Александр Сухов - Охотник Страница 41

Соседом Фаррука по двухместному купе оказался средних лет мужчина, представившийся Болардом Руписом, средней руки адвокатом из Приозерска, крупного промышленного центра Дарклана, расположенного на западном берегу озера Хош.

В силу своей профессии Болард Рупис оказался мужчиной контактным весьма общительным. Фаррук, впрочем, также не был букой. Поэтому мужчины очень быстро нашли много общих тем для задушевной беседы. К тому же, в кожаном портфельчике адвоката обнаружилась бутылочка прозрачной как слеза младенца и вкусной как божественный нектар сливовой водки "специального разлива", презентованная, по его словам, бывшим однокашником по университету, а также домашняя утка, приготовленная умелыми руками заботливой супруги все того же однокашника. После того, как первая емкость была опустошена, из чудесного прямо-таки волшебного портфеля господина Руписа появилась вторая, а за ней и третья...

Прикончив дорожные припасы жизнерадостного адвоката, новоявленные приятели не успокоились, и за время своего многодневного путешествия совершили еще не один набег на вагон-ресторан, к вящему удовольствию тамошней служивой братии.

Только не подумайте, что Фаррук и уважаемый господин Рупис всю дорогу только и делали, что беспробудно пьянствовали. Ни в коем случае. Попутчики вели поучительные разговоры, рассказывали друг другу занимательные истории из собственной жизни или подслушанные ими где-то на стороне. Верховодил адвокат, молодой человек в основном работал ушами. Справедливости ради стоит отметить, что служитель Богини Правосудия оказался человеком эрудированным, а в его богатейшем арсенале занимательных историй хранилось неисчислимое их количество, к тому же, рассказчик он был от бога. Зачастую устраивал целые спектакли, изображая в лицах того или иного персонажа очередной своей занимательной байки.

Как это ни прискорбно, все хорошее рано или поздно заканчивается. В один прекрасный момент в купе постучали, и нарисовавшийся в дверном проеме сын подгорного народа доложил жизнерадостным басом, что ровно через полчаса поезд прибудет на станцию Приозерск, поэтому господину адвокату следует заранее приготовиться к выходу, "дабы не забыть чо-нить ценное или какие бумаги". На вопрос Фаррука далеко ли еще до Лакрисы, проводник вагона на минуту уставился в потолок, шевеля губами, как будто что-то подсчитывал в уме. Наконец вперил взгляд своих васильково-синих глаз в боевого мага и компетентно объявил:

- Аккурат к утру следующего дня будем на месте.

Фаррук и его попутчик душевно попрощались. Болард Рупис размашистым, но вполне читаемым почерком начеркал на листе бумаги свои координаты и настоятельно просил наведываться в его дом в любое удобное время. Он также обещал познакомить юношу со своим семейством, при этом виртуозно намекнув, что среди домочадцев вполне может обнаружиться та, что до конца дней превратит его жизнь в нескончаемый праздник. К подобным заманчивым обещаниям молодой человек уже попривык, поэтому пропустил слова нового знакомого мимо ушей - хлопоты матримониального свойства пока что в его планы никак не вписывались.

Молодой маг помог Рупису вытащить из вагона весь его многочисленный скарб с подарками для жены, детей и многочисленной родни и, погрузив чемоданы и баулы на тележку услужливого носильщика, сердечно попрощался с общительным адвокатом. Проводив взглядом удаляющуюся фигуру своего нового знакомого, хотел было вернуться обратно в купе, но передумал и решил прогуляться по перрону, размять притомившиеся от бездействия ноги.

Кругом царила обычная погрузочно-разгрузочная кутерьма. Одни стремились скорей покинуть опостылевшие за время путешествия вагоны. Другие наоборот - старались побыстрее занять свои места, опасаясь (впрочем, совершенно необоснованно), что поезд отправится раньше означенного времени. По этой причине кое-где возникала суматоха и неразбериха. Стоит отдать должное профессионализму проводников-гномов: каждый раз в подобных ситуациях шустрые коренастые коротышки оказывались тут как тут очень быстро урезонивали толпу, вычленяя наметанным глазом самых оголтелых бузотеров и применяя к ним эффективные меры, иногда физического воздействия, но чаще, все-таки, вразумляли посредством весьма затейливых риторических приемов. Поскольку подгорный народ никогда не отличался склонностью к изысканной велеречивости и разборчивостью в выборе подходящих эпитетов, "риторические приемы" его представителей ограничивались незамысловатым набором расхожих фраз и выражений, от которых на щечках особ женского пола и юношей из приличных семей зачастую появлялся заметный румянец стыда. Правда, оговаривать бородатых крепышей никто не решался, а некоторые ценители особо крепкого словца, готовы были с открытыми ртами внимать им и даже перенимать у них бесценный опыт лингвистического свойства.

Взращенный с самого раннего детства в условиях казарменного быта и соответствующих нравов Фаррук пропускал мимо ушей большую часть крепких выражений, однако иногда и его цеплял какой-нибудь особенно заковыристый плод неуправляемой гномьей фантазии. В таких случаях юноша лишь удовлетворенно цокал языком и покачивал головой, по-доброму завидуя профессионализму того или иного "мастера слова".

В какой-то момент внимание Фаррука привлекла странная парочка: молодой человек, примерно его возраста, и неспешно следовавший за ним муравей-переросток, размером с матерого волка. Судя по тому, что на лацкане кожаной куртки юноши красовался металлический значок в виде оскаленной морды снежного барса, тот не просто принадлежал к славному братству охотников на нечисть, но имел весьма высокий ранг воина-одиночки. Детина не отличался какими-то уж очень впечатляющими габаритами или внешними данными, но встречный людской поток как по мановению волшебной палочки расступался перед ним. И дело тут вовсе не в устрашающих габаритах его странного спутника - от самой фигуры юноши веяло такой несокрушимой брутальностью, что даже самые оторванные любители помахаться спешили уступить ему дорогу, а дамы всех возрастов буквально млели от одного его присутствия.

Фаррук даже замер на месте - уж очень его заинтересовал этот странный Охотник. Маг мог чем угодно поклясться, что никогда не встречал этого человека, и в то же время его преследовало странное ощущение, что когда-то и где-то он его уже видел. Присмотрелся повнимательнее. Лицо, как лицо, кроме давнего шрама на правой щеке и выразительных темно-синих глаз ничем особенным не примечательное. Роста среднего, широк в плечах. Одет в обычный костюм Охотника: коричневую кожаную куртку, пятнистые болотного цвета брюки и тяжелые кожаные башмаки, судя по характерному стуку, подкованные металлическими подковками. На спине объемистый рюкзак, на правом плече зачехленный огнестрел, похоже, автоматическая винтовка гномьей работы. Походка легкая, плавная, каждое движение выверено отработанными до автоматизма рефлексами.