Ричард Адамс - Чумные псы Страница 41

Разгневался звездный пес, но потом решил, что ему следует получше объяснить человеку, что, собственно, от него требуется, и поэтому принялся вновь втолковывать ему, мол, надлежит следить за тем, чтобы ни одно животное не убивали понапрасну, и что нельзя разбрасываться их жизнями просто так.

«Ты тут самый умный, – сказал звездный пес. – А это прежде всего значит, что поставлен ты здесь помогать другим и рассматривать всех прочих тварей как существ, которые требуют твоей заботы. Подумай и хорошенько себе это уясни».

Ну вот, как бы то ни было, прошло много лет, и звездный пес вновь решил посетить землю. На этот раз он пришел в середине лета, потому как думал, что славно будет ему поваляться на зеленой травке, побегать по паркам и садикам у домов в пору, когда все цветочки и листики распустились и так замечательно пахнут. День его прибытия выдался жарким, и звездный пес отправился к ближайшей речке, чтобы напиться. Но оказалось, что он чует эту речку за полмили, и запах этот ужасен. Подойдя же к речке, звездный пес обнаружил, что в воде полным-полно человеческого дерьма и плавающей на поверхности дохлой рыбы. Мимо что есть мочи бежала по берегу жалкая водяная крыса, и звездный пес спросил ее, какое несчастье тут произошло, но крыса отговорилась, мол, знать ничего не знаю и ведать не ведаю.

Некоторое время спустя звездный пес обнаружил толпу людей, которые громко кричали друг на друга, – у них было нечто вроде митинга, и он спросил, мол, ведомо ли им о том, что случилось с речкой и что в отравленной воде вся рыба подохла.

«Мы работаем на очистке воды, – ответил один из людей. – Но мы и пальцем не шевельнем, покуда не будут удовлетворены наши требования. Дело обстоит очень серьезно. Представь себе, нам платят так мало, что денег не хватает ни на развлечения, ни на курево, ни на выпивку».

«Вся моя рыба сдохла», – заметил звездный пес.

«Какое нам дело до какой-то вонючей рыбы! – заявил другой человек. – У нас есть свои права, и мы осуществим их во что бы то ни стало!»

Тогда звездный пес стал втолковывать каждому встречному человеку, мол, если он еще раз встретит такое вопиющее непонимание или, хуже того, намеренное небрежение к его наказам, то больше предупреждать никого не станет. – Раф замолк и перевел дыхание.

– Ну и что на дне? – спросил лис.

– Само собой разумеется, все пошло хуже некуда. – мрачно сказал Раф. – Я плохой рассказчик, но в общем звездный пес вновь посетил землю. Киф знал эту историю, так вот он говорил, что звездный пес обнаружил людей, которые втыкали заостренные железяки в разъяренного быка и заставляли его распарывать животы несчастным лошадям, которые падали, а люди смеялись над ними и швыряли в них апельсиновые корки, покуда те корчились в судорогах. А еще я помню, моя мама говорила, дескать, звездный пес обнаружил некоторых птиц, которые сидели в клетках, а чтобы птицы пели, люди выкололи им глаза. Вообще-то птицы поют, чтобы поднять свой дух и прогнать прочь самцов-соперников, а ослепленные – они поют непрерывно, до потери сил, поскольку не видят, остались ли еще рядом соперники. Но как бы там ни было, звездный пес сказал человеку: «Раз ты такое творишь, будешь ты проклят самым страшным проклятием. Ты хуже любого животного. Они будут жить, как и прежде, без раздумий и сожалений, и я буду говорить с ними, обращаясь к их сердцу, слуху, нюху и инстинктам в ясном свете их сиюминутного восприятия. А от тебя я отворачиваюсь навечно, и ты проведешь остаток своих дней, терзаясь в поисках истины, которую я от тебя скрою и вдохну лучше в прыжок льва и в самоуверенность розы. Ты не годишься для того, чтобы присматривать за животными. Отныне ты будешь подвергаться несправедливости и тебя будут убивать, как и их. Но в отличие от них, ты будешь преисполнен стыда настолько, что возненавидишь мочу и экскременты даже собственных братьев и сестер. А теперь прочь с глаз моих!

Так человек и его самка, еле волоча ноги и спотыкаясь, отправились в свой одинокий путь. И с того самого дня все птицы и звери стали бояться человека и убегать от него, и человек убивал и мучил их, а некоторые виды животных и вовсе уничтожил. Так он и бьется с нами, а те из нас, кому это по силам, бьются с ним. Что ни говорите, а нынешний мир плох для животных. И насколько это возможно, они стараются жить подальше от человека. Я полагаю, звездный пес отстранил человека от его обязанностей именно за плохую работу. И то сказать, много ли добра видят животные от человека?

– Порядком рассказано, – похвалил лис. – История что надо, да и рассказал ты отменно.

– Верно, – согласился Шустрик. – Ты, Раф, славно все рассказал. И ты совершенно прав – я уже слыхал эту историю. Только ты опустил одну очень важную подробность, о которой мне в свое время говорили. Дело в том, что когда человек был посрамлен и изгнан, ему было позволено взять с собой в дорогу любое животное, которое согласится пойти с ним по доброй воле и разделить тяготы его жизни. Но только два животных изъявили согласие – то были собака и кошка. И с тех самых пор эти животные ревнуют друг друга и постоянно ставят человека перед выбором: кого он любит больше? Но одни люди любят собак, а другие кошек.

– Что ж, – сказал Раф, – если в этом мораль, в чем я, честно говоря, не очень уверен, то я напрасно беспокоился. Сдается мне, ты любую историю можешь вывернуть наизнанку. Но я твердо знаю одно – для меня нет подходящих людей.

– Раф, а если ты найдешь хозяина, ну, предположим, что найдешь, то каким он тебе представляется? Что он должен делать?

– Пустая болтовня.

– И все-таки. Хотя бы для развлечения, предположим! То есть предположим, что тебе… ну, пришлось бы жить с человеком, а он оказался… ну, добрым, хорошим, порядочным… Каким бы ты хотел, чтобы он был?

– Ну что же, во-первых, чтобы он попусту не лез ко мне, покуда мне этого не захочется, и не обращал на меня внимания, когда мне охота полаять. А если он вздумает лезть ко мне и станет приставать, я откушу ему руку. И вообще, судить о нем я буду, во-первых, по запаху, а во-вторых, по голосу. Надо, чтобы он дал мне время как следует обнюхать его – его руки, обувь и прочее. И если он мне понравится и я почувствую к нему расположение, то пусть тогда скажет: „Привет, Раф! Хочешь косточку?“ – или что-нибудь в этом роде. А потом пусть даст эту самую косточку и оставит меня в покое, покуда я грызу ее, а сам тем временем пусть занимается своими делами. А потом я бы разлегся на полу и… Ох, Шустрик, что толку говорить об этом? Ты вынуждаешь меня болтать попусту.

– Да нет же! Просто твои слова свидетельствуют о том, что и у тебя есть по этому поводу кое-какие соображения.

– Не пора ли отправляться на охоту? – остановил Раф Шустрика. – Что-то я проголодался.