Алина Лис - Школа гейш Страница 40

И все же поведение Такухати нуждалось в объяснении, и такое объяснение было найдено.

«Определенно директор не в себе», — единогласно решили гейши на вечерних посиделках.

А несколькими часами раньше Мия, Кумико и оборотень в облике Такухати прятались за сваленными в груду мешками на заднем дворе и вслушивались в беготню и визги. Мия хмурилась, на красивом лице лжедиректора цвела довольная улыбка.

— Ах, Мия-сан, — воскликнул оборотень, — что за чудесное место эта твоя школа! Простить себе не могу, что не пробовал пробраться сюда раньше. О, какие изумительные женщины ее населяют…

— Надо уходить, — серьезно ответила Мия. — Он сейчас разберется, что происходит, и найдет тебя. Прикажи открыть ворота.

Оборотень покачал головой:

— Нельзя. Сама посуди, если бы ты ловила кого-то, кто может уйти только через открытые ворота, ты бы что сделала?

— Что? — спросила Кумико, пожирая тануки восхищенным взглядом.

— Поставила бы там ловушку, разумеется, — отозвался Дайхиро. — Нет, через ворота ходу нет. Эх, если бы я умел летать…

Он поднял лицо к небу и полюбовался на облако неприличной формы, застывшее прямо над их головами.

— Летать? — Мия вскочила. — Ну конечно же! Летать! Ждите меня здесь!

— Стой! Куда ты, скверная девчонка? Ну вот, убежала. — Оборотень огорченно развел руками и повернулся к Кумико. — Не знаешь, чего она придумала?

— Нет, — мотнула головой дочь самурая. — А ты можешь всегда быть таким?

— Каким?

Кумико покраснела и отвела взгляд.

Мия вернулась к их убежищу всего через несколько минут.

— Я все устроила! Дайхиро, пошли со мной! Быстрее, пока не появился директор.

— Стой! Что ты придумала? Куда ты меня тащишь?! Да погоди же… — Возмущение тануки пропало втуне, маленькая майко приволокла его к загону, не обращая внимания на град вопросов.

— Вот! — объявила она, показывая на огненную птицу за загородкой, которая разглядывала подошедшую компанию, чуть склонив набок голову. — Хоно обещал отнести тебя в горы.

Лже-Такухати явственно побледнел.

— Э-э-э… Мия-сан, ты уверена, что это единственный способ? — спросил он слабым голосом. — Я высоты боюсь вообще-то.

— Уверена! — отрезала Мия. — Давай быстрее, пока директор нас не нашел.

Как бы подтверждая ее слова, из окна школы долетел рычащий голос опального генерала:

— Еще раз: кто велел вам покинуть дом, госпожа наставница?!

Дайхиро поежился. Голос Такухати заставил его вспомнить об урагане, который случился пару лет назад. Как стонали и кряхтели деревья, стучали друг о друга стебли бамбука и срывало солому с крыш. Как на следующий день он, рискнув выйти в поисках съестного, обнаружил столетний дуб лежащим на боку. Вывернутые корни торчали в небеса молчаливым укором.

— Ладно. Если что, моя смерть будет на твоей совести. — Повернувшись к Кумико, он ухватил девушку за руку и поднес ее к губам. — Надеюсь, видимся не в последний раз, красавица.

Задорная улыбка на мрачном лице Такухати смотрелась неуместно, но Кумико разом вспыхнула и уставилась на оборотня влюбленным взглядом.

Дайхиро еще раз подмигнул девушкам и одним прыжком перемахнул через заграждение, где уже ожидала огненная птица. Минуту спустя фэнхун расправил крылья. Алое пламя в его груди разгорелось, словно под воздействием кузнечных мехов. Ветер рванул одежду на майко, огненная птица поднялась в небо и полетела в сторону гор.

Акио Такухати был в бешенстве.

К неприятному ощущению поражения, которое он — высокорожденный самурай — потерпел от какого-то ёкая, примешивалось очень паскудное и незнакомое ему ранее чувство.

Такухати ощущал себя идиотом.

Он ходил с этим ощущением всю вторую половину дня и до морозной дрожи в пальцах хотел сорвать на ком-то злость.

Бесило все. Глушь. Сырость в воздухе — с утра собирался, но так и не собрался дождь. Недоразумение, которое здесь называли зимой. Девки, провожавшие его испуганными и восхищенными взглядами. Наставницы, поджимавшие губы при виде директора.

Бабы. Сборище тупых клуш, неспособных отличить самурая от подделки!

Какого демона он делает в этом курятнике?!

Двадцать ударов палкой по пяткам! Каждой тупой гейше в этом бабском гадюшнике! Чтобы в следующий раз четко следовали отданному приказу!

При мысли о необходимости устроить выволочку наставницам в глазах темнело от бешенства, и Такухати боялся не справиться с собой. Такое же бешенство накатывало при виде невинно хлопающего глазами фэнхуна. Майко уже доложили, что тот отнес «директора» куда-то в горы. Летун и не скрывал — да, отнес. А почему не отнести, если хозяин приказал? Да, потом вернулся обратно, потому что приказ, а Хоно давно собственность генерала и помнит, что приказы не обсуждаются… Нет, ему ничего не показалось подозрительным. Генерал говорил с ним мыслеречью, как всегда.

Ёкай? Мыслеречью?!

Хотя кто их, ёкаев, знает…

С ладоней сорвались голубые молнии и ушли в землю, заставив взлететь вверх фонтанчики грязи.

Легче не стало.

Акио одним прыжком забрался на спину предательской птице и скомандовал: «В горы!»

Высота и бьющий в лицо ветер немного помогли успокоиться, но не остудили до конца ярости.

«Вниз!» — велел он, заприметив ровную площадку среди скал. Спрыгнул, опустил руку и рывком поднял свою тень, подарив ей объем и плоть.

Опасное занятие — вызывать Темного Двойника. В самый раз для самоубийц и психов.

Тень ударила подло, без предупреждения. Такухати в последний момент успел вскинуть меч.

И начался бой.

Текла по пальцам магическая сила, дрожало голубое пламя на лезвии катаны, стонал и свистел воздух. Двойник бил подло, растекался по земле, уходя от удара, и снова вставал за спиной. Его сотканный из тьмы меч успел срезать прядь волос и вспороть кожу на плече, прежде чем Акио разрубил тень надвое. Черной тряпочкой двойник сполз к ногам, свернулся на привычном месте, как нашкодившая псина.

Такухати криво ухмыльнулся. Паскудная мысль, что он стал посмешищем в глазах пятидесяти женщин, больше не вызывала неконтролируемой ярости, бешеный гнев сменился холодной трезвой злостью. Генерал вложил катану в ножны и перевел взгляд на летуна.

Это был первый из трех собственноручно пойманных им фэнхунов. И единственный, оставшийся в живых после огненной долины.

Раньше Такухати воспринимал фэнхунов как нечто неодушевленное. Разумность огненных птиц была большим подспорьем и облегчала управление ими, но и только. Акио никогда не приходило в голову относиться к этим созданиям как к существам, наделенным волей и собственными желаниями.