Евгений Константинов - Факультет рыболовной магии Страница 41

Ули-Клун любит такие аудиенции и поощряет тех, кто неизменно их посещает. Любит выслушивать жалобы и кляузы, сплетни и доносы. Высказаться может любой – достаточно поднять вверх левую руку и сказать: «Политический момент» и он будет допущен к трону для доклада. Вельможи, торговцы, банкиры, издатели, коммерсанты, пользуясь этим, вовсю поливают друг друга грязью.

Большинство действующих преподавателей факультета рыболовной магии про эти аудиенции ничего знать не желают. Но кое-кто вечерами все же нет-нет да заглядывает в герптшцогский дворец, а некоторые даже гордятся этим. Одного их таких гордецов мы знаем – это эльф Лукиин. Сейчас, облаченный в нарядные плащ и шляпу, он стоит у одной из колонн и ведет важную неторопливую беседу с господином по имени Асн-Асн – бессменным президентом ОПЗБ – Общества Поклонников Зимней Блесны.

Неподалеку от этой парочки стоит еще один наш знакомый, владелец трактира «Две веселые русалки» гном Мога-Йога в обществе толстопузого гнома Дроба и совершенно лысого человека по имени Нью. В свое время Дроб прославился тем, что одновременно занимал два главенствующих поста: был председателем ОТЖФ – Общества Трезвости Жителей Фалленблека и президентом ЛОП – Лиги Обожателей Пивчанского. К великому сожалению Дроба, Общество Трезвости просуществовало совсем недолго – вступившие в него члены посчитали, что вместо уплаты вторичного взноса лучше прокутить эти денежки в каком-нибудь трактире. Председатель трезвенников, попивая темное гномье – подземельное пиво, написал заметку, в которой горячо призывал всех на решительную борьбу с пьянством. Но после ее публикации в центральной газете ОТЖФ покинули даже те, кто в жизни не брал в рот спиртного, и Дробу волей-неволей пришлось сложить с себя обязанности председателя. Более того, возмущенные содержанием заметки представители Лиги Обожателей Пивчанского срочно собрали заседание и свергли Дроба с занимаемого им поста за антипивные призывы и выбрали почетным президентом Лиги самого герптшцога Ули-Клуна. От огорчения Дроб ушел в жуткий запой, но потом взял себя в руки, каким-то образом протиснулся в городскую Коллегию контроля рыболовных соревнований и даже стал заместителем ее главы – господина Меналы. Сейчас Мога-Йога и Дроб внимательно прислушиваются к шепотку господина Нью. Из-за жужжания Малач не может разобрать слова, но приблизительно догадывается о сути беседы. Дело в том, что второкурсник факультета еще во время сдачи вступительных экзаменов высказал идею проведения подземных спиннинговых соревнований (в подземных реках, взятых в трубы), даже, с его слов, начал писать глобальный трактат на эту тему.

Кажущаяся совершенно абсурдной идея нашла, однако, отклик среди гномов. Они пригласили господина Нью в свои пещеры, чтобы он на практике продемонстрировал, как ловить рыбу спиннингом в подземных речках. Тот принял приглашение: облачился в белую рубашку, черный смокинг, черные галстук-бабочку и котелок, болотные сапоги, взял свою самую дорогую спиннинговую снасть и в сопровождении гномов-энтузиастов (среди которых был и известный нам Четвеерг двести второй) спустился в пещеры. Но не прошло и пяти минут, как господин Нью в панике вернулся обратно – весь мокрый и перепачканный вонючей грязью, без котелка и одного сапога, с оборванной леской и сломанным спиннингом.

Позже гномы рассказали, что разработчик новой спиннинговой идеи сумел сделать под землей всего один заброс. И то неудачный – воблер, перелетев неширокую подземную речку, застрял на противоположном берегу среди камней; рыболов, пытаясь освободить баснословно дорогую приманку, слишком сильно стал дергать спиннингом, из-за чего леска оборвалась; при этом кончик спиннинга, задев низкий потолок пещеры, сломался; сам господин Нью поскользнулся и плюхнулся в воду, и если бы не пришедшие на помощь гномы, все могло бы закончиться плачевней…

Несмотря на полное фиаско, господин Нью с еще большим рвением принялся пропагандировать подземный спиннинг, и самое поразительное – у него нашлись сторонники. Они с нетерпением ждали появления обещанного трактата, но, насколько знал Малач, за полтора года из обещанного нетленного произведения было написано всего полторы страницы…

Вот еще одна группа, на которой на мгновение задерживает взгляд Эзошмель Малач. Это держащиеся немного особняком от остальных придворных и посетителей журналисты и издатели. Среди них Малач отмечает троих: неизвестную ему девушку – высокую, стройную, светловолосую, вызывающе красивую; гоблина Саку-Каневска, казавшегося рядом с красавицей особенно нелицеприятным, и самого господина Алимка.

С этим эльфом, главным редактором «Факультетского вестника», у Малача очень непростые отношения. Он ценил Алимка как грамотного редактора и как опытного рыболова, не раз бывал с ним на рыбалке, провел не один час в тавернах за кружкой доброго пива, даже иногда пописывал в его журнал статьи… Но их отношения так и не переросли в дружеские. Соперником и тем более врагом главного редактора Вестника Малач тоже не считал, но вся проблема была в том, что Алимк набрал в сотрудники своей газеты таких врагов прогрессивного рыболовно-спортивного движения, как гоблина Саку-Каневска и господина Репфа.

А вот и он, господин Репф, легок на помине. Стоит за троном герптшцога Ули-Клуна в длинном, до пола, темно-сером плаще, капюшон которого откинут назад, очки с большими темными слюдяными стеклами закрывают глаза. Увы, Репф только что закончил свой доклад или донос, и герптшцог благосклонно отпускает его. Малач опоздал и, возможно, не услышал очень важную для себя информацию.

С досады Эзошмель спикировал на ненавистного – журналиста, но максимум, что он мог сделать, это слегка царапнуть острием шпаги по стеклу очков Репфа.

Однако маневр возымел действие: Репф не на шутку испугался атаковавшего насекомого, замахал руками и отшатнулся, прервав подобострастный церемониальный поклон, даже чуть не упал, с трудом сохранив равновесие, чем вызвал усмешку Ули-Клуна и ехидненькие улыбки некоторых вельмож.

Чтобы не усугублять неловкое положение, Репф поспешил ретироваться, и в это время из зала донеслось: Политический момент! С поднятой левой рукой к трону приблизился господин Нью. Эзошмель, сделав вираж, сел ему на плечо и замер. Теперь и мы вместе с ним можем рассмотреть герптшцога Ули-Клуна, развалившегося на троне.

Это человек щупленького телосложения, с невыразительным раскрасневшимся лицом, украшенным многочисленными веснушками, светло-голубыми, словно выцветшими, глазами и космами рыжих волос, выбившихся из-под короны. Уже благодаря такому портрету Малачу не хотелось бы иметь с герптшцогом никаких отношений.