Дмитрий Казаков - Падение небес Страница 41

Прозвучало такое утверждение напыщенно и довольно глупо, но никто не обратил на это внимания.

– Пойдем обратно, – предложил Харальд. – Посмотрим, как там твоя девица, и решим, что делать дальше.

И они зашагали к центру площади.

Тар-Готиан уставился на уттарна с плохо скрываемым ужасом, точно его глазам предстал умерший много лет назад дядюшка. Саттия бросила на уроженца Вейхорна мимолетный взгляд и требовательно уставилась в лицо Рендаллу.

– Знакомьтесь, – сказал он. – Это Рик. Тот маг, что помог мне вернуться в Алион.

– Не может быть… – протянул сельтаро. – Уттарн? Но вы же… – он замялся. – Вы же… как?..

– Между нашими народами было много всякого, – сказал Рик. – Но не время сейчас вспоминать давние обиды.

– Это точно, – поспешно добавил Олен, которого требовательный и сердитый взгляд Саттии жег не хуже раскаленного стального прута. – Это только в сказке убил злодея, и отдыхай. Харугот мертв, но его соратники могут об этом не знать. И то войско, что стоит к северу от Безариона – тоже.

– Скрепы трещат, – вставил Бенеш. – Алион держится из последних сил. Еще немного, и Древний Лед прорвется внутрь. Оболочки лопаются, и хозяева не в силах противостоять. Семя должно прорасти, и я обязан быть там… – Глаза ученика Лерака Гюнхенского стали зелеными, и он, хрустя пальцами, понес откровенную ерунду про раскрывающиеся почки и вихри плоти…

– Погоди, – остановил его Олен. – А разве ты не хочешь узнать, что стало с твоим учителем?

Бенеш приоткрыл рот и удивленно заморгал.

– Я уверен, – продолжил Рендалл, – что Опорные горы подождут нас несколько дней. Ведь глупо оставить Безарион, не разобравшись с теми, кто занял Золотой замок, вотчину моих предков.

– Звучит разумно, – кивнул тар-Готиан.

– Я должен заявить о своих правах на трон! – Олен вскинул руку с Сердцем Пламени. – О том, что империя не погибла, не пала, что она готова возродиться! И только потом можно будет двинуться на восток.

– Так что, мы будем штурмовать замок… – Харальд оглядел роданов, перевел взгляд на кота, – всемером?

– После того, что мы сотворили здесь, – криво улыбнулась Саттия, – это плевое дело. Вряд ли за стенами нас ждет еще один Харугот. А пара сотен воинов – это ерунда. Так что веди нас, император!

По лицу Рендалла пробежала горячая волна, и он понял, что краснеет.

– Рано называть правителем того, кто еще не сидел на троне, – проворчал Рик.

– Я постараюсь сесть на него сегодня же, – пообещал Олен, обвел взглядом площадь, на которой погибли Хельга и Гундихар, глубоко вздохнул и скомандовал: – Ну, двинулись!

И они зашагали на юг, в сторону Мостовой улицы. Когда проходили мимо развалин крайнего дома, Рендалл обратил внимание на труп, который на удивление хорошо сохранился.

Могучий белобрысый детина лежал на спине, дерзко глядя в небо. Торс его обтягивала кольчуга, а в руках был зажат ростовой лук без тетивы, обгоревший, но сохранивший форму.

Лицо убитого, что принадлежал к воинам Харугота, показалось знакомым.

– Кастин из Франзена, – проговорила Саттия изменившимся голосом. – Помнишь его? Турнир в Гедене и последний выстрел?

Олен помнил день, когда стоял в толпе и смотрел на состязание лучников, а Саттия участвовала в нем. Именно этот парень стал ее соперником в завершающем туре, и он бы наверняка победил, не случись некоей странности, в которой был замешан оцилан. Тогда же Рендалл впервые столкнулся с посланцем Нижней Стороны, который посоветовал ехать в Гюнхен…

Не случись того разговора и денег, выигранных Саттией, они бы не попали в столицу герцогства Гавария, не познакомились бы с Бенешем, и многое, очень многое не пошло бы так, как пошло.

– Конечно, помню, – сказал Олен.

С Мостовой улицы свернули направо, на улицу Оружейников, что ведет к мостику через Гнилой ручей. Открылся Золотой замок – блестящие стены, округлые башни, флаги над ними.

Небо к этому моменту вновь затянули облака, принялся накрапывать дождь.

– Да, от пары осадных башен я бы не отказался, – уважительно заметил Харальд. – Серьезное укрепление.

– Ворота закрыты, – добавил тар-Готиан.

Когда перешли мост, и осталось лишь преодолеть подъем, Олен остановился и повернулся к спутникам.

– Нет смысла всем идти дальше, – сказал он. – Наверняка, они попробуют встретить нас стрелами. Те, что будут нацелены на меня, я отражу. Но рисковать лишними ранами у вас…

Харальд криво улыбнулся, Саттия фыркнула, Рик недоуменно моргнул, и Рендалл осекся.

– Действительно, – со смущением пробормотал он. – Кому я это говорю? Все тут стрелы жечь горазды.

И они зашагали по дороге, что шла вверх по склону, к самому замку.

Ворота были закрыты, никто не высовывался из-за зубцов башен, не ходил по верху стен, но Олен чувствовал, что за ними наблюдают. Пристальные взгляды щекотали кожу, точно лапки муравьев.

– Слушайте меня! – выкрикнул Рендалл, когда до ворот осталось несколько десятков шагов. – Тот, кто правил вами – мертв! От него не сохранилось ни тела, ни пепла! Харугот из Лексгольма, проклятый узурпатор, захвативший трон обманом и предательством, пал! Я, законный наследник Кратиона Пятого и его предков, приказываю вам сдаться!

– Так они и сдались, – хмыкнула Саттия. – Сейчас начнут стрелы пускать. Осталось только угадать, из какой бойницы.

Замок молчал, словно находившиеся в нем люди разом лишились способности говорить.

– Наверняка среди вас есть благородные таристеры, чьи предки служили императорам! – Олен вскинул над головой руку с массивным кольцом из красного металла на пальце. – И они в состоянии понять, что это такое!

Сердце Пламени превратилось в клубок белого огня, от него полетели шипящие искры. Запахло паленым, а Саттии показалось, что она уловила несколько приглушенных восклицаний.

– Если вы не откроете, то я сожгу эти ворота! А затем всех вас! – голос Рендалла звучал грозно и повелительно, так мог говорить не уроженец Заячьего Скока, всю жизнь копавший землю, а Резарий, отпрыск многих поколений императоров, что умели повелевать и сражаться.

В первый момент вроде бы ничего не изменилось, никто не затопал по лестницам, не принялся отдавать приказы. Но затем раздался раскатистый грохот, какой производит вынимаемый из пазов тяжелый брус, и ворота стали медленно, точно нехотя, открываться. Пошли в стороны толстые, окованные полосами железа створки, открылся двор и башня в его центре.

Прямо напротив ворот стоял высокий таристер в роскошном темно-бордовом флотере из бархата. Правая ладонь его нервно тискала рукоять оставшегося в ножнах меча, а лицо было белым, как у призрака.