Джон Робертс - Владыки земли и моря Страница 41

Одет он был в красные одежды, с плюмажем внутреннего корпуса, который никогда не покидал пределов Неввы. Как всем им, ему не требовалось придерживаться протокола, чтобы войти к своему монарху. Он громко хлопнул дверью, уверенно пересек комнату и пал ниц на ступеньках помоста. Двоим важным придворным пришлось проворно отскочить в сторону, чтобы не запачкаться о его пыльную, заляпанную грязью одежду.

— Ваше величество! — вскричал человек. — Срочная депеша с севера! — В руках он держал бронзовый футляр.

Шаззад выглядела ошеломленной. Паж забрал у гонца футляр и, грациозно преклонив перед троном колена, протянул его королеве.

— Я прочту, — сказала она, — но расскажи мне быстро самую суть. Я так понимаю, что новость плохая. Разразилась новая эпидемия?

— Ваше величество, — весь дрожа, сказал гонец, — островитяне вернулись! Они вторглись на север страны в полной боевой силе, штурмуя берег с кораблей и больших боевых каноэ! — По тронному залу пронесся общий вздох. Рты открылись, глаза расширились.

— Моя королева, — продолжал гонец, — среди воинов видели короля Гассема, а рядом с ним — это чудовище, Королеву.

Шаззад выглядела так, будто ее пронзили кинжалом. Ее лицо, в отличие от лиц присутствующих, не покрытое пудрой, стало почти прозрачным. Анса подумал: похоже, она сейчас замертво рухнет у подножья трона. Он наклонился к ней, понимая, что равновесие мира колеблется на острие ножа.

— Шаззад, — настойчиво прошептал он, — если ты немедленно не сделаешь что-нибудь, весь наш мир погибнет!

Несколько мгновений казалось, что она не слышит его. Придворные хранили полное молчание, даже сдерживали дыхание, не зная, что может сделать королева. Медленно на ее лицо возвращались краски. Сначала она стала выглядеть нормально, потом покраснела, потом лицо запылало, она вскочила на ноги, швырнула футляр для писем на пол и растоптала его, заставив всех присутствующих содрогнуться от резкого клацанья металла по камню.

— И это чудовище осмелилось!.. — орала она. — Попирая нормы цивилизованного поведения и пренебрегая гневом богов, он осмелился вернуться в мое королевство и угрожать нам, когда мы в трауре! С меня довольно! — Ее глаза горели почти безумным огнем, когда она протянула руку, указывая на толпу придворных. — Вы! Все вы! Снять эти траурные наряды! Немедленно! — Последнее слово сорвалось на визг. — Требую, чтобы каждый мужчина был в доспехах или униформе! Каждой женщине одеться для праздничного прощания! Я требую, чтобы вы все пришли в гавань и проводили нашу армию и наш флот для победы над этими дикарями раз и навсегда!

Она резко повернулась и указала на кучку жрецов.

— А вы прекращайте все заупокойные службы. Украсить часовни цветами и петь гимны об успехах. И немедленно засыпать все чумные ямы! Позже возведем подобающий памятник!

— Н-но, ваше величество, — залопотал жрец, — время не подходящее. Следует соблюдать ритуалы!

— Позже! — выкрикнула она. — Время траура прошло. Наступило время действовать. Боги послали нам испытание и наказали нас за наше разложение. Теперь они бросают нам последний вызов, и мы должны выдержать это испытание! Мой народ не будет ходить в трауре, и королева тоже! Снимите с меня это! — И она неистово начала рвать кружева на корсаже. Придворные в ужасе ахнули и поспешили исчезнуть из тронного зала.

С помощью придворных дам Шаззад сорвала с себя остатки черного платья. Придворным не стоило переживать — ее скромность не пострадала. Нижнее белье королевы выглядело пышнее и шикарнее официального наряда большинства женщин.

— Идите и принесите мне одежду, подходящую для обращения с речью к войскам. Что-нибудь из золотой ткани. — Дамы стремглав помчались выполнять ее распоряжение. Было слышно, как снаружи выкрикивали приказы королевы. Машина войны вновь заработала.

Шаззад упала на трон.

— Очень хорошо, — пробормотала она, — лучше и быть не могло. — Минуту назад она кричала так яростно, что губы запеклись. Анса подумал, не потеряла ли она на короткое время рассудок.

— Разрешите мне тоже принять участие, ваше величество, — потребовал он.

Шаззад повернулась, чтобы взглянуть на него глазами, налитыми кровью. Похоже, что ее ярость была неподдельной. Паж принес кубок охлажденного вина, и она сделала большой глоток, потом снова повернулась к Ансе.

— Конечно, ты будешь участвовать. — Голос ее звучал хрипло. — Я передам тебе командование разведчиками. Я понимаю, что для принца это незначительная должность, но ты чужеземец. Кроме того, у меня есть для тебя особое задание.

— Если вы пожелаете, я поеду с обычными войсками, — заверил Анса.

— Ни в коем случае. Только теперь до меня дошло, что мой шпион так и не вернулся с островов. Или он мертв, или переметнулся к врагу… скорее всего, второе. Теперь это ничего не значит. Все, что я хотела тогда узнать, нам уже показали. Но мне нужны пленные для допросов. Я хочу знать, вошел ли Гассем в полную силу, или их тоже поразила чума. Возможно, дома, на островах, все пришло в упадок, и они в отчаянии бегут оттуда.

— Не стоит на это надеяться, Шаззад, — предостерег Анса.

— Я и не собираюсь. Но знать должна, так или иначе. Если они до сих пор не встретились с иноземцами, в ближайшие дни армия Гассема будет поражена чумой. Я понимаю, это еще одно тщетное желание, но стоит принять его во внимание.

Анса наклонился и поднял раздавленный футляр для писем, вытащив из него смятый свиток.

— Может быть, стоит прочитать депешу, ваше величество?

— Разумеется. — Она глубоко вздохнула, успокаиваясь. Ансе казалось, что она впервые со времени его прибытия выглядела так хорошо. Теперь она знала, что нужно делать, и будет делать это до конца. Ждет ли ее славная победа или гибель, — королева все равно была довольна.

Шаззад просматривала послание и бормотала.

— На берег севернее Фионы высадилось сильное войско широким фронтом… О боги, бедная Фиона. Самый несчастливый из всех моих городов… Довольно много полунезависимых военных групп рыщут по сельской местности, захватывая пленных, а остальных сгоняя в города… Послушай-ка, Анса: многие видели самого короля Гассема, восседающего на носилках, которые несут копейщики, рядом сидит его омерзительная королева. Люди в этой местности часто видели этих двоих в прошедшие годы, так что ошибки нет — это он.

— Он и в самом деле остался жив, — сказал Анса, качая головой. — Неужели этого человека нельзя убить? Но он на носилках. Должно быть, еще не оправился полностью.

— Это уже кое-что. Теперь мы знаем, что он смертен.

А в городе замолкали траурные барабаны в часовнях и звучали торжественные фанфары.