Эрика Йохансен - Королева Тирлинга (ЛП) Страница 41

Ей было необходимо просмотреть Мортский договор как можно скорее. Эта мысль придала Келси сил, и, спрыгнув с кровати, она на цыпочках подошла к Булаве, всё также спавшему в кресле. В его отросшей за последние несколько дней бороде белели седые волоски. Его лицо казалось ещё сильнее изрезанным морщинами. Он тихо похрапывал, запрокинув назад голову.

― Значит, вы всё-таки спите.

― Нет, ― возразил Булава. ― Я дремлю.

Потянувшись до хруста в спине, он рывком встал с кресла.

― Если бы в комнату пробрался кто-нибудь чужой, я бы услышал это.

― Здесь безопасно?

― Да, Леди. Мы находимся в Королевском Крыле, которое всегда охраняется. Кэрролл изучил эту комнату вдоль и поперёк, прежде чем мы уехали, а за шесть дней ваш дядя вряд ли бы смог что-нибудь придумать. Сегодня кто-нибудь из наших людей на всякий случай проверит её более тщательно в ваше отсутствие.

― В моё отсутствие?

― Я сообщил вашему дяде, что вы будете коронованы сегодня, когда у вас будет время. Он не очень хорошо воспринял это.

Выдвинув ящик, Келси увидела расчёску и щётку, сделанные, по-видимому, из чистого золота, и с грохотом задвинула его обратно.

― Какой же тщеславной и самовлюблённой была моя мать!

― Да уж. Вам подойдёт эта комната?

― Надо выбросить эти идиотские подушки, ― Келси протянула руку и сбросила несколько штук на пол. ― Во имя всех святых, какой смысл...

― У вас сегодня много дел, Ваше Величество.

Келси вздохнула.

― Прежде всего, мне нужен завтрак и горячая ванна. И какая-нибудь одежда для коронации.

― Кстати, вас должен короновать священник Церкви Господней.

Она вскинула голову.

― Я этого не знала.

― Даже если бы я мог силой заставить сделать это священника вашего дяди, он в любом случае не тот, кто нам нужен. Мне придётся привести сюда другого священника из Арвата, и меня не будет примерно час.

― Без священника коронация будет незаконной?

― Да, Леди.

Келси раздражённо выдохнула. Она никогда не говорила с Карлин об этой церемонии, поскольку она казалась ей такой далёкой. Однако религиозные клятвы, несомненно, должны были являться важной частью коронации. Именно так Церковь поддерживала своё влияние.

― Ладно, идите. Но по возможности приведите какого-нибудь робкого священника.

― Будет сделано, Леди. Держите свой нож под рукой, пока меня нет.

― Откуда вы знаете, что у меня есть нож?

Булава ответил ей красноречивым взглядом.

― Подождите немного, я приведу вам камеристку.

Булава открыл дверь, и, прежде чем он вышел и закрыл её, до Келси донёсся неясный гул голосов. Она стояла в центре пустой комнаты, чувствуя смутное облегчение. Она уже соскучилась по одиночеству, но теперь было не время наслаждаться им.

― Ещё столько дел, ― прошептала девушка, слегка потирая швы на шее. Её внимательный взгляд блуждал по высоким потолкам, синим занавескам, кровати с бесконечными рядами подушек, приводивших её в ярость, и по длинной стене с пустыми книжными шкафами, которое удручали её сильнее всего. У неё внутри всё вскипело, и к глазам подступили злые слёзы.

― Посмотри на себя, прошипела она в пустоту комнаты. ― Посмотри, что осталось мне после тебя.

― Леди?

Булава быстро постучал и вошёл, ведя за собой высокую худую женщину, хранившую молчание и почти скрытую за его массивной фигурой, но Келси уже поняла, кто это. Без своих детей эта женщина казалась моложе, ненамного старше самой Келси. На ней было простое суконное платье кремового цвета, а её длинные тёмные волосы были причёсаны и стянуты в тугой пучок на голове. Лишь синяк на щеке портил общее впечатление. Женщина стояла перед Келси с выжидательным, но абсолютно не раболепным видом, и спустя несколько секунд девушка настолько оробела, что с трудом заставила себя говорить.

― Вы можете приводить с собой дочку, если она ещё слишком маленькая, чтобы оставлять её одну.

― О ней позаботятся, Леди.

― Лазарь, оставьте нас наедине, пожалуйста.

К её удивлению, Булава сразу же повернулся и вышел, закрыв за собой дверь.

― Сядьте, пожалуйста.

Она указала на стул, стоявший перед туалетным столиком. Женщина поставила его напротив Келси и одним изящным движением села.

― Как вас зовут?

― Андали.

Келси моргнула.

― У вас мортские корни?

― Моя мать была мортийкой, отец ― тирийцем.

Интересно, выведал ли Булава эту информацию. Конечно, выведал.

― А себя вы кем считаете?

Андали посмотрела на неё столь долгим взглядом, что та уже пожалела о своём вопросе. Глаза женщины были серыми, холодными и проницательными.

― Я тирийка, Ваше Величество. Мои дети – тирийцы по отцу. Я же не могла бросить их с этим никчёмным человеком?

― Нет... наверное, нет.

― Если вы сомневаетесь в моих мотивах, то могу сказать, что поступила на службу к Вашему Величеству, в основном, ради своих детей. Столь многодетной матери, как я, нельзя было упускать ваше предложение, и к тому же теперь я могу держать своих детей подальше от их отца. Это просто подарок судьбы.

― В основном, ради своих детей?

― Да, в основном.

Келси охватило беспокойство. Тирлинг принимал у себя мортских эмигрантов из необходимости, поскольку они владели навыками, которые отсутствовали у тирийцев, например, навыками в работе с железом, камнем и в медицине. Мортийцы назначали высокую цену за свои услуги и в достаточно большом количестве расселялись по тирским деревням, особенно на юге, где к ним относились гораздо терпимее. Но даже Карлин, гордившаяся непредвзятостью своего мышления, не доверяла им по-настоящему. По её словам, даже у представителей низших классов среди мортийцев прослеживалось некоторое высокомерие и психология завоевателей, которая закладывалась в них в течение многих лет.

Но происхождение Андали было лишь частью проблемы. Эта женщина была слишком образованной для своего положения многодетной супруги чернорабочего. Она держалась настолько спокойно и невозмутимо, что Келси с уверенностью могла сказать, что именно это приводило её мужа в ярость. Она вела себя абсолютно отстранённо. Лишь о своих детях Андали говорила с теплотой в голосе. Келси придётся довериться мнению Булавы: без него она уже была бы мертва. Но что заставило его выбрать именно эту женщину?

― Лазарь выбрал вас в качестве моей камеристки. Для вас это приемлемо?

― При условии, что вы позволите мне взять выходной, если моя маленькая дочь заболеет или её не с кем будет оставить.

― Разумеется.

Андали указала на внушающий в Келси ужас туалетный столик.