Роберт Сальваторе - Разбойник Страница 41

– И Хонсе перестанет быть скоплением разрозненных владений?

– Возможно, останется всего несколько, более крупных. А скорее всего, возникнет единое королевство. Всем нам придется это пережить. Вполне очевидно, что объединение произойдет или вокруг Этельберта, или вокруг Делавала. Я предлагаю вам мирный союз.

– Вы имеете в виду полное подчинение?

– Не совсем так. Ваши земли останутся в вашей собственности и под вашим контролем, хотя в государственных вопросах я сам буду принимать окончательные решения, и от вашего лица тоже. Кроме того, я потребую некоторых налогов и участия в формировании армии, предназначенной для защиты от наших общих врагов. Но для семейства Прайд жизнь вряд ли изменится, во всяком случае в худшую сторону.

– А если мы откажемся от такого благородного предложения?

Этельберт пожал плечами:

– Кто может знать, что произойдет? А вдруг армия Делавала повернет в вашу сторону?

– Или армия Этельберта?

Сподвижники Этельберта снова нахмурились, один даже попытался встать из-за стола, но хозяин только рассмеялся.

– Нет, конечно нет, – сказал он. – Мы же друзья, и общая борьба нас объединила. Меня восхищает ваш независимый характер, принц Прайди. Это стало одной из причин, по которой я поторопился со своим предложением и не стал дожидаться, пока вы выпьете побольше вина. – Он покачал головой и снова усмехнулся. – Как вы, наверно, слышали, болезни и море отняли у меня детей. У меня нет наследника. Род Этельберта угаснет после моей смерти. Если бы у меня был сын, похожий на Прайди, я бы спокойно расстался с этим миром.

Принц изо всех сил старался не показать своих чувств. На что намекает Этельберт, говоря о великом объединении? Неужели он имеет в виду передачу правления по наследству в руки Прайди?

– Но достаточно предположений, – весело произнес Этельберт. – Перед нами достаточно еды и вина, а последняя победа не худшая тема для разговоров. Ешьте и пейте, пока позволяют ваши желудки! – Этельберт поднял полный кубок. – За принца Прайди Отважного! – провозгласил он.

Прайди заметил, что двое из четырех присутствующих офицеров, похоже, не разделяли мнения своего господина, хотя и подняли кубки.

Глава 15

ГЛУПЫЙ АИСТ

Брансен Гарибонд осторожно вьшес вперед одно бедро, потом подтянул второе, перемещая центр тяжести своего худенького тела поочередно на каждую ногу. Для своего возраста мальчик был слишком маленьким и болезненно худым. Волосы у него были черными, как крыло ворона, и его глаза тоже выдавали примесь южной крови его матери – темно-карие, почти черные. И кожа была смуглее, чем у жителей этой местности, но не настолько, чтобы разоблачить его иноземное происхождение, особенно если учесть, что крестьяне почти никогда не мылись. Да к нему никто и не приглядывался, у мальчика были гораздо более яркие отличия – к примеру, неловкая походка или яркое фиолетовое родимое пятно на правом запястье. Эти две особенности отличали его от жителей Прайда гораздо больше, чем унаследованные черты его матери, уроженки Бехрена.

С годами мальчик приучился внимательно смотреть себе под ноги при каждом шаге, чтобы убедиться, что ступня твердо опирается на землю. Он совершенно не ощущал почву под ногами, и каждая неровность влекла за собой неминуемую потерю равновесия и падение. Брансен терпеть не мог, когда это происходило на глазах у прохожих, поскольку ему нелегко было подняться на ноги, а уж о ловкости и говорить не приходилось. Его усилия всегда вызывали хохот у наблюдателей.

К счастью, он знал каждый дюйм любой из дорог, по которым приходилось шагать, – от двери дома Гарибонда на берегу озера до самых восточных окраин Прайда. Теперь он падал гораздо реже, если только кто-то из мальчишек не толкал беднягу, чтобы вдоволь посмеяться, пока он барахтается в грязи, пытаясь подняться.

Терпеть не могу пускать слюни. Я их не чувствую, и не знаю, когда они вытекают изо рта. Но все кругом начинают смеяться, мужчины и женщины показывают на меня пальцем или отворачиваются с отвращением. Слюна и сопли вечно блестят у меня на лице и засыхают на рукавах. Как мне это не нравится!

Вдалеке послышался окрик: «Аист!» – и Брансен понял, что обречен.

Именно так прозвали его городские мальчишки.

Брансен низко опустил голову и заставил свои непослушные ноги двигаться как можно быстрее. Он старался делать более широкие шаги, но при каждом движении у него дергалась голова и непроизвольно поднимались руки. Несмотря на все старания, вскоре за спиной послышались шаги двух догнавших его подростков. Звук на мгновение стих, а потом ритм шагов изменился, и Брансен понял, что они идут следом и передразнивают его неровную напряженную походку.

Он не прекращал упрямо шагать вперед. Брансен собирался дойти до города и купить немного крупы для Гарибонда, и он намеревался выполнить это поручение, несмотря ни на какие преграды. Резким движением он поднял руку, чтобы вытереть лицо, при этом не рассчитал расстояние и довольно сильно шлепнул себя по щеке, но постарался не показать виду.

Спустя пару минут мальчишкам наскучило его передразнивать и они забежали вперед, преградив ему дорогу.

– Привет, глупый Аист! – крикнул Таркус Брин. Брансен продолжал идти, но Таркус сильно ударил его ладонью в грудь. Бедняга покачнулся и старался изо всех сил сохранить равновесие.

– Ос… ос… оставь ме… меня в покое, – с трудом складывая слоги, непослушными губами произнес Брансен.

Мальчишки засмеялись, как смеялся почти каждый, когда слышал его попытки заговорить.

– Я… до… должен… ку… купить…

Хохот заглушил его голос, а Таркус ударил его по лицу, заставив замолчать.

Брансен прищурил глаза и гневно уставился на своего обидчика. В этот момент, когда он стоял на одном месте, а на лице его застыло выражение ненависти, Брансен производил пугающее впечатление и выглядел таким же нормальным и сильным, как и любой другой мальчик. Таркус оборвал смех и даже сделал шагназад, но второй мальчишка вышел вперед и сильно толкнул Брансена.

Несчастный пошатнулся, затоптался на месте, отчаянно вихляя бедрами, и в следующее мгновение шлепнулся лицом в грязь. Он даже не успел закрыть рот и теперь чувствовал привкус крови и грязи.

Брансен с трудом сдерживал подступившие слезы. Он ненавидел слезы и старался не плакать при посторонних. Он мог допустить такое только наедине со своим приемным отцом. Гарибонд нередко плакал вместе с ним.

«Не буду плакать», – твердил он себе снова и снова, но рыдания все же вырывались из горла. Брансен слышал, как кто-то закричал на мальчишек, но был слишком расстроен, чтобы прислушиваться. Насмешливого «По… пока!» Таркуса он тоже не слышал. Наконец мальчишки убежали.