Не та профессия. Тетрология (СИ) - Афанасьев Семён Страница 42

— Вообще, у целителя высшей категории органы чувств развиты в среднем в три раза лучше, чем у обычного человека.

Теперь тормозит Пун, потому логичный вопрос задаю я:

— Что, и слух тоже?

— Слух в первую очередь, — серьёзно отвечает Лю. — Потому что диагностика работы сердца, его пороков, органов дыхания — это всё слух… В общем, слух усилен в первую очередь.

Она снова иронично смотрит на Пуна, который становится краснее багровой свёклы.

Тут Лю что-то говорит ему на их наречии, и Пун в момент преображается. В эмоциональном плане, напряжение покидает его со скоростью звука, а сам он начинает сиять, как начищенный пятак. Не нужно иметь семи пядей во лбу, чтоб догадаться, что под санкции он не попал. Видимо, всё сказанное им было ею встречено благодушно.

Дай им бог всего.

Направляемся в беседку, я пропускаю их вперед. Десяток шагов они проходят, взявшись за руки, как дети. Иду за ними следом, стараясь не смотреть на них уныло: Лю наверняка этот может почувствовать.

Курс продолжает усердно штурмовать полосу препятствий, а мы располагаемся в беседке. Отсюда всё видно плюс удобный стол и скамейки, должны же быть какие-то плюсы в должности инструктора.

— Задача. Довести первый курс до физических кондиций норматива второго класса. — Начинает Пун, раскладывая на столе из планшета какие-то листы. — Как быстро это можно сделать?

— Что входит в нормативы вашего второго класса? — сводит брови Лю, выбирая из пачки листов, выложенных Пуном, нужный, и вчитываясь в него.

— По-хорошему, достаточно оставить только бег, бег с грузом, бег с грузом в горах. И силовая выносливость. — Пун терпеливо ждёт, пока Лю дочитает до конца список требований.

— Единого стандарта по времени подготовки не будет, — выносит приговор Лю, дочитав список до конца. — Очень сильно будет зависеть от личного состояния каждого. Кто-то сможет выполнить уже сейчас, — добавляет она, глядя с полминуты на курсантов. — Немногие, но после пары дней тренировок — смогут. Кто-то через пару недель. Кто-то — не один месяц тренировок.

— Это можно магически нивелировать? Подтянуть их всех к одному уровню с вашей помощью? — спрашиваю я.

— Теоретически да, но практически мне придётся заниматься каждым курсантом отдельно. Выводя параметры его организма на заданные величины. — Задумчиво теребит пальцем листок Лю. — Это всё равно что целительская работа. С каждым индивидуально. Просто отклонением в каждом случае будет дельта между текущим состоянием и нормативным. Её можно устранить моими методами, но, повторюсь, индивидуально. А это непонятный расход времени, поскольку в каждом случае он свой.

— Здравствуйте, господа, разрешите вас приветствовать. — Неожиданно раздаётся голос со стороны заднего входа в беседку, на который мы даже не смотрим.

Мы, как по команде, оборачиваемся и видим сухонького добродушного старичка в мешковатой одежде, похожей на нашу робу. Ну или на китайскую одежду, какой её изображали в фильмах о древнем Китае там.

— С кем имеем честь? — подбирается Пун, делая шаг навстречу старичку так, что Лю оказывается у нас с ним за спиной.

— Меня зовут К‘хла Пан, — улыбается старичок, коротко кивая головой. — Хлопани, по-местному.

После его слов, Лю уверенно отодвигает удивлённого Пуна, теперь становясь между Пуном и старичком. Затем складывает вместе руки, кланяется на угол примерно в тридцать градусов и говорит:

— Мы рады приветствовать вас, мэтр. Но ждали вас несколько позже.

— Неисповедимы пути под светилами, — вежливо отвечает старичок, не прекращая улыбаться и отзеркаливая все её движения.

С задержкой в полсекунды повторяю его движение, замечая краем глаза, как то же самое делает Пун. По Пуну вижу, что он ничего не понимает, но полагается на Лю.

— Я имею честь быть наставником этого молодого человека — Хлопани уверенно тычет пальцем мне в грудь, затем, глядя на Лю, спрашивает у неё что-то на непонятном мне языке.

Судя по лицу Пуна, этого языка он тоже не знает, либо почти не знает. Вероятно, что-то отдаленно знакомое из их региона, но не родное для Пуна. Судя по тому, как напряжённо он вслушивается в каждый звук, пытаясь уловить знакомые слова.

В ответ на вопросы старичка, Лю два раза кивает, как бы говоря «да», потом один раз качает головой, говоря «нет».

— Госпожа майор, господин джемадар, прошу нас извинить. У нас с учеником есть одна совсем небольшая, но срочная проблема. Она не серьёзна, но требует скорейшего вмешательства.

Пун недовольно сводит брови. Зная его, понимаю, что сейчас начнётся битва за власть либо, в лучшем случае, мягкое взаимное прощупывание.

Старичок, судя по всему, видит это не хуже меня. Потому что ещё раз кланяется Пуну, доставая из нагрудного кармана какой-то сложенный вчетверо листок, и протягивает его Пуну:

— Господин джемадар, пожалуйста, ознакомьтесь.

Пун берёт сложенный вчетверо лист, быстро пробегает по нему глазами, удивлённо поднимает по очереди каждую бровь.

Как интересно. Такого богатства мимики я за ним отродясь не помню.

— Мои извинения, господин полковник, — Пун сворачивает лист обратно и, щёлкая каблуками, протягивает его старичку обратно. — Если возможно, сообщите, когда могу рассчитывать на хавилдара?

Старичок в ответ машет рукой, зажмуривая глаза и кивая головой. Видимо, показывая, чтоб Пун не тянулся:

— На всё Воля Великой, господин джемадар. И не нам предвосхищать Волю Её. Рассчитываю, сегодня.

— Не ожидал, что вы тоже верите в Великую, — серьёзно говорит Пун, сверля глазами старичка.

— Почему же? — удивляется тот в ответ. — Её Величие не вызывает сомнения ни у кого, разве не так?

— И у вас?

— И у нас, — уверенно кивает старичок. — Мы свято чтим её заветы, как и вы. Просто не все души, озарённые Её светом, находятся по эту сторону Предела, рядом с вами. Но лично вам нет хода туда, господин джемадар. По крайней мере, в этой жизни, — смеётся старичок. — А мы далеко не всё время проводим тут. Поскольку верим, что Она велела заботиться обо всех душах, по обе стороны Предела. Тем, кто может это сделать. Я верну вам хавилдара сразу, как только мы закончим одну небольшую манипуляцию, — продолжает старичок, пытливо глядя мне в глаза. Ростом он с Пуна, потом смотрит снизу вверх. — И вам придётся потерпеть меня какое-то время, господин джемадар. Ближайшее время мне придётся постоянно находиться рядом с моим учеником.

Пун козыряет старичку, и он с Лю возвращаются к своим бумажкам. И вопросам соответствия нормативам второго класса. А я почему-то молчу о том, что Пун теперь живёт у Лю. Судя по всему. И что вторая комната в моём полулюксе снова свободна.

Старичок упирает указательный палец мне в висок и бормочет какую-то абракадабру. Лю и Пун не обращают на нас ни малейшего внимания.

А у меня в голове вспыхивает фонтан искр, да так резко, что я теряю ориентацию. И в себя прихожу, по ощущениям, через целую вечность.

— Пять секунд, — уверенно говорит старичок, глядя мне в глаза и поддерживая меня на ногах неожиданно сильными руками. — Очень неплохой результат. Пошли проверим синхронизацию.

— По каким параметрам? — бормочу автоматически, пожалуй, даже помимо своей воли. Потому что моя воля сейчас занята кое-чем другим…

— Процент слияния. Процент отторжения. Процент совместимости. Прошу следовать за мной, ученик. — Старичок направляется к заднему выходу из беседки, я следую за ним.

Глава 26

Хлопани, поддерживая меня неожиданно твёрдой рукой, ведёт в другую беседку, отстоящую от спортгородка метров на двести. Что составляет примерно девяносто саженей.

До чего приятно помнить всё.

— Здесь нам никто не помешает, ученик.

Он усаживает меня на скамейку и ещё какое-то время пытливо всматривается мне в глаза, рассматривает меня с разных сторон, зачем-то щупает пульс.