Вероника Иванова - Раскрыть ладони Страница 40

— Нет.

— Тогда и не буду. Поберегу ваши уши и время.

— Но ведь вы не вор.

Эти слова должны были, наверное, прозвучать вопросительно, но слетели с уст дознавателя утверждением, озадачив и вызвав у меня растерянность, которая, конечно же, не могла укрыться от моего собеседника, продолжающего:

— Не вор. И не брали эту пакость.

— Простите, я не понимаю...

— Думаете, я верю обвинению? Нисколько. Фигурку вам наверняка подкинули и поспешили заявить о пропаже как можно скорее, пока вы не решили порыться в собственной сумке. Обычное дело.

Уж это точно! Если бы мне пришло в голову перетряхнуть свои пожитки, хрустальный уродец скоренько отправился бы на встречу с камнями мостовой.

— Но если вы всё знаете...

— А толку? Знаю. Но нужны доказательства. Свидетельства. А пока у меня есть лишь показания заявителя. Так, работник лавки, принадлежащей dyesi Карин Каланни, именуемый Харти Оттом, заявляет, что при сверке описи товара привезённого и выставленного обнаружил недостачу в количестве одной закладочной фигурки, изображающей лягушку. Поскольку сие произошло вскоре после того, как лавку покинул некий Маллет Нивьери, оказывающий dyesi Карин магические услуги, dyen Оттом высказал предположение, что фигурка исчезла из лавки именно вместе с магом, и обратился к патрулю с просьбой задержать... Ну да, обычное дело. Сведение счётов.

Он так уверенно говорит... А что, если это правда? Вот только какие счёты у Харти могут быть со мной? Чем я ему досадил? И когда?

— Этот парень, скорее всего, и подкинул вам фигурку. У него была такая возможность? Вы оставляли сумку без присмотра?

— Да. Я как раз ходил...

К купчихе для невнятного разговора. Так и не понял, что ей требовалось, но четверть часа безвылазно провёл в кабинете Карин.

— Вот видите!

— Но если вы знаете всё наизусть, то...

Он помолчал, скучающим взглядом пробегая по строчкам букв, торопящихся решить мою судьбу.

— Доказывать не буду.

— Почему?

— Потому что доказательства стоят денег. Вы сможете оплатить мою работу? Судя по выражению вашего лица, нет.

— Она дорого стоит, эта работа?

— Достаточно.

— Сколько?

— «Орёл» в сутки.

— И сколько понадобится дней?

Дознаватель вздохнул:

— Много. Потому что мне, как и любому человеку в мире, нужны деньги.

По крайней мере, честно. От этого, конечно, не легче, но злиться на сидящего напротив меня человека почему-то не получается. Ненавидеть — тем более.

— Зачем вы всё это мне говорите? Могли ведь...

— Соврать? Чтобы содрать с вас три шкуры? Ну да, мог бы. Считайте мой поступок минутной слабостью, если угодно, но вас я обирать не хочу.

Вернее, видишь, что с меня толком нечего взять.

— Но вы доказали бы?

— Вашу невиновность? Возможно.

— А если я всё-таки найду деньги и...

Во взгляде дознавателя мелькнула грусть:

— Не надо. Старший офицер, которому я подчиняюсь, желает видеть до конца недели десять приговорённых преступников, и вы как раз входите в их число. Теперь понимаете? Даже если возьму ваши деньги, всё равно подчинюсь приказу.

Так вот, в чём дело! Понятно. А мне уже хотелось уверовать в благородство городских стражников. Интересно, на его месте я смог бы отказаться от верной прибыли, плывущей прямо в руки? Впрочем, я и на своём-то удержаться не могу...

— Что же мне делать?

— У вас есть три дня. Если за это время заявитель откажется от своих слов или вы сможете найти доказательства своей невиновности, обвинение будет снято.

— А если...

— В противном случае вам придётся уплатить подать или... — Он задумчиво потёр подбородок. — Отправиться на каторгу. Кстати, заявитель настаивает именно на таком приговоре.

Ну Харти и сволочь! Убил бы собственными руками. А что, может, и в самом деле? Убить? Тогда хоть буду точно знать, в чём виноват. И совесть моя будет удовлетворена.

Из лабиринта кровожадных планов меня вытащило ещё более усталое:

— Не смею дольше задерживать.

— Я могу идти?

— Разумеется. Да, ещё... Обычные условия: в ваших интересах не покидать пределы города в эти дни и не искать личных встреч с заявителем. Всё ясно?

— Да.

— Желаю удачи!

Наверное, растерянный вопрос в моём взгляде читался на удивление ясно, потому что дознаватель улыбнулся и пояснил:

— Думаете, мне приятно смотреть, как осуждают невиновных? Вовсе нет. Но я не всемогущ и не всесилен. Всё, что могу сделать, это дать вам три дня отсрочки вместо заключения под стражу. Потому что лично мне dyen Оттом не понравился. И я не буду жалеть, если он останется с носом.

Я тоже. Но чтобы одержать победу, нужно хотя бы знать, с кем сражаешься и за что.

— С дороги! В сторону! Препятствование стражам при исполнении строго карается!

Несмотря на грозный смысл, в криках не слышно задора. Могу понять почему. Кому понравится с утра пораньше, но уже под палящим солнцем бегать по городу, громыхая доспехами и ловя... Очередного неудачника вроде меня.

Виток. Узел. Виток. Узел. Ещё пяток-другой, и закончу готовить болванку для ковки. Пальцы к утру успели отдохнуть, и это настоящее чудо, потому что я опасался обратного, до полночи скручивая нить из обрывков охранного заклинания, разобранного мной в Овраге. Нужно было не меньше девяти локтей длины, чтобы хватило обмотать железячину и навязать необходимое количество узлов, а после такого труда руки обычно ощутимо немеют. Ну ладно, хоть в чём-то повезло. Заказ успею закончить. А потом отправлюсь прямиком пред светлые очи судьи, который решит мою судьбу в пользу... Судя по уверенности дознавателя, каторги мне не миновать.

Страшно? Приятного в том, чтобы махать киркой, разумеется, немного. Но если постараться, только очень хорошо постараться, можно уютно устроиться и на ежовой шкурке. Здоровье позволяет надеяться, а кое-какие умения — верить. Во что? В то, что выживу. Но вернусь ли? Если даже вечером каждого дня по лестнице на чердак поднимается вовсе не тот человек, который утром по ней спускался, то чем обернутся годы каторги? Сколько раз я усну, чтобы проснулся уже не «я»? Страшно не умирать и не убивать. Страшно терять.

Но пока ещё время есть. На «подумать». Всегда ведь можно попытаться сбежать... Хотя вряд ли мне хватит сил, чтобы справиться со стражей на воротах. Прорываться в одиночку через панцирников? Сумасшествие. Тем более, за пределами Саэнны нет укромных мест, где я смог бы переждать опасность. И денег на подкуп нет.

Может быть, спрятаться в самом городе? Но тогда нужно сводить знакомство с Гильдией Ножей, а от них я уже не сумею отвязаться, пока не шагну за Порог. Попаду в вечную кабалу и буду смиренно чаровать клинки и прочие штуки для душегубства, день за днём, месяц за месяцем... Причём, и лишние монеты вряд ли будут перепадать. Если вообще будут. Наверняка в Гильдии имеется свой «господин старший распорядитель», который будет искренне и бесповоротно уверен, что за помощь в укрытии от Городской стражи я обязан служить «благодетелям» всеми своими талантами и силами. И чем это окажется лучше каторги?