Константин Бояндин - Умереть впервые Страница 41

Таилег же взмахнул цепью, что запела, как натянутая тетива, и метнул свой снаряд в ноги надвигающемуся врагу, откатываясь в сторону.

Тяжелая лапа свистнула возле его уха, забирая с собой прядь волос.

Громко щелкнула о камни опутавшая противника цепь.

Страшный вопль боли — смесь стона, рычания и шипения — едва не оглушил Таилега. Существо корчилось, пытаясь сорвать с себя цепь; там, где блестящие звенья касались его плоти, та дымилась, сгорала и таяла, наполняя воздух отвратительным смрадом.

«Серебряная цепь, — подумал Таилег ошеломлено. — Быть того не может… она только что была стальной!»

Тут он осознал, что еще жив, и оглянулся, пока было время оглядываться. Со всех сторон к их холму бежали люди. Даал мчался к холму с девочкой на руках. «Правильно, — подумал Таилег, извлекая метательные стрелки и кинжал. — Неси ее в Храм, пока есть время».

Огоньки показались со всех сторон долины.

Приближалась помощь.

Цепь жалобно хрустнула, и существо с ревом поднялось на ноги, готовое обхватить обжигающий металл лапами, порвать его, броситься за добычей. Даал бежал медленно… бесконечно медленно…

Неожиданно трава всколыхнулась под ногами у чудовища, и оно кубарем полетело наземь. Таилег разглядел два глаза, мелькнувших в траве. Кот! Надо же, какой храбрец. Лишь бы его лапой не достали…

Цепь трещала и рвалась, а помощь была еще так далеко…

— Та-а-аилег!

Голос сзади. Таилег отступил на шаг, оглядываясь, и увидел, как Даал принимает из рук девочки и бросает ему что-то длинное, блестящее, тонкое — то ли веретено, то ли небольшой жезл.

Существо снова попыталось подняться, но пробежавший под ним кот вновь уронил его. Взметнулась дымящаяся лапа… но кота уже и след простыл.

Цепь со звоном развалилась на куски.

Таилег видел, что предмет до него не долетит, — Леглару было неудобно бросать его левой рукой. Он прыгнул вперед, искренне мечтая не удариться головой о какой-нибудь пенек.

Схватил предмет. Ни дать ни взять имитация кинжала — длинный тупой клинок, широкая рукоять, письмена, бегущие по плоскости клинка…

Позади него чудовище уже приседало, чтобы прыгнуть, и Таилег со страхом заметил, что раны от цепи успели затянуться.

Он прыгнул вперед, уворачиваясь от взмаха лапы, и швырнул предмет, не глядя, в своего противника, подымаясь на ноги и готовясь отступать, прыгать, маневрировать.

Чудовище замерло, и глаза его, горящие в темноте, начали остывать.

«Кинжал» лежал перед ним, темная капелька крови виднелась на его острие, но Таилег не отважился бы подойти и поднять его.

Время постепенно ускоряло свой бег, возвращая юношу в прежний мир. Тарц подбегал с целым отрядом мечников (где он их собрал?) слева, а справа подходил Рамдарон с оравой местных жителей. Хоть и были последние вооружены чем придется, Таилег не минуты бы не считал их воинство ничтожным.

Существо неожиданно рухнуло вперед (Таилег успел отпрыгнуть) и рассыпалось в прах. Таилег осторожно погрузил руку в буроватый пепел и извлек «кинжал». Поднял его над головой, показывая всем вокруг.

Тишину разорвали торжествующие вопли.

А девочка, жестом велев Даалу опустить себя на землю, улыбнулась, соединяя ладони вместе, и поманила Таилега пальцем.

К Храму они шли втроем, ощущая на себе восторженные взгляды.

Когда до ступеней Храма оставался один шаг, девочка отпустила руки своих сопровождающих и посмотрела им в глаза.

Оба немедленно опустились перед ней на колено.

Девочка долго глядела Даалу в глаза, затем велела им обоим подняться и сделала несколько шагов по лестнице. Тишина была полной — окружающая их многотысячная толпа не издавала ни звука.

После чего обернулась и поклонилась Таилегу.

Как равному.

Когда Молчаливая скрылась в месте, где ей ничто уже не могло угрожать, сотни рук подхватили Даала и его ученика и с триумфом понесли их к тому месту, где состоялась битва.

— Долго же я вас искала, — произнесла Кинисс, выныривая из группы желающих посмотреть на защитников богини поближе. Тем же не было конца, и голова у Даала и Таилега начинала кружиться. — Ты делаешь успехи, юноша, — кивнула она Таилегу. — Кажется, ты мечтал прославиться?

Таилег вспыхнул… но понял, что в интонациях рептилии не было и следа насмешки. Он действительно мечтал прославиться. Разумеется, оставаясь при этом живым.

Неужели он добился, чего хотел?..

Рептилия не дождалась ответа и шепнула что-то на ухо Даалу. Тот кивнул, и Кинисс так же ловко исчезла в толчее.

Когда выяснилось, что поток желающих выпить, перемолвиться парой слов или просто поглазеть на новых героев и не думает иссякать, Леглар забрался на пустую бочку и обратился к благодарной публике:

— Друзья! Эта ночь весьма утомила нас. Не сочтите за невежливость, но нам нужно отдохнуть. Те из вас, кто не сможет выпить вместе с нами, смогут по крайней мере выпить за наш счет в гостинице «Золотая стрела».

И слез под бурные аплодисменты.

Теперь им не мешали двигаться сквозь толпу, хотя и не торопились оставлять их в покое.

Спустя каких-нибудь двадцать минут друзья вышли на свежий воздух.

— …Ты им всерьез обещал выпивку за наш счет? — спросил Таилег тихо, когда случайные уши оказались достаточно далеко.

— Естественно, — кивнул Леглар. — А ты что, считаешь, что в обязанность героев входит только совершать подвиги и предпринимать триумфальные шествия? Э нет, ученик, дело гораздо хуже. Сейчас мы с тобой обошлись только расходами на выпивку (для каждого участника Праздника! — съязвил Таилег), и все. Порой бывает и хуже.

— Может быть что-то хуже?

— Разумеется. — Даал нырнул под тяжелые ветви дуба, что неожиданно возник у них на дороге, и углубился в чащу. Таилег не отставал, — Иногда приходится доказывать, что подвиг совершил именно ты. И мне знакомы случаи, когда лжегерои становились всеобщими любимцами, а подлинные виновники торжества с позором изгонялись. Если не прощались с жизнью.

— Похоже, ты преувеличиваешь, — неуверенно возразил Таилег. — Как такое может быть?

— Да очень просто. Представь: ты — местный житель, какой-нибудь помощник местного кузнеца или мелкий торговец. Хватает тебя однажды некий благородный рыцарь и говорит: помоги-ка, дружище, на дракона поохотиться. Мы тут с войском в засаде сядем, а ты забежишь к нему в пещеру, выманишь наружу — и дело в шляпе. Риск, конечно, но мы тебе аж десять золотых заплатим.

— И что дальше?

— А дальше ты залезаешь в нору, видишь там тихо-мирно спящего дракона, стукаешь его чем-то острым по голове и убегаешь. А тут, как назло, дракону на голову падает камешек, размером с полдома — все от того, что дракон обозлился и хвостом дернул, — и конец ящеру. Ну тут-то ты, довольный, и выходишь: все, мол, господа рыцари. Нет больше вашего дракона.