Дмитрий Казаков - Истребитель магов Страница 42

– Сколько положено, – буркнул тюремщик, закрывая дверь.

– А если на дверь навалиться и руку ему прищемить? – спросил Харальд, когда в коридоре наступила тишина.

– И чего? – Берг хмыкнул. – Ты сделаешь ему больно, а потом они вдвоем сделают больно тебе. Тут думать надо!

Думать, лежа на сыром и холодном полу, оказалось непросто. Удалось понять только то, что подземелье замка Владетеля Канута мало подходит для длительного содержания пленных. То есть все, кто здесь оказывались, либо быстро выбирались на свободу, либо столь же быстро…

От подобных мыслей Берг окончательно расстроился и даже не заметил, как уснул. Утомленное тело требовало отдыха, и не помехой ему были ни сырость, ни холод.

Проснулся оттого, что его грубо трясли за плечо.

– Вставай, – прорычал голос, похожий на гром.

Берг открыл глаза и тут же снова закрыл, спасаясь от яркого, как показалось, багрово-желтого сияния.

– Чего? – спросил он, приподнимаясь.

– К Владетелю на допрос, – проговорил тот же голос. – Шевелись!

Берг поднял веки вторично, и теперь свет показался ему тусклым. Над пленником склонился один из тюремщиков. Второй замер у двери с дубинкой, размером превосходящей небольшое дерево.

Зашевелился Харальд.

– А он? – спросил Берг, поднимаясь.

– Только ты, – покачал головой тюремщик. – Выходи.

Попытавшегося приподняться Харальда грубо оттолкнули назад, и тот остался лежать, недоуменно хлопая ресницами.

– Ничего, я вернусь, – сказал Берг, выходя в коридор.

По сравнению с камерой тут было довольно тепло, а когда его вывели на первый этаж донжона, то от чистого воздуха Теневой даже расчихался. Недовольным ворчанием напомнил о себе пустой желудок.

Здесь тюремщики передали пленника обычным стражникам. Четверо, все с оружием. В глазах спокойная уверенность в себе.

Берга повели вверх, но подъем оказался недолгим. Распахнулась узкая дверь, искусно сколоченная из дубовых досок, и Берг оказался в обширном помещении. Здесь витал запах старых шкур, а на стенах висели звериные головы. Растопыривал рога гигантский олень, скалил двухвершковые клыки огромный медведь, разинул пасть в немом вое волк со странным серебристым отливом шерсти…

Берга толкнули в спину – чтобы не упасть, он сделал несколько шагов.

В глубоком кресле, обитом желто-черной шкурой неведомого зверя, сидел человек. Маленького роста, тщедушный, из тех, про которых говорят – соплей перешибешь. Серые волосы торчали в беспорядке, вот только глаза…

Огромные, светло-карие, янтарного оттенка, они словно пылали, вобрав в себя свет вечернего солнца. В них чувствовалась сила, и Берг невольно вздрогнул, столкнувшись с ней.

– Двое ко мне, двое у двери, – скрипучим голосом проговорил Владетель Канут (кто же ещё может отдавать здесь приказы?), – а ты стой, где стоишь.

Последнее относилось к пленнику.

Пока стражники выполняли приказ, он рассмотрел, что за креслом хозяина имеется обширный стол, заваленный рукописями, свитками и всякими чудными вещами, которые могут понадобиться разве что магу. Особенное внимание Теневого привлек громадный, с голову ребенка величиной, шар из горного хрусталя. Изнутри он словно светился, поочередно меняя цвета: кармин – охра – золото – изумруд – лазурь – сапфир – сирень – вновь кармин…

– Кто ты такой? – Вопрос оторвал Берга от созерцания.

– Наемник, – ответил Теневой мрачно.

– Это я понимаю. – Владетель слегка улыбнулся, обнажив желтые мелкие зубы. – Но мне хочется знать о тебе больше. Что ты делал в моих землях?

– Ехал на юг, – честно ответил Теневой, пожав плечами.

– А зачем убил моих воинов?

– Они сами напали!

– Тебя послал Торгрим? – Этот вопрос маг задал, слегка наклонившись в кресле вперед и впившись глазами в лицо собеседника. Берг не выдержал и опустил взгляд.

– Нет, – прохрипел он, ощущая напор чужой воли. – Я служил у него, но расстался со службой и ехал в Бабиль.

– Да? – Канут хмыкнул и пружинистым движением поднялся. – Зря ты не говоришь правды…

Берг прикинул, не броситься ли на хилого Владетеля с голыми руками и не свернуть ли ему шею. Но по учащенному дыханию стражников за спиной и по настороженным взглядам тех, которые стояли у кресла, понял – этого ждут.

– Зря, – повторил Владетель, вдруг оказавшись прямо перед Теневым. Он потирал руки, и кисти его были маленькими и белыми, точно у избалованной женщины. – Мне придется тебя пытать.

– Не вижу палача, – нашел силы усмехнуться Берг.

– А он и не нужен, – почти ласково промурлыкал маг, подходя к столу и берясь за тот самый шар, что заинтересовал пленника ранее. – Меня недаром в те годы, когда я ещё не был Владетелем, прозвали Мастером Иллюзий. Я могу заставить человека увидеть и почувствовать то, что реально не происходит. Сейчас ты оценишь мое искусство в полной мере. Привяжите его.

Переход от отвлеченной речи к приказу был так плавен, что Берг не сразу осознал его и сопротивляться начал, когда его уже крепко ухватили за руки и за ноги.

Его подтащили к колонне, которая выглядела в этой комнате как морской корабль среди гор, и крепко привязали. Возможности шевельнуть даже пальцем его лишили, спеленав веревками с ног до головы, словно паук муху.

Канут установил шар, радужно переливающийся, точно мыльный пузырь, на высокую металлическую треногу. Полупрозрачная сфера оказалась как раз на уровне глаз пленника.

Нетерпеливым жестом маг выгнал стражников за дверь, а сам зажег две курильницы, поставленные слева и справа от пленника. Дым от них потек, к удивлению Берга, багровый, с неприятным сладковатым запахом. В первое мгновение Теневой закашлялся, но когда попытался закрыть глаза, то с ужасом обнаружил, что не может пошевелиться и оторвать взгляд от хрустального шара, который засветился молочным сиянием.

– Так, хорошо. – Голос Владетеля прозвучал неестественно громко, и если бы не вынужденная неподвижность, Берг непременно поморщился бы. – Ты будешь способен отвечать на мои вопросы, но для начала я дам тебе немного помучиться. Пусть это будет огонь…

И вокруг запылало пламя. Куда-то делись веревки, исчезла комната мага, а Берг метался в самой середине огромного пожара. Самое странное – он не мог понять, что горит, а видел по сторонам только желто-оранжевые, жгущие языки.

Дыма не было, он не задыхался, но жар был нестерпим. Глаза слезились, а на голове трещали, скручиваясь, волосы. Кожа не выдерживала жара и обугливалась. Подняв руки, он увидел, как покрываются волдырями, а потом чернеют пальцы…

И тут же все исчезло. Он обвис на веревках, хватая ртом прохладный воздух, будто вытащенный на берег сом, тело было мокрым от пота. Перед глазами по-прежнему поблескивала хрустальная сфера. Отвести взгляд в сторону не было сил.