Заклинатель ордена Линшань. Переписать сюжет. Книга 1 (СИ) - Архангельская Мария Владимировна Страница 41

– Как этот Хэн Линьсюань оказался рядом с тобой? – хмуро поинтересовался Цзиньчэн, когда они заняли место в повозке, и та двинулась по дороге в сторону Гаотая.

– Он пришёл, когда глава Ши угощал меня чаем, и глава сразу же его принял.

– Сразу же? Видать правду говорят, что глава Ши во всём потакает этому наглецу. Вот уж воистину сердцу не хватает глаз – если даже такой достойный человек, как Ши Чжаньцюн, не может удержать его в узде…

Муж продолжал говорить что-то о людях, у которых снаружи золото и нефрит, а внутри гнилая вата, но Жулань не слушала, унесясь мыслями к только что прошедшей встрече. Она и сама не знала, что заставляет её снова и снова думать о Хэн Линьсюане. Этот его взгляд? Ей кажется, или в нём действительно не было жалости, отвращения, или что там ещё принято испытывать при виде уродливых женщин. Конечно, не все глядели на неё с жалостью и отвращением, но те, кто относились к её внешности спокойно, и не рассматривали её так пристально и настойчиво.

– Жулань.

– Да, мой господин? – она чуть не вздрогнула, осознав, что едва не пропустила прямое обращение.

– Я не хочу, чтобы ты впредь как-то общалась с ним и бывала в его обществе.

– Как скажете, – наклонила голову женщина. – Я сделаю всё возможное, чтобы впредь его избегать.

Той ночью они не делили постель – Цзиньчэн уединился с кувшином вина и через некоторое время Жулань с облегчением услышала из его комнаты храп. Послав служанку посмотреть, не нужно ли уложить господина поудобнее, Жулань села перед туалетным столиком расчесать волосы перед сном. Снимать краску с лица нужды не было – она и так почти не пользовалась косметикой, уже давно убедившись, что её дивную красу никакая пудра с сурьмой не исправят, и раскрашенная уродина остаётся уродиной. Жулань – «подобная орхидее»… Да уж, орхидея…

Интересно, вдруг подумалось ей, а не Хэн ли Линьсюань нарисовал ту картину со сливой? Так дороги друг другу бывают друзья детства, и если один из них когда-то подарил другому ученическую работу, ничего удивительного, что второй хранит её много лет.

Глава 11

– Это лиса, – убеждённо произнесла женщина. – Так и тот заклинатель сказал. Душу сосёт из моей девочки!

– Вы помните имя того заклинателя? – спросил Линьсюань.

– Назвался мастером Ваном, а уж так ли его зовут…

Линьсюань задумчиво кивнул. И правда, мало ли на свете Ванов, да и имя могло бы не настоящим. В бродячие заклинатели как правило подавались не от хорошей жизни.

– Но он весь дом осмотрел и сказал: да, из твоей дочери лисица жизнь пьёт, вот она и хворает. Но изгнать, говорит не могу, сил не хватит. К настоящим заклинателям иди, они помочь могут.

Сидевшая напротив женщина потерла кулачком глаза. Вид у неё был измождённый и отчаявшийся, на лице был отчётливо виден не до конца заживший синяк, кисти рук были в мелких порезах и ожогах.

– Я к свёкру, а он – выдумываешь всё. Нечего таскать к нам всяких шарлатанов. Твоя, говорит, девчонка всегда хворая была, так на то воля Неба. Заткнись и перед соседями не позорься. Уж как я упрашивала, но ни в какую. Вышвырну, говорит, из дома, если не уймёшься. А куда я без моей Бао-эр? А потом…

Женщина всхлипнула.

– А потом? – мягко подтолкнул Линьсюань.

– Да лиса эта проклятая, видать, захотела меня из дома выжить! – выкрикнула женщина. – Все вещи мои переломала-перервала! В сундук рыбу тухлую подкинула! Камни в меня откуда-то летят, с потолка падают. Как нож не возьму – порежусь, как жаровню разжигаю – обожгусь. В еде то крысу дохлую найду, то похуже чего… Господин бессмертный, помогите! Совсем эта тварь нас с Бао-эр со свету сживёт!

Линьсюань снова кивнул. Когда просительница говорила только о болезни дочери и лисе, которая эту болезнь якобы вызвала, у него ещё были сомнения. Какой матери не хотелось бы верить, что причина несчастий её ребёнка во внешнем воздействии, которое можно устранить и зажить припеваючи? Но если и вторая часть рассказа правдива… Конечно, описанное могло быть результатом происков не лисы-оборотня, а вредительством кого-то из домашних, например. Но тут уж надо разбираться на месте. В любом случае Линьсюань понимал – отказать женщине, глядящей на него с таким отчаянием и надеждой у него язык не повернётся.

– А ваш свёкор что думает про проделки лисы?

– Говорит, что я вру всё. Что сама виновата, неловкая и за вещами не слежу. Едва-едва выпросила разрешения съездить помолиться милостивой Гуаньинь о здоровье Бао-эр. Спасибо, муж поддержал и денег на дорогу дал. А я вместо храма – к вам…

– Сколько вам ехать до Шуанчжоу?

– Два дня. И ещё полдня до нашего поместья.

– Возвращайтесь домой и ни о чём не тревожьтесь. Завтра я выеду за вами. Быть может, доберусь даже раньше вашего.

Женщина подскочила с места, чтобы тут же рухнуть в земной поклон и рассыпаться в благодарностях. Чтобы поднять её смущенному Линьсюаню потребовались некоторые усилия. Выпроводив обнадёженную просительницу, заклинатель вернулся к столу и принялся просматривать письменные прошения. Все жаждущие помощи заклинателей ордена Линшань, если они недостаточно богаты и влиятельны, чтобы явиться прямо в орден с подобающими церемониями и дарами, могут оставить прошение в управе Гаотая, либо, если они неграмотны и не имеют денег заплатить писцу или по какой-то причине не желают писать, могут явиться лично в один из назначенных дней. Мастера либо старшие ученики принимают их по очереди, а прошения ежедневно доставляют в орден, где дела оцениваются по степени срочности и сложности и опять-таки распределяются между теми, кто может их выполнить. Например, одинокого ходячего мертвеца, что повадился выбираться из могилы и слоняться вокруг своего бывшего дома, может упокоить и ученик. Не первого, конечно, года обучения, но быть мастером для этого не обязательно.

А вот проверить, не наложил ли кто проклятие на дом, лучше всего послать мастера Лю Цзиньлянь. У неё работа с такими тонкими материями хорошо получается.

Бумаги заняли у Линьсюаня пару часов, после чего нужно было отправить составленный список рекомендаций главе Ши на утверждение. Обычно с этим, как и с прочими мелкими поручениями, бегали ученики, но Линьсюань рассудил, что раз уж всё равно придётся добираться до ордена, ещё пара сотен шагов до дома Чжаньцюна проблемой не станет. А на мече от Гаотая до любого места школы и вовсе лететь пять минут. Отдать список дежурному ученику главы, а потом на тренировочное поле, посмотреть, как поживают его собственные ученики.

Но у дома Чжаньцюна Линьсюань задержался несколько дольше, чем планировал, поскольку столкнулся у самых дверей разом с Ли Ломином и Синь Гуйфэном. Последний сразу же сказал, что глава занят, пишет письмо главе клана Мэй.

– На какой предмет? – сразу удивился и насторожился Линьсюань. Конечно, главы кланов и орденов состояли в переписке, но достаточно редкой и нерегулярной. О прибытии гонца от соседей обычно гудел весь орден, так что посланий, требующих ответа, появиться вроде было не должно. Точно так же Линьсюань не слышал ни о каком происшествии во владениях Линшаня, требующих уведомления соседей. Да и во внешнем мире было тихо.

Не дай бог, Чжаньцюн, устав ждать знака от Меев для Линьсюаня, решил взять дело в свои руки и поломать ему игру! Фонаря в виде кролика в указанном месте за прошедший месяц так и не появилось, и сам Линьсюань уже начал не то, чтобы терять терпение, но тревожиться. С одной стороны, сюжет требовал, чтобы Меи всё же договорились с Линьсюанем. С другой – госпожа Е благополучно живёт в своём доме, не похищенная и не изнасилованная, но никакого противодействия или принуждения от окружающего мира он так и не ощутил.

Так что сюжет в этом мире явно не закон. Может и измениться.

– Шиди не слышал? – спросил тем временем Синь Гуйфэн. – Сегодня главе пришло известие, и он вызывал нас посоветоваться. Под Фэнчэном лютые мертвецы за одну ночь уничтожили целую деревню!