Степан Мазур - Клятва рода Страница 42

Денница прижался крыльями к стволу дерева, прикрыл глаза. В сознании сразу вспыхнул образ Лилит. Бездна глаз утопила в своей бесконечности…

«Но она принадлежит другому… другому».

Вспыхнуло еще одно новое чувство — гнев. Захотелось все сделать по-своему, только по-своему, злость и гнев бурлили в разуме гения. Но внешне он оставался таким же…

«Никто об этом знать не может, не должен».

— Послушай, Люци, а ты никогда не хотел поменять сложившееся положение вещей? Души могут все, но если заставить их об этом забыть, да еще и встать на место нового Хозяина…

— Что за речи ты ведешь, Денница?! Это же!.. Это же… — Люцифер судорожно подбирал новое слово.

— Да не кричи ты, время еще не пришло. Ты только представь, какими возможностями мы будем обладать.

— А как же души? — поднял брови Люцифер.

— А что души? Они при воплощении в новую жизнь не помнят ничего из прошлого. Их реинкарнация заставляет забыть все прошлые знания. А при рождении они как чистые листы, что расскажешь, тому и поверят. А если еще добавить, что жизнь всего одна… Да запретить саму мысль о перерождении…

Люци осмотрелся, поправил очки, горячо зашептал:

— Люблю, конечно, перемены, но не слишком ли глобально?

Денница устало взмахнул руками:

— А ты хочешь быть вечной нянькой? Ты же гениальный стратег! Твои знания надо применять! Тебе не строфы в ряд надо укладывать, а полки в бои отправлять. Я даже название новое придумал — война! А пешками твоими будут воины!

Люци приподнял подбородок, возразил:

— Я просто хочу творить. Мне все равно где и что, только бы на свободе.

Денница схватил его за плечи, встряхнул:

— Я дам тебе все условия, со мной ты не останешься незамеченным. А какая благодарность от них? Подумай.

— Я творю не ради благодарности…

— А толика признания? Уважения? Особого отношения к гениям? Ну что ты, как неразумное животное в саду.

— Ну… — протянул Люци. Никогда прежде не приходили подобные мысли в голову.

Денница обрабатывал Люцифера слащавыми речами. Уроки, взятые у Велиала, который своими речами может заласкать слух любого, не прошли даром. Слабое место есть у любого существа.

Особенно в мире, где есть место ошибкам, где ошибаются даже Первые…

Единый Создатель покинул конгломерат. Миру предстояло выбрать преемника, а Денница готовил мятеж и вербовал сторонников…

Рай погрузился в море крови. По одну сторону стали верные старому строю под предводительством архангелов Михаила и Гавриила. По другую сторону отступники под рукой Денницы и Люцифера. План отступников был гениален, проработан до мелочей. Но в мире, где есть место ошибкам…

Эдем.

Некоторое время спустя.

Денница занес пылающий меч над головой бессознательного Адама. Если его убить, то небо смирится, падет на колени, все признают права Денницы на престол.

Смирится и Лилит.

Путь к трону и славе был устлан телами ангелов, кровь заливала священные своды райской обители. Среди беззащитных крылатых тел в белых одеждах мелькали латы архангелов, пришлось даже зарубить несколько серафимов, что в одиночестве бились в расчете один к десяти. Денница с Люцифером в союзе с лучшими бойцами-отступниками прорубились к сердцу Эдема.

«Люди умрут, души не смогут воплотиться. Это победа».

Вокруг кипела сеча. Михаил послан за ватагой серафимов, а Гавриил наступает по всем фронтам. Но время есть, а человек лежит под ногами… Лежит без сознания, лишь веки не опустились, смотрит, словно все видит и вне памяти. В этих бездонных глазах ни капли страха. Смотрит так, как будто это он поверг противника, а не они его.

«Но что ты, контейнер, можешь против силы и меча? Спи вечным сном, непокорный»!

— Стой, Денница! — Звонкий голосок Лилит резанул слух. Она бросилась под занесенный меч, взмолилась. — Не трогай его, мы созданы друг для друга. Наша любовь неразлучна, мы как две половинки одного целого. Если убьешь, то только обоих. Начни с меня — он без сознания.

Денница навис над людьми, как утес над рекою. Громада гнева, злости и смятенья от мысли, что поражен человеческим вирусом. Проклятье Творца не позволяет опустить меч на эту женщину. Настоящую женщину — первую.

— Ты пойдешь со мной, или он умрет! — Тело Денницы стало меняться. Голос из бархатного стал похожим на камнепад тысяч камней.

Лилит склонила голову, убито прошептала:

— Если он останется в живых и не падет от твоей или чьей-либо еще руки и мы покинем рай, никого больше не тронув, то я уйду с тобой… навсегда. Даю слово. — Лилит склонилась над Адамом, припала губами к губам, слезы покатились по щекам и закапали на его рассеченное лицо, коснулись губ. На местах нанесенных Денницей ран водная лазурь превратилась в пар, и порезы затянулись. — Адам, я должна покинуть тебя, но род человеческий не прервется. Ты обязан полюбить другую. Слышишь, милый? Ты обязан. Ради меня, ради наших несостоявшихся детей, внуков и потомков. Ради рода человеческого. Какой бы ни была та другая, но ты должен… должен… прощай, мой любимый муж, постарайся забыть меня.

Послышался шелест множества крыльев. С неба, закрывая солнце, спустились серафимы. Три пары багровых крыльев на каждого грозно взъерошились, пылающие мечи яростно отразили свет светила. Среди небесного воинства выделялся архангел Михаил с огромным пылающим мечом, что горел и светился, словно само солнце. Новоприбывшие быстро окружили отступников, среди которых, как гора, возвышался могучий Денница.

— Как вы могли пойти против своих братьев? — Михаил стоял плечом к плечу с серафимами, замыкая круг вокруг отступников. Каждый багровокрылый был как минимум на две головы выше Михаила, но по сравнению с Денницей и его новыми солдатами они выглядели, как дети перед взрослыми.

Денница больше не атаковал, опустил огромный, покрытый по самую рукоятку священной кровью черный меч. Он добился всего, чего хотел. Она принадлежит ему. А в рай он еще вернется. Вернется и утопит это место в крови… Теперь уже насовсем.

С неба спустился Конструктор, вознес длань над Денницей, могучий голос покатился по земле, заставляя всех падать ниц. Только Денница устоял на ногах.

— За свои деяния ты будешь низвергнут. Ты и твои приспешники будете прокляты во веки веков, и не будет вам мира и покоя…

Денница поднял тяжелый взгляд, борясь со слабостью во всем теле, губы раздвинулись в ехидной усмешке:

— Как только ты совершишь изгнание, ты потеряешь половину силы. Ты будешь светлым, но тьма будет со мною. Ты знаешь баланс дуальности. Не будет единого преемника Рода.