Шерри Томас - Гибельное море (ЛП) Страница 42

«Большинство гостей явились в костюмах известных персонажей пьес Аргонина. Некоторые нарядились самим Аргонином – для многих до сих пор удивительно, что знаменитый драматург писал не один, а вместе с женой. А одна юная леди, не пожелавшая, чтобы мы публиковали ее имя или портрет на страницах газеты, поскольку она еще не достигла возраста посещения балов и явилась без приглашения, пришла в довольно скандальном костюме устрицы, который при открытии обнажал крупную светящуюся жемчужину. Вместе со спутником, разгуливавшим с сомнительного происхождения абордажной саблей, они олицетворяли ее любимую строчку из пьесы Аргонина: “Устрицы дают жемчуг, но только если у тебя есть нож и ты готов им пользоваться”».

В третий раз цитата встречалась в официальном бюллетене Высшей военной академии Державы. Пятерых кадетов там называли самыми многообещающими выпускниками года. И строки из Аргонина приводились в качестве любимой цитаты кадета по имени Пенелопа Рейнстоун.

У Иоланты заколотилось сердце. Кто такая Пенелопа Рейнстоун?

В читальном зале легко нашелся ответ и на этот вопрос: Пенелопа Рейнстоун служила главным советником по безопасности при регенте, а ее основным полем деятельности были угрозы Державе со стороны внешних врагов.

Иоланта вернулась к бюллетеню, где превозносились верность, ум и стойкость юной Рейнстоун. Могло бы показаться, что она представляет собой квинтэссенцию солдата, но в разделе интервью, когда ей задали вопрос, готова ли она нарушать правила, Пенелопа ответила: «Мне, как и любому солдату, нравятся порядок и дисциплина. Но мы должны помнить, что правила и уставы часто вводятся в условиях мирного времени, тогда как мы, будущие офицеры государственной безопасности Державы, подготовлены к войне и хаосу. В чрезвычайных обстоятельствах надлежит принимать чрезвычайные решения».

Другими словами, если потребуется, она не колеблясь нарушит любое правило.

Иоланта вцепилась в край стола. Но ничего не оставалось, кроме как задать справочному столу следующий вытекающий из предыдущего запрос:

– Покажите мне все, что есть о Горацио Хейвуде и Пенелопе Рейнстоун вместе.

И она увидела их в специальном приложении к «Деламерскому наблюдателю», позировавшими вместе на приеме в Цитадели, устроенном для лучших выпускников школ со всей страны.

Подпись под фотографией гласила:

«Восемнадцатилетний Горацио Хейвуд из школы Трезубца и Морского конька в Гавани Сирен на островах Сирены и девятнадцатилетняя Пенелопа Рейнстоун из Академии Содружества Деламера. Молодые люди собираются поступать в Консерваторию магических наук и искусств и Военную академию имени Тита Великого соответственно. Хотя мистер Хейвуд и мисс Рейнстоун познакомились только на приеме, они не уставали осыпать друг друга комплиментами».

Юноша и девушка на снимке смотрели друг на друга, светясь от удовольствия.

Неужели это оно? Неужели генерал Пенелопа Рейнстоун – хранительница памяти?

Неужели она мать Иоланты?

Глава 19

Пустыня Сахара

Рев раздался снова.

Фэрфакс быстро нагнулась за сумкой. Тит схватил свою тунику и выдернул из ботинка волшебную палочку.

Чародейка толкнула ладонью воздух, и по палатке прокатился грохот не хуже драконьего рева – она вызывала лавину, собираясь испугать и отвлечь находящуюся снаружи виверну.

– Оставайся тут, – велел Тит, а сам перескочил и тут же оказался погребен под горой песка.

Он снова совершил скачок на бархан. Виверна, почти сливающаяся с пустыней, с визгом взмыла вверх, хлопая крыльями.

Тит знал, что песчаные виверны крупнее обычных, но эта в три раза превосходила всех, которых он видел прежде. Размах крыльев достигал размеров небольшой усадьбы, а на спине дракона сидел не один всадник, а двое. Оба в форме Атлантиды.

Они пытались направить виверну в сторону, где предположительно находилась Фэрфакс. Тит выстрелил в них несколькими атакующими заклинаниями подряд и довершил начатое обездвиживающим заклятьем.

Один из всадников обмяк. Виверна развернулась и выпустила в Тита струю пламени. Он быстро сотворил щит и прицелился в брюхо чудовища. У виверн – по крайней мере, у обычных – мягкое подбрюшье, и именно поэтому опытным магам удается их ловить и приручать. Но эта даже не покачнулась, когда мощное заклинание врезалось ей прямо в живот, а, напротив, ринулась к Титу, вытягивая когтистую лапу.

Надеясь увести дракона подальше от Фэрфакс, он переместился на верхушку следующего бархана – палатка была установлена в узкой долине между двумя параллельными рядами дюн, чтобы днем их тень защищала от жаркого солнца. После слепого скачка Тит приземлился посредине песчаного склона, а не на вершине, куда изначально хотел попасть. Дракон не отставал. Глядя на начало долины вдалеке, Тит снова перескочил.

На сей раз он материализовался в двух верстах от исходной точки. Виверна развернулась и бросилась к нему, но на середине пути дернулась, едва не рухнув, и с диким ревом вновь ринулась в сторону Фэрфакс, хотя Тит и пытался раздразнить тварь колющими заклинаниями.

Он выругался и перескочил обратно к палатке, но в результате оказался почти полностью закопан в песок. Исчезла не только Фэрфакс, но и палатка. Проклиная все на свете, Тит перемахнул на точку повыше.

Фэрфакс стояла в долине между дюнами и в сравнении с подбирающимся к ней драконом казалась крошечной. Подняв руки, она словно приказывала чудовищу остановиться. И оно, парившее над землей так низко, что задевало кончиком хвоста песок, будто бы слушалось.

Прошло две секунды, и Тит понял, что именно происходит. Виверна пыталась вершок за вершком двигаться против поднятого Фэрфакс встречного ветра, из-за которого песок летел дракону в морду. Чародейка что-то крикнула, и монстра с тридцатиметровым размахом крыльев снесло на несколько аршинов назад.

Тит предпринял серию атак на оставшегося на виверне всадника, но тот прижался к ее шее, укрывшись за правым крылом, и заклинания до него не долетали.

Тит несколько раз перескочил, пытаясь найти хороший угол для удара – он надеялся, что песчаная виверна не привыкла так напрягаться, добывая ужин, и с радостью оставит непокорную чародейку стихий ради более легкой добычи, если удастся обезвредить всадника.

Наконец оказавшись в удобной точке, откуда открывался относительно беспрепятственный вид, Тит поднял руку. Но что это за звук? Слышно ли еще что-то помимо завывания ветра, шороха песка, утекавшего сквозь воздух как речной ил, и хлопанья крыльев виверны?