Антон Грановский - Темные врата Страница 42

– И как же ты это сделаешь? – поинтересовался Рамон.

– Да просто, – ответил Хлопуша. – Заманю их на мерзлую реку и подведу к местам, где течение быстрее, а сама вода чуть тронута ледком. Там, где наш ратник проскачет и не заметит, гофский рыцарь проломит лед и валуном уйдет на дно.

Рамон обдумал его слова, после чего с одобрительной улыбкой сообщил, что Хлопуша вовсе не так глуп, как может показаться со стороны. В ответ на эти слова Хлопуша добродушно объявил, что иногда – при тусклом освещении – даже такого расфранченного болвана, как Рамон, можно принять за мужчину.

Да, много интересного повидал во время похода в гофские земли Хлопуша. К примеру, в одном городе ему довелось увидеть огромных коричневых кошек с густой гривой волос и огромными клыками. Кошки назывались «леонами» и своей свирепостью и мощью привели Хлопушу в настоящий восторг.

Глядя на самого здорового и клыкастого леона, Хлопуша подумал, что было бы интересно стравить его с самым большим волколаком и посмотреть, кто победит. Хлынский волколак, конечно, помельче леона ростом, но крепче сбит. Грудь у волколака шире, чем у льва, а когти на лапах мощнее и острее.

В другом месте Хлопуша видел странных людей, которые на площадях показывали фокусы. То доставали из шапок тощих кроликов, то заставляли камни и предметы исчезать и появляться вновь.

Хлопуша этому делу удивлялся и вместе с другими ротозеями хлопал фокусникам в ладоши, однако в голове держал, что хлынские ведуны и ведуньи умеют и не такое. А уж о чудесах, которые он видел в Гиблом месте, и говорить не приходится.

В городе Милане по улицам бродили смуглые люди с раскрашенными лицами, называющие себя факирами. Они шагали босыми ногами по горящим углям, глотали ножи и выдували из груди клубки настоящего огня. Хлопуша пришел от факиров в восторг.

– Полезное умение! – с восхищением сказал он тогда Рамону. – И сгодится везде: хоть костер разжечь, хоть кабанью тушу опалить. А то можно и зайца на вертеле безо всякого костра изжарить. Сиди себе да дуй.

Чем больше Хлопуша смотрел на факиров, тем больше ими восхищался. Он вдруг подумал, что такое умение пошло бы на пользу и хлынским ратникам. Этаким огнедувам ни меча, ни кинжала в бою не надобно. Встань перед врагом, дунь на него пламенем, тот и убежит.

После представления Хлопуша даже хотел вступить с одним из факиров в переговоры, намереваясь убедить его поехать в Хлынь и научить своему искусству хлынских ратников. Но Рамон отговорил его, пояснив, что у факира есть своя родина, и уж если он будет кого-то учить, то совсем не хлынских ратников, а своих собственных смуглых воинов.

Из мелочей Хлопушу умиляло то, что западные люди почти не носили высоких сапог и меха. Они повсюду разгуливали в деревянных башмаках, обтянутых кожей, а в прохладную и ветреную погоду кутались в суконные плащи.

Много разных чудес повидал Хлопуша на чужбине. Много хороших людей повстречал, много вкусной еды сьел. Но здесь, на родине, и дышалось легче, и спалось крепче, и сны снились приятнее. Вот только живот некстати прихватило, но в этом Хлопуша винил плесневелое вяленое мясо, которым их с Рамоном снабдили гофские купцы.

Подумав о купцах, Хлопуша вспомнил, что карманы его теперь полны золотых монет, и от сознания собственного богатства на душе у него стало еще приятнее и светлее.

– Эхма! – выдохнул Хлопуша, улыбаясь во весь свой щербатый рот.

Солнце между тем уже зашло за деревья, и на небе появилась бледная луна.

Хлопуша зашагал к дороге, но тут внимание его привлек легкий шорох. Толстяк остановился и прислушался. Прошла секунда, еще одна… Шорох не повторился, и Хлопуша вздохнул облегченно. Не хотелось бы ему сейчас встретиться с голодным кодьяком. В юности Хлопуше доводилось хаживать на медведей с рогатиной, но то были мишки-подростки, не больше сажени ростом. В мире нет ничего страшнее голодного, разъяренного медведя-кодьяка, весящего двадцать пудов и способного одним ударом лапы переломить хребет лосю или размозжить череп самому здоровенному волколаку.

Случалось, что кодьяки убивали волколаков и оборотней и лакомились их ядовитым мясом, а после помирали в страшных муках, оглашая своим ревом перепуганный лес. А случалось, что волколаки и оборотни сами задирали кодьяка насмерть. После пиршества темных тварей от хозяина леса оставались лишь обглоданные кости, столь огромные, что из них можно было выложить дом.

Шорох повторился. Хлопуша осторожно достал из ножен меч и двинулся на звук, стараясь ступать мягко и бесшумно, как его учил Глеб Первоход.

Дойдя до куста бузины, Хлопуша осторожно выглянул из-за него. Открывшееся Хлопуше зрелище ошеломило его. На прогалине лежал труп молодого оленя. Рядом, на корточках, сидел голый человек и с чавканьем пожирал кровавое мясо, которое выдирал из оленьей туши прямо пальцами.

Человек был небольшого роста, лыс, как колено, и совершенно безбород. Его бледная кожа имела землистый оттенок и была испещрена глубокими морщинами.

Хлопуша хотел уйти, но тут под ногой его хрустнул гнилой сук. Треск был совсем тихий, не каждый зверь услышал бы его. Но странный голый человек услышал. Он мгновенно перестал жевать, быстро повернул голову и уставился на Хлопушу злобными, налитыми кровью глазами. Бровей у человека не было, а веки его – морщинистые, темные – были лишены ресниц.

Мгновение странный человек и Хлопуша смотрели друг другу в глаза. И тут незнакомец отшвырнул мясо, развернулся к Хлопуше всем телом и, раскрыв рот, угрожающе зашипел.

Вначале толстяк даже не понял, что больше всего поразило его в лице незнакомца. А когда понял, волосы у него на голове встали дыбом. Губы чудовища были узкие и бледные, словно кто-то аккуратно разрезал кожу на том месте, где полагалось быть рту. А сам рот, неправдоподобно широкий, был усеян частоколом острых, как ножи, окровавленных зубов. Успел толстяк разглядеть и уши существа. Они были приподнятые и заостренные кверху, словно у зверя.

Чтобы разглядеть все это, Хлопуше понадобился всего миг. А в следующий миг он уже бежал по лесу, не помня себя от страха. Лишь налетев лицом на колючую ветку, толстяк остановился. Обернувшись на бегу, он увидел, что тварь, оставив оленя, несется за ним по пятам.

Тогда Хлопуша открыл рот и завопил полным ужаса голосом:

– Рамон!

Крик его сорвался на хриплый визг. Он снова обернулся. Существо гналось за ним на четвереньках, крупными, стремительными прыжками.

Продравшись через кусты, Хлопуша вывалился на полянку и едва не упал, но чудом удержал равновесие. Он увидел Рамона. Тот стоял на поваленном бревне и отбивался кинжалами от напавшей на него голой бледной твари. Та перемещалась и кружила вокруг толмача с невероятной быстротой, делая молниеносные выпады и стараясь зацепить Рамона когтями или схватить его руку зубами.