Лоис Буджолд - Горизонт Страница 40

— Больше похоже на то, чтоб схватить руку атакующего и оторвать ее, — сказал Даг, — но нет. Вы не захотите, чтоб Дар Злого входил в вас или попадал на вас. Он смертельно ядовит. Это сама скверна.

— В окружении может быть что угодно. Нет способа взаимодействовать с этим, — сказала Вейв. — Остается лишь личность, которую защищают.

— Это кажется… окольным, — сказал Даг, пытаясь это представить.

— Если прикосновение Злого пришпорит ваш щит и тот сработает, — сказала Фаун, — как вы будете его осаживать?

Даг нахмурился:

— Я думаю, он сам выключится довольно быстро.

— Если он будет использовать Дар человека, то не будет ли это несколько смертельно?

— Хм… — сказал Даг, почесывая затылок.

Они обсуждали спиральности и работу с Даром еще больше часа, пока свет, падающий через открытую дверь рабочей хижины, и ворчание желудка Дага не напомнили ему, что корзинка с их ужином уже, вероятно, ждет их дома у Аркади. Они не решили ни одной проблемы, но неспокойность Дага теперь была забавно подбодренной. Может быть, он всего лишь шагает назад или в стороны, а не вперед, но он, хотя бы, не танцует один. Фаун была права. Мастерам нужны другие мастера. Как и мастер по ножам и брат Дага Дор Вейв явно выполняла одни и те же задачи снова и снова одинаковым образом длительное время; в отличие от Дара, ее разум не успел окостенеть.

— Возвращайтесь, если придумаете что-то еще, — сказала она Дагу с дружелюбной улыбкой, когда он и Фаун сошли вниз по ступенькам крыльца.

Он улыбнулся в ответ:

— Вы тоже.

С юга шептал бриз. Спускавшееся солнце обжигало сквозь влажный воздух с удивительной силой. Фаун могла лишь представить время (до него осталось вовсе не так уж долго), когда весна войдет в полную силу; когда почки набухнут, и пробьются робкие побеги. Во всяком случае, в этот день было достаточно тепло, чтоб сидеть снаружи на открытом крыльце Аркади с видом на озеро.

Сидя на скамье, придвинутой к дощатому столу, она склонилась над своей задачей, зажав кончик языка зубами и обводя изогнутым стальным резаком новый разделяющий нож Дага, лежащий на кожаном лоскуте.

Южные Стражи озера делают ножны для своих ножей из тщательно выделанной кожи, иногда инкрустированной серебром или даже золотом, но эти будут простыми, в северном стиле. Простыми и свирепыми, как ее мысли. Она старалась сделать их как можно лучше, как будто держа себя гордо, спокойно и прямо перед лицом врага.

Аркади вышел из дома с чашкой чая в руке, на мгновение заглянул ей через плечо, потом отошел к перилам крыльца, оперся на них и стал смотреть вниз со склона. Тридцатью шагами ниже на кряжистом причале сидел Даг, скрестив ноги и спиной прислонившись к дому, склонившись над своей собственной задачей.

— Что это он делает там внизу? — ворчливо пробормотал Аркади. — И что у него в этих мешках?

— Сумка орехов, — ответила Фаун, не отрываясь от разреза, который заканчивала, — и коробка мышей. И стеклянная банка.

— Мышей!

— Он не забирает у них Дар! — добавила она торопливо, когда Аркади выпрямился. — Он обещал мне, что будет осторожен насчет этого. — Она некоторое время назад спустилась, чтоб узнать, как у него успехи. Она принесла ему орехи и банку, но мышей заставила ловить самого. Даже у супружеской поддержки есть пределы. Хотя зрелище мышей, выбегающих из ближайшего леска нестройной цепочкой и запрыгивающих в коробку по указанию Дага, сохранится в ее памяти навсегда. — Он сказал, что собирается попробовать сделать щит для всего тела, как та обработанная Даром куртка, отражающая стрелы, которая у него была когда-то. Идея вроде бы сработала, но потом мыши не могли бегать и дышать.

Настояв на втором походе в лес за мышами немного раньше и утихомирив сомнения Фаун обо всем этом, Даг мог быстро сделать много маленьких испытаний, отрабатывая ошибки и тупики. И позже увеличить масштаб до, например, ее размера. Гораздо позже. — Он вернулся просто, чтоб попробовать защиту Дара.

— Сумасшествие, — пробормотал Аркади.

— Если он сможет это сделать, — указала Фаун вежливо, — это сможет спасти тысячи жизней.

— Тысячи, — прошептал Аркади. — Боги. — Он наклонился и снова отпил из чашки, уставясь вниз на склон с нечитаемым выражением.

— Когда ваш муж впервые появился у моей двери, — продолжил Аркади после долгой паузы, — я воспринял его как простого человека, если не полного простака. Потрепанный, неряшливый, с этим северным бормотанием, которое звучит как будто у него рот полон камней…

— Он не слишком хорошо говорит только когда смущается и не уверен в себе, — сказала Фаун в защиту. — Он может говорить как агитатор, когда на него находит. И ему нравится быть чистым так же, как и любому другому… — Ну, пока другим не оказывался Аркади. — Он просто не тратит время, стремясь к тому, чем не может обладать прямо сейчас. У него крепкое терпение.

— Конечно, — пробормотал Аркади. Он отпил еще чаю. — Знаете, я всю жизнь провел в трех лагерях. Я путешествовал между ними, но никогда не выбирался за их пределы.

Брови Фаун взлетели в удивлении.

— Что, вы никогда не ездили вниз, чтоб взглянуть на море? Или Греймаут? Ведь они так близко!

Аркажи махнул пустой рукой.

— Избранная мной реальность лежит под кожей. Она кажется для меня огромной страной. — Он вновь уставился на склон. — Но Даг… вхож в каждый мир. Он просто перешагивает границы, наружу и внутрь. Дозорный и целитель. Север и юг. — Он взглянул на нее. — Страж Озера и крестьянин. Мастер по ножам и мастер-целитель, боги. Он, наверное, наименее всего простак из всех, кого я знаю.

Фаун не нашла что возразить. Она склонила голову над следующим разрезом, закончила его и сказала:

— Это, я думаю, от его умения чинить то, что сломалось. Вазы. Кости. Сердца. Миры, может быть. Чтобы что-то починить, вам сначала нужно погулять вокруг этого и увидеть его целым.

— И все это каким-то образом приводит к тому, чтоб сидеть на моем причале, мучая мышей?.. — Аркади только что за голову не хватался. Вместо этого он схватился за свой узел на затылке. — Что он делает? — повторил он. Отставив кружку на перила, он протопал вниз по ступенькам крыльца и спустился по склону. Фаун наблюдала, как он стоял рядом с Дагом, говорил, жестикулируя. Рука Дага вернула ответный жест. Когда она поглядела после следующего разреза, Аркади тоже сидел, скрестив ноги, придирчиво разглядывая банку, в которую Даг забросил за хвост извивающуюся мышь. Они, казалось, все еще разговаривали. Спорили. Но когда Даг снова наклонился, сконцентрировавшись, Аркади сделал то же самое.