Александр Тув - Ходок II Страница 40

– Да.

– Тогда вперед.

Единственное, что не вызывало особых волнений – это подъем. Денис уже не раз забирался на не менее высокие стены обители. Тревожило другое – проход по мосту в обычном состоянии сознания – ведь кадат придется экономить; прыжок и «купание».

Акрофобии – боязни высоты, в клиническом смысле этого слова у Дениса не было, но в обычно-бытовом он несомненно ею страдал, по крайней мере раньше. Что будет сейчас он не знал, потому что до этого на высоте всегда был в состоянии кадат. Про прыжок в море, кишащее черт знает чем, с пятидесятиметровой высоты и говорить нечего – Денис не представлял, чем он закончится… а про то, как будет добираться до берега пока вообще не задумывался – будет день, будет пища! – главное очутится в воде с синим камешком во рту, а не на скалах с перебитым позвоночником… – а там посмотрим!

Подъем прошел штатно – Денис стал гекконом и привычно пошуровал наверх. Когда солнце, скрытое до этого скалой, ударило ему в глаза, он даже не обрадовался – до того буднично прошла первая часть Испытания.

«Интересно, сколько осталось кадата?» – кольнуло Дениса, когда он очутился наверху и вернулся в обычное состояние сознания.

«А часы взять не допер? – балда!» – скандальным голосом поинтересовался внутренний голос.

«А мог бы и напомнить! Умник!» – не остался в долгу Денис. Признав его правоту, голос смущенно умолк. – Ладно – давай думать…» – сдержанно продолжил Денис – момент для взаимных упреков был не совсем неподходящий. Как говорится – не то время и не то место.

«Давай!»

«Высота Моста и стен Обители примерно одинакова. Так?»

«Да вроде… да…»

«Будем считать одинакова – метров пятьдесят! Или у тебя другое мнение!?» – рыкнул Денис.

«Хорошо… хорошо…» – испуганно согласился внутренний голос.

«При спуске я чувствовал, что кадат кончается метрах на двадцати… восемнадцати…»

«Будем считать на двадцати – для удобства!» – проявил смекалку голос.

«Будем… и что мы с этого имеем?»

«А имеем мы, что кадата хватает на восемьдесят метров, пятьдесят из которых уже потрачены!» – с нотками паники доложил внутренний голос.

«Даже меньше – потому что вниз спускаться быстрее… будем считать, что кадата хватает на семьдесят метров, пятьдесят из которых уже потрачены… и значит у нас осталось… пять умножить на две седьмых… в лучшем случае – полторы минуты…» – грустно подытожил Денис.

«А нам еще плыть среди монстров… прикидываться там, черт знает чем… кем…»

«И что из этого следует!?» – несколько нервно поинтересовался Денис.

«Что идти по мосту и прыгать придется без кадата…»

Ну что ж – диспозиция ясна, пора, как говориться, начинать шевелить лапами. Денис шагнул на мост и огляделся. Увиденная картина оптимизма не внушала: у «гад морских» был то ли день города, то ли пивной фестиваль, то ли день ВДВ – короче говоря, они кишмя кишели, и резвились в толще вод от души. От их мельтешения рябило в глазах. Ежесекундно то тут, то там, в прозрачной синеве вспыхивали бурые облачка.

Денису эта картина напомнила документальный фильм о войне на Тихом океане, где зенитки американской авианосной группы вели заградительный огонь при налете японских камикадзе, там точно так же небесную синеву поганили бесчисленные грязные облачка разрывов. Внизу же буйство жизни и… смерти – как ни парадоксально они идут рука об руку, только усиливалось с каждой минутой – на запах крови слетались все новые и новые «заинтересованные лица», и количество «разрывов» тут же увеличивалось в разы – как будто после первого попадания, в и так обреченный бомбовоз, на него переносила огонь вся батарея.

Денис отвел глаза от красочной, но, увы, совершено безрадостной для него картины и решив, что будет решать проблемы по мере их поступления, зашагал по «мосту». И вот тут-то, после первых шагов по сильно пересеченной местности, которую представлял из себя «мост», до него дошло – он совершенно не боится высоты! Точнее даже так: он ее просто не замечает!

Он понял, что ему совершенно безразлично идти ли по «мосту» на пятидесятиметровой высоте, или по такому же рельефу на поверхности земли! БЕЗ РАЗ–НИ–ЦЫ!!! Это открытие сильно улучшило его настроение. Да что там «улучшило» – это слово не передавало и малой части пьянящей легкости и радости охватившей Дениса.

Если предположить, что имеется десятибалльная шкала настроения, где ноль – это настроение самоубийцы перед отталкиванием табуретки, а десять – мироощущение человека выигравшего олимпийское золото на глазах любимой девушки, то настроение Дениса было чуть ниже десяти, но заметно выше девяти!

Хотя в самой узкой своей части ширина «моста» не превышала метра, Денису это было индифферентно, от пьянящего чувства бесстрашия высоты он совершенно обнахалился и даже стал мурлыкать:

«А мне-е всё по-о-фиг –

что-о в анфа-а-с,

что-о в профи-и-ль!»,

разве что не пританцовывал. 

Он без труда добрался до заветной кучи голубых камней, прихватил один и найдя глазами ш’Тартака, сидящего на берегу, помахал ему рукой. Дождавшись ответного приветствия Мастера войны, Денис направился в обратный путь, который, к сожалению, не обещал столь легкой прогулки, как прямой. Если, идя от берега к морской опоре, Денис спокойно смотрел вперед, совершенно не обращая внимания на высоту на которой пролегал путь, то теперь нужно было внимательно смотреть вниз, чтобы не пропустить подводный колодец, в который предстояло прыгать, если конечно имелось в виду добраться до берега, а не просто сигануть вниз.

Мост пролегал над подводными скалами. Некоторые выступали на метр-другой над поверхностью моря, другие не доходили до нее на это же расстояние, но, в общем – хрен редьки не слаще. Пройдя «мост» до самой береговой опоры и не обнаружив искомый колодец Денис не расстроился – ерунда, прогуляется еще разок.

Волноваться он начал, когда повторный поиск не дал никаких положительных результатов – не было никакого колодца, куда можно было бы спрыгнуть! НЕ БЫЛО! Всюду под «мостом» громоздились скалы и не было черного, округлого просвета! НЕ БЫ-ЛО! Нервозности добавляли и черные тени снующие в глубине – время от времени пути их пересекались, а место встречи можно было легко определить по неприятным темным клубам и ошметкам, распространявшимся из эпицентра. Если определить картину, открывшуюся взору Дениса одним словом, то картина эта была мерзопакостная.

«А может вернемся, поручик Голицын? – поинтересовался внутренний голос. – Там ступеньки есть…»

«Или ты страх, или он тебя… – снова напомнил о себе Шэф и Денис решительно тряхнул головой. – Нет. Будем искать!»