Майкл Муркок - Город Зверя Страница 41

Он снова поворачивал своего дахара, когда я увидел шанс и метнул в него копье.

Оно попало ему в лицо и убило. Он упал назад, с копьем, дрожащим в голове. Меч выпал из его руки и повис на темляке. Неуправляемый дахар встал на дыбы, чувствуя, что его хозяин больше не контролирует его, и труп выпал из седла.

Оглядевшись, я понял, что Хулу Хаджи не повезло. Он защищался от града ударов, которые обрушил на него его враг. Он упал на колено.

Выхватив меч у моего мертвого противника, я с криком бросился вперед. Должно быть, я представлял собой необычное зрелище, все еще в пиджаке, рубашке и брюках, вооруженный огромным мечом, бегущий на помощь одному из двух сражающихся Синих Гигантов!

По глупости, соперник Хула Хаджи слегка обернулся на мой крик. Моему синему союзнику нужно было только это мгновение. Он вскочил, отбил в сторону оружие противника и вонзил меч в горло приоза.

Гигант умер, свалившись с седла, прежде чем Хул Хаджи схватил за узду дахара и остановил зверя. С некоторым презрением Хул Хаджи высвободил ноги трупа из стремян и дал ему упасть на землю.

Я сообразил, что было у моего друга на уме, и повернулся к другому дахару, который отошел на небольшое расстояние и нервно оглядывался. Без всадника он выглядел более курьезно, человечнее, чем когда-либо. Дахар происходил от общего с человеком предка. Если кто-нибудь говорил о нем, как иногда говорили на Земле о собаках и лошадях, что он “почти как человек”, то это факт! Их интеллект варьировался согласно породам: интеллект у южной разновидности был большим, чем у этой намного более крупной северной разновидности. Я осторожно приблизился к дахару, успокаивающе разговаривая с ним. Он шарахнулся прочь, но не раньше, чем я успел поймать его за поводья. Он для вида щелкнул на меня зубами. Я никогда не слышал, чтобы самый дикий дахар нападал на человека.

Теперь у нас были и “верховые” лошади и достаточно оружия, чтобы вооружить меня.

С некоторым отвращением мы сняли с трупов все, что нам нужно, но, к сожалению, доспехи не подходили нам, ибо Хул Хаджи был немного великоват, а я чересчур мал, но я сумел сделать портупею поперек тела и повесить на нее тяжелое оружие. Я также с радостью избавился от большей части своей обременительной земной одежды.

Чувствуя себя более похожим на воина Марса с пристегнутым оружием на ремнях и сидя на широкой спине дахара, я пустил своего “коня” в галоп, держась рядом с Хулом Хаджи. Мы направились в горы.

Наконец мы прибыли в Мендишар. Деревня, называвшаяся Асде-Трахи, лежала в нескольких милях от нас.

Вскоре мы добрались до нее. Я ожидал увидеть что-то более примитивное, чем яркие, украшенные мозаикой стены низких, полусферических домов. Многие из мозаик представляли собой картины — очень красивые, умело сделанные. Деревня была окружена стеной, хотя, когда мы спускались к ней с холма, мы могли видеть все расположенное внутри. Эта стена была тоже окрашена, но красками резких цветов — оранжевого, синего и желтого, — геометрическими рисунками, состоящими, главным образом, из круга и многоугольника.

Когда мы приблизились к Асде-Трахи, на стенах появились люди. Почти все они были вооружены, и их оружие было обнажено. Это были Синие Гиганты, но их доспехи, если они вообще имелись, были схожи с кожаными тегляями, что носили арзгуны, мои старые враги.

Когда мы подъехали ближе, один из Синих Гигантов издал крик и быстро заговорил со своими товарищами.

Прогремело звонкое “ура” на марсианский лад, и воины высоко подняли мечи и топоры. Они принялись экзальтированно прыгать, явно узнали Хула Хаджи и горячо приветствовали его.

С флагштока в центре деревни одно знамя слетело и поднялось другое. Я сообразил, что они в буквальном смысле подняли флаг мятежа. Тяжелый желто-черный квадрат знамени явно был старым штандартом смещенного Бради.

— Такого возвращения домой стоило ждать, — сказал Хул Хаджи.

Мы въехали в деревню, мужчины, женщины и дети Мендишара — некоторые из них были почти с меня ростом — столпились вокруг Хула Хаджи.

Одна из женщин — полагаю, по их стандартам она была прекрасной, — вцепилась в руку Хула Хаджи и глянула ему в лицо большущими глазами.

— Я так долго ждала тебя, великий Брадинак, — услыхал я ее слова. — Этот день снился мне.

Хул Хаджи казался довольно смущенным — как был бы и я — и с некоторым трудом высвободил руку, когда увидел идущего к нему высокого, полного достоинства молодого воина, приветственно протягивающего руки.

— Морахи Ваджа! — радостно воскликнул изгнанник. — Как видишь, я сдержал свое обещание.

— А я — свое, — улыбнулся молодой воин. — В этих горах все деревни охотно поддержат тебя и наше дело.

Женщина все еще стояла тут, хотя больше не обнимала Хула Хаджи.

Морахи Ваджа шагнул к ней.

— Это моя сестра Ора Лис — она никогда не встречалась с тобой, но уже самая горячая твоя сторонница, — улыбнулся Морахи Ваджа. Затем он обратился к девушке: — Ора Лис, не прикажешь ли ты слугам приготовить постель для друга Хула Хаджи?

Молодой воин, казалось, совсем не удивился появлению чужака, и притом чужака иной расы, в своей деревне.

Тут Хул Хаджи понял, что пришло время представить меня.

— Это Майкл Кейн с Негалу, — сказал он, употребив марсианское название планеты Земля.

На этот раз Морахи Ваджа выказал легкое удивление.

— Я думал, на Негалу обитают только гигантские рептилии, — сказал он.

Хул Хаджи рассмеялся.

— Он не только с Негалу — он из будущего.

Морахи Ваджа чуть улыбнулся.

— Ну тогда приветствую тебя, друг, — надеюсь, ты принесешь удачу нашему предприятию.

Я удержался от замечания, что вряд ли принесу им удачу, поскольку до этого мне самому мало везло.

Когда мы спешились, Хул Хаджи проговорил:

— Майкл Кейн спас мне жизнь сегодня утром, когда на нас напали приоза.

— Ты желанный и почетный гость, — сказал мне Морахи Ваджа.

— Хул Хаджи забыл сказать тебе, что до этого и он спас мне жизнь, — сказал я, когда Морахи Ваджа повел нас к большому дому, украшенному самой роскошной мозаикой, которую я когда-либо видел.

— Значит, было предопределено, чтобы он спас тебя, потому что ты раньше спас его.

На такую логику я не мог придумать никакого возражения. Мы вошли в дом. Там было прохладно, комнаты были большими и просто украшенными.

Ора Лис была уже тут. Она глядела только на Хула Хаджи, который, казалось, был слегка польщен и смущен ее вниманием.

Морахи Ваджа явно был в деревне персоной немаловажной — он был, как выяснилось позже, своего рода мэром — и нам дали все самое лучшее. Еда и напитки были вкусными, хотя кое-что из них производилось явно на Севере, поскольку было мне незнакомо.