Шесть имен кота-демона - Чжан Юнь Страница 41

– Разумеется, знаю! У нее долгая и выдающаяся история.

– Да! У Персии было славное прошлое, но в наши дни страна медленно приходит в упадок – виной тому Арабский халифат. Персидский царь по имени Йездегерд был вынужден бежать на Восток, но в итоге его убили. Его сын Пероз был наречен царем и бежал до самой страны Тохаристан, а позже попросил помощи у династии Тан. В то время император все еще занимал престол и отправил Ван Минъюаня с миссией на запад, чтобы тот учредил посольство. В правление под девизом Сяньхэна он лично прибыл ко двору, и император сделал его командующим правым корпусом дворцовой стражи. На третьем году правления под девизом Ифэн император послал Пэй Синьцзяня сопроводить Пероза обратно в его страну, но Пэй Синьцзянь вернулся, когда достиг города Суяб. Тогда Пероз остался в Тохаристане, что постоянно подвергался нашествиям Арабского халифата. Его войска рассеялись, а сам он лишился всякой надежды на восстановление царства. Затем его поразила болезнь, и он умер.

Авата-но Махито был до глубины души поражен историей Пероза.

– Какая трагичная судьба! – сочувственно воскликнул он.

– Это вполне естественно, ведь люди рождаются, живут и умирают, и государства так же рождаются, живут и умирают.

– Какое отношение его история имеет к Персидскому храму? – спросил Авата-но Махито, указывая рукой на здание.

– Учитывая, откуда родом был Пероз, вполне логично, что он был последователем учения зороастризма. Приехав в Чанъань, он попросил императора построить здесь храм для поклонения, а тот, увидев, в каком жалком положении пребывает Пероз, согласился. Именно по этой причине здесь возвели Персидский храм, причем обошелся он недешево. После смерти Пероза его единственный сын, Нарси, возглавлявший немногих оставшихся в Тохаристане людей, что служили его отцу, все еще был полон решимости восстановить страну и служил в наместничестве Аньси[31], изредка нанося визиты в Чанъань. Этот храм является не только местом паломничества иноземных народов для поклонения богам, но и резиденцией Персидского государства, которое, конечно, теперь лишь бренная оболочка, тень той великой страны, что существовала в прошлом.

– Какая печальная судьба постигла империю, что когда-то простиралась на тысячи и тысячи ли, а теперь вынуждена ютиться в храме, – протяжно вздохнул Авата-но Махито.

– Вы закончили болтать? Хватит пустых разговоров! Пора приступать к делу. – Чун Эр бросил на них сердитый взгляд, подошел к маленькой двери, огляделся и, никого не увидев вокруг, постучал.

В двери открылось небольшое отверстие, в котором виднелось лицо.

– Чего вам?

– Да здравствует Великий Бог Света! – воскликнул Чун Эр, сцепив руки вместе.

Глаза, что скрывались за дверью, внимательно рассмотрели четверых мужчин.

– Таблички при вас?

Чун Эр подал жестом знак, чтобы они все достали и продемонстрировали таблички. Спустя какое-то время дверь со скрипом открылась.

– Братья, собрание вот-вот начнется, вы опаздываете. За непочтение к Великому Богу Света вас ждет наказание! – свистящим шепотом произнес мужчина.

Чжан Чжо взглянул на него и увидел отнюдь не чужеземца, а китайца со шрамом на лице, облаченного в черные одеяния.

– Брат, приносим свои извинения! Было много дел! – почтительно поклонился Чун Эр.

– Идите, – нетерпеливо махнул рукой мужчина. – Да благословит вас Великий Бог Света, братья!

Только после этого Чун Эр повернулся и повел Чжан Чжо и остальных внутрь.

– Почему нас так странно называют? – спросил Авата-но Махито.

– Верующие называют друг друга братьями, и неважно, к кому они обращаются – к мужчине или женщине. Рекомендую первое время хранить молчание и внимательно слушать, как последователи учения общаются между собой, иначе вы себя выдадите! – наказал Чун Эр.

Похоже, ему и правда пришлось многое сделать, чтобы разобраться в происходящем.

Территория храма была просторной. Нос щекотал холодный после снегопада воздух. Огромные деревья, растущие во дворе, растеряли всю свою листву – остались лишь темные ветви, устремленные в небо, испещренное тенями. Чун Эр и его спутники кружили между залами и павильонами и, миновав еще несколько больших пагод, подошли к похожему на глухой гроб зданию без каких-либо украшений.

Снаружи здание выглядело огромным и, казалось, могло вместить от двухсот до трехсот человек. На стенах не было ни окон, ни карнизов, ни арок, и оттого строение и напоминало гроб, возведенный из глинобитного кирпича.

Вход в здание патрулировали по двое или по трое мужчины, одетые в черное. Судя по внешности, это были либо иноземцы из Западного края, либо уроженцы империи Тан. В руках они держали оружие, и высоким ростом и гордой осанкой напоминали благородных воинов.

Стоило Чун Эру и его спутникам подойти к двери, как один из стражников внимательно проверил таблички и впустил четверых мужчин внутрь. Они вошли в дверь, и их тут же охватила волна тепла. Им открылся зал – с высокими потолками и широкими стенами, на которых висели медные котлы, наполненные маслом. Всякий раз, когда факел касался котла, они загорались и так ярко освещали все вокруг, словно то были лучи дневного света. В каминах, разбросанных вокруг, горели раскаленные докрасна угли. Весь зал источал обжигающее тепло.

Пол был покрыт толстыми персидскими коврами. Всюду были разложены подушки, и около ста человек сидели рядами вплотную друг к другу и о чем-то перешептывались – Чун Эр и его спутники не могли расслышать о чем. Они выбрали неприметный уголок в последнем ряду и сели. Стоило им поднять головы, как они увидели, что в конце зала возвышается высокая платформа. Платформа была сделана полностью из черного камня, и подняться на нее можно было по ступенькам, расположенным спереди и сзади. На платформе раскинулся черный шатер, скрывающий некое пространство, которое нельзя было увидеть снаружи.

– Брат, когда начнется ритуал? – спросил Чжан Чжо, поворачиваясь к одному из верующих, что сидел рядом с ним.

Этот верующий был толстым, хорошо одетым и, судя по всему, состоятельным человеком.

– Брат, ты, похоже, недавно присоединился к нашему обществу? – Мужчина посмотрел на Чжан Чжо и снисходительно улыбнулся.

– Всего несколько дней назад. И впервые участвую в собрании.

– Я сразу понял, что ты новенький! – Мужчина рассмеялся. – Мы называем это не ритуалом, а встречей с Богом.

– Встречей с Богом?

– Да! Тебе повезло: ты увидишь истинного Бога всего через несколько дней после того, как присоединился к нам. Я же следую учению больше года и всего лишь трижды или четырежды встречался с Богом.

– Как такое возможно?

– Думаешь, обычному человеку суждено увидеть Великого Бога Света? Нужно искренне, всей душой и всем сердцем захотеть узреть Бога. Только поистине преданные последователи могут с ним встретиться.

– Что можно считать преданностью?

– Это зависит от вклада в учение. Например, можно пожертвовать имущество, что является единицей искренности. По правде говоря, я пожертвовал тысячу лянов серебра, чтобы получить право сидеть здесь, – мужчина указал на свое место, а затем махнул рукой в сторону передних рядов. – Видишь ли, те люди впереди пожертвовали еще больше!

Чжан Чжо присмотрелся и обнаружил, что все люди в зале, хоть и были разного возраста и носили разную одежду, были не из простых людей. Тысяча лянов серебра – немалая сумма даже для богатой семьи.

– Тебе пришлось пожертвовать тысячу лянов серебра… Неужели у тебя не разрывается сердце? – Чжан Чжо притворился удивленным.

Мужчина начал раздражаться:

– Брат, на первый взгляд ты недостаточно предан Великому Богу Света! Деньги – это пустое и внешнее! Ничтожная плата за то, чтобы получить благословение Великого Бога Света, благодаря которому после смерти можно попасть в Великий Мир Света, где все доступно, богато и совершенно. Там можно наслаждаться безграничной человеческой жизнью, которая поистине прекрасна!

Мужчина мечтательно улыбнулся и добавил:

– А если тебе повезет, ты сможешь подняться на ту высокую платформу и лично помолиться Богу. Это просто невероятно!

– Да?

– Да! Тысячу раз «да»! Один из братьев, мой хороший друг, удостоился такой чести. Его мать была тяжело больна и прикована к постели в течение многих лет. В прошлом