Ирина Сыромятникова - Житие мое Страница 41

Даже за одно такое мероприятие можно было убить, а если «Биокин» устраивал его хотя бы дважды… Искренняя ненависть мастера стала мне понятней. Возвращаться на фабрику еще раз отчаянно не хотелось, но интуиция твердила, что решение задачи можно найти только здесь — что-то было такое в этих усовершенствованных бактериях, что превращало их применение в тихую диверсию. Если я хотел отработать деньги Четвертушки, этот фактор мне и предстояло найти.

И все-таки, ничто так не отвлекает от дурных мыслей, как напряженная, творческая работа! Объект труда в этом случае несущественен. За какие-то несколько дней я и думать забыл о событиях минувших месяцев, словно вся эта эпопея с черной магией не имела ко мне никакого отношения.

Неудивительно, что, увидев шефа редстонского НЗАМИПС, поджидающего меня у ворот Университета, я ни на секунду не задержал на нем взгляда. Тем более что капитан Бер был в гражданском. Может, он девушку здесь ждет!

Однако у капитана (после нашей встречи на Обретении мне рассказали, что его подпольная кличка — «Паровоз», в смысле, тупо, прямо и по рельсам чух-чух) были на этот счет другие планы. Когда я поравнялся с ним, он шикнул:

— Эй! А ну, притормози.

Я замедлил шаг и скорчил недовольную мину:

— Какие-то вопросы, сэр?

— Надо поговорить.

Он завел меня в полутемное кафе и усадил за дальний столик. Я не возражал — не хватало еще, чтобы меня с ним увидели. Потом разговоров не оберешься…

— Я хочу перезаписать твой кристалл.

Наверное, глаза у меня стали, как у мышки на сортире:

— Нафиг?

— Потому, что подменить я его смогу без проблем, а за утерю с меня голову снимут.

— Не понял! — честно признался я.

Полицейский раздраженно поморщился:

— Значит так. Смотри сюда! У меня недавно начальство поменялось. С прежним боссом я работал пятнадцать лет, естественно, не раз ему на встречу шел, одолжения всякие делал — в нашей работе без этого нельзя. Но! Упаси меня Бог довериться черному, натуру вашего брата я отлично знаю. Случай с твоим «пробоем» он замял лично, сказал, что канал стабильный и повода паниковать нет, я не возражал — с боссом спорить не принято. Если бы я тогда собрал комиссию для экспертизы, досталось бы и нам, и тебе, а вывод был бы тот же самый. Теперь другое дело — он мне больше не босс, а слова к делу не пришьешь. Так вот, я тут размышлял, и понял, что сглупил тогда — нельзя было черному магу верить. Ты не подумай чего, просто у вас, ребята, мозги иначе повернуты, не можете вы чужие интересы в расчет принимать.

— Почему, можем, — обиделся я.

— Не тот случай, — отмахнулся капитан. — Короче, у нас вся контора деятеля одного ищет, записи просматривают, туркаются везде. Так что твой кристалл новый босс рано или поздно увидит, но лучше, если записи «пробоя» в нем не окажется. Понимаешь свой интерес?

Я понимал (причем — отчетливо), что шеф редстонского НЗАМИПС предлагает мне вступить в сговор. И ему это нужнее, чем мне!

— За просто так — не согласен.

— И чего же ты хочешь? — недружелюбно буркнул Паровоз.

— Хочу все знать! — сострил я.

— Рано умрешь, — посулил он.

Я пожал плечами:

— Все возможно. Но денег вы мне все равно не дадите, а самая большая ценность после денег — информация. Договоримся так: вы расскажете все, что знаете, на какой-нибудь интересный вопрос, мы запишем новый кристалл, а старый вы отдадите мне.

— Ха!!

— Да ладно вам! Вы же не думаете, что я буду вас шантажировать, зная, чем сам рискую?

— И зачем он тебе?

— Шутите? Это же мое настоящее Обретение!

Он с минуту помолчал, разглядывая меня отсутствующим взглядом. Никогда бы не подумал, что у человека с такой внешностью может быть развит ум. Теперь буду знать.

— Договорились, — решился капитан. — Кристалл номера не имеет, после того, как он покинет хранилище, сказать, где он записан, будет невозможно. Но и выдать его за чужой ты не сможешь — имя на нем выбивается еще до начала записи.

— Даже не думал о таком! — успокоил я его.

— Придешь завтра в управление, вот тебе повестка.

Время было подходящее: расписание моих занятий он явно изучил.

— Буду, — я спрятал повестку в карман и неожиданно заинтересовался: — А как вы относитесь к зомби?

Он уперся в меня тяжелым взглядом.

— Да я чисто теоретически спросил!

— Я те дам теорию! — пригрозил он. — Следить за тобой буду в оба, фантазер твою мать!!

Причем тут родственники? Мне бы собачку пристроить.

Глава 16

Так получилось, что выбраться с фабрики в офис мне удалось только через неделю. Я рассчитывал задать Йохану парочку вопросов, но стол белого мага пустовал.

— Он взял отпуск, — Полак старался на меня не смотреть, — для поправки здоровья. За это время надо бы привести дела в порядок…

Этот белый маг начал внушать мне уважение — сам решил обратиться за помощью! Скажем прямо: этим ребятам далеко не всегда хватает духу осознать свои проблемы. Хороший повод засучить рукава.

— Могу я взять записи испытаний?

Полак ткнул пальцем в набитый папками шкаф. Интересно, а в записях у них такой же бедлам, как в чертежах?

В толстых переплетенных журналах хранилась летопись деяний «Биокина». Два года назад все начиналось очень бодро: команда из трех магов и четырех алхимиков собралась, чтобы объединить в одном устройстве целый ворох графиков и закономерностей, которым подчинялось существование усовершенствованных бактерий. За основу был взят стандартный бродильный чан и четыре самых перспективных штамма. На уровне пробирок процесс работал изумительно, но стоило им перейти к натурным испытаниям, обломы пошли один за другим, а если говорить конкретно — рекордом бесперебойной работы газогенератора был месяц. Первыми дезертировали алхимики, быстро смекнувшие, что халявы не будет, за ними потянулись маги, один из которых был учеником Йохана. Последние полгода «Биокин» работал в урезанном составе, отрабатывая (как казалось) последние нюансы конструкции. И вот результат…

В пору увольняться. Но деньги, выданные Четвертушкой под аванс, я успел промотать, и возвращать их было не с чего. Если эта штука не может работать, надо, хотя бы, объяснить — почему.

За три недели я успел обкатать проблему в уме и рассмотреть со всех сторон, ориентируясь, главным образом, не на предложенные разработчиками бактерий графики, а на действия людей, которым удавалось худо-бедно управляться с бродильными чанами (последнему очень способствовали начавшиеся каникулы — теперь я мог сидеть на фабрике хоть сутки напролет). По моим ощущениям, агрегаты оказались до изумления тупыми, в том смысле, что от начала управляющего воздействия до появления отклика проходило несколько минут, а то и четверть часа. Судя по записям испытаний (а у меня не было желания устраивать что-то подобное еще раз), введение в бродильный чан усовершенствованной культуры было равносильно попытке запустить движок трактора на нитроглицерине. Чур, меня, чур! Вы представляете, что будет, если на дерьмовой фабрике что-нибудь рванет? То, что «Биокину» удавалось удерживать агрегат стабильным в течение месяца, было шедевром алхимической мысли, сродни висению на реактивной струе. Для того чтобы обосновать свои ощущения, я перелопатил все статьи Йохана и записи лекций по теории управления, вывод был неутешительный: пользоваться продукцией «Биокина» на ассенизационных фабриках было попросту невозможно, по крайней мере, без существенного изменения конструкции чана.