плече. Перебросил на левое, в обратную сторону, бегом. Скорей! Стой. Не спать! Вокруг пояса. Еще. Еще.

Изувер! Измывается словно перед ним солдат-первогодок! Толик отдышался, и снова по команде схватил свой инструмент в руки. Снова бесконечные упражнения. Если бы в его черепной коробке были спрятаны, действительно мозги недоросля, он бы может и воспринимал сии действия как издевательство над организмом, но спецназовец уже понял, что его «раскачивают» по ускоренной программе. Такой комплекс физической подготовки свои плоды приносил с удивительной скоростью и КПД.

Когда месяц назад варяг бросил на колени боярину пустой мешок, и криво улыбнувшись, сказал:

— Сходишь к берегу, наберешь в него два десятка своих горстей песка, горловину завяжешь и принесешь сюда.

Толик не понял, для чего это все, но вопросов задавать не стал. Исполнил. В тот же день он разминался довольно легким оклунком, под наблюдением учителя вертя его вокруг собственного торса, пружинящим шагом двигаясь с ним вперед и назад, а то и бегая по кругу. Через два дня, по приказу наставника, распустив горловину, добавил в мешок еще две горсти песка. Еще через два дня — снова, столько же. И пошло поехало. На сегодняшний день, Анатолий не смог бы сказать, сколько весит мешок, но таскал и вертел объемный предмет спортивного инвентаря он, пыхтя и ругаясь про себя. Тяжел, сволочь! А, куда ему деваться? Завтра снова песка прибавится. По вечерней поре, обмывшись теплой водой, нагретой в большом, оставшемся от прежнего хозяина казане, пошкандыбал в жилище, хотелось только одного развалиться на лавке и спать. Второе дыхание еще не открылось, но чувствовал, что его КМБ у учителя подходит к завершению.

Вроде бы только глаза прикрыл? Сначала голос старого пердуна, потом легкий пинок вывел из сонного небытия.

— Вставай боярин, утро на дворе.

— О-о-о!

— Вставай-вставай! Долго спать вою не пристало.

Как и следовало, утро началось с того, что его заставили размяться с мешком, потом последовал марш-бросок по лесу с целью проверки силков и капканов. С небогатой добычей прибежал назад, по пути распотрошив и ободрав две заячьи тушки. Пока варево в поставленном на огонь Улебом котле, подкипало, учитель заставил Монзырева взять в руки его меч. Делал он это каждое утро, дабы привыкнуть к клинку которым в дальнейшем придется пользоваться постоянно. Разминка. Наступательные и защитные позиции, позиции готовности, из которых наносятся все виды ударов, как «Отче наш…», Толик обязан был зазубрить. Несомненно, они представляют собой начало обучения. Все принципы и приемы боя применяются в связи с этими позициями. Но это не «статичные» позиции, Монзырев не новичок, сразу осознал, они очень даже динамичные, «позиции готовности», из которых атакуют или контратакуют.

Высокая горизонтальная указующая — «Бык», из нее в «закрытую» срединную, варяг называет ее «Плугом». Дальше уходим в низкую срединную — сыграем «Глупца», опять перетек вверх, высокая срединная, «Крыша». Толик, замер в крайней позиции, скосил глаза на учителя.

— Ну, и чего замер? Замерз, что ли? Опять про «Хвост» я напоминать буду?

— А-а! Ну да.

Монзырев угловато совсем, не перетек, а можно сказать перекатился в пятую базовую стойку мечника, заднюю, называемую «Хвостом». Старый недовольно засопел, от нерадивости подопечного.

— Каждая из этих пяти стоек позволяет переход в любую другую и, таким образом, они являются базовым тренировочным упражнением. Начинают эти стойки левой ногой, меч в правой руке. Переход между этими стойками должен быть текучим и плавным, может быть совмещен с движением вперед ноги из заднего положения, или шаг назад — из переднего. — Улеб показал, в руке он держал свой меч, гораздо длинней и тяжелее меча Монзырева. — Понял, как двигаться из стойки в стойку, и какое действие готовит каждое положение защиты?

— Вроде п-понял.

— Вроде понял, — передразнил старикан. — Меня успокаивает только то, что ты поразительно смышлен для того, кто меч в руки взял восемь седмиц тому, да за плечами у тебя не одно поколение воев стоит. Ладноть, поговорили, продолжим. Базовая стойка «Бык»!

Подчиняясь приказу, Анатолий отставил правую ногу назад, чуть согнул обе ноги в коленях, корпус в пол-оборота, меч в обеих ладонях, рукоять за головой, клинок на уровне глаз гранями вертикально, острие направлено к низу.

— Плуг! Противник справа!

— Есть!

Небольшой шаг, поворот корпуса, и меч как бы из-под низа должен смотреть противнику острием в лицо.

— Добре! Крыша!

Меч взмывает над головой, ни то для отбива удара, ни то, чтобы напасть с верхнего положения.

В повседневных заботах, выездах в селища кривичей, соседям, и тренировках прошел еще месяц. Монзырев делал успехи на ниве клинкового боя. Зато упражнения с окончательно потолстевшим мешком доставляли ему муку. Это уже был не мешок — настоящий чувал для парня его комплекции. А он ворочал его, не опуская на землю. При каждом опускании или срыве, наставник ругался, иногда обзывая подопечного обидными словами. Но все это ерунда, по сравнению с тем, что Толик уже давно почувствовал, как его тело раздалось в плечах, а в руках, появились витые мышцы. Они появились не только на руках — везде, по всему телу. Это вращение тяжелого мешка раскачало их.

Теперь воспоминание об учебе вызвало мимолетную улыбку на его лице.

«Богато живут», — про себя подметил Воист.

— Ну, давай, гость дорогой, покажу тебе хозяйство.

— А давай, — неожиданно для себя согласился хозяин погоста.

Спешились, оставив воев, прибывших с погостным боярином, стоять на почищенной от снега дороге. Полезли на стену. И, понеслась. Монзырев показывал крепость, крепостные стены, башни, галереи, комендатуру, избу-поруб, постоялый двор. Хвастался.

— Слышь, боярин, — произнес после презентации Воист. — Умно ли ты поступаешь, показывая все это мне? Я ведь сюда для разбора приехал.

— А показываю я тебе все это, гость дорогой…. Как тебя по батюшке?

— Якунович.

— А потому, Воист Якунович, что воевать с тобой я не собираюсь. А еще потому, чтоб ты знал из Дикого поля по течению реки враг по этой земле не пройдет. И ты можешь быть спокоен на сей счет. Вот ты, воинов моих считал давече, так вот, они не все здесь. Помимо дружинников, ополчение ко мне подтянется. Так что не воевать нам, дружить потребно.