Елена Бычкова - Лучезарный Страница 42

— А ты поумнел со времен нашей последней встречи, друг, — задумчиво произнес Атэр, чувствуя, как нечто злобно-отчаянное ворочается в солнечном сплетении. — Раньше не излагал столь гладко и не резал путников в подворотнях.

— Пришлось поумнеть. Жизнь заставила. И тебе могу дать совет. Форкий очень хорошо умел болтать о свободе. А где он сейчас? Удобряет собой поля, чтобы ячмень рос гуще. Ладно, рад, что ты жив. Надумаешь присоединиться к моей компании, милости прошу.

Дейм кивнул бывшему соратнику, махнул рукой остальным. И грабители исчезли так же быстро, как и появились.

Атэр сидел за обшарпанным столом, сколоченным из плохо обструганных досок, и смотрел в чашу с неразбавленным, кислым вином. Отупение постепенно проходило. На глаза набегали злые слезы, и он, не стесняясь, вытирал их тыльной стороной ладони. Пил вино и морщился от гадкого вкуса.

Погиб Аристид. Марк. Юлий, считай, тоже умер. Как сказать Гаю, что больше нет его брата?… «Они уходят, а я не могу их удержать, — приплыла издалека печальная, обреченная мысль. — Все уйдут… и я останусь один!»

— Послушай, — теплая рука Арэлл легла на его плечо. Сжала тихонько. — Мы все знаем, на что идем.

— Нет. В том то и дело, что нет. — Атэр скорбно усмехнулся. — Вряд ли кто-нибудь из нас предполагал, что погибнет так быстро и бесславно. Дейм прав — они проиграли потому, что нет и не было ни малейшего шанса одержать верх. И не будет.

— Сомнение в победе — это наполовину проигранная битва, — скулы Арэлл заострились на осунувшемся лице. Глаза сузились, и выражение их стало почти жестоким. — Во всем, что ты делаешь, надо идти до конца. Отец учил меня этому с детства. И я не отступлюсь, что бы тебе ни сказал твой бывший приятель. В чем бы сейчас не убеждал меня ты.

— Ты упрямая. — Эллан улыбнулся, и глаза его посветлели. — Это хорошо. Я тоже упорный. Мне неважно, чем все закончится, но пока жив — буду делать по-своему.

Девушка наклонила голову, на ее волосы лег тонкий солнечный луч.

— Меня учили, что в первую очередь следует соблюдать интересы других людей.

— Ну да. Тех, которыми вы правите. — Атэр отодвинул наполовину пустую чашу, наблюдая, как золотые искорки прыгают по волнистым локонам элланки. — Ты же из династии царей… Я слышал, вас учат вести себя по-особому. Но у тебя не получается.

— С чего ты взял?

— С того, что ты свой личный интерес поставила выше интереса государства. Всей Эллиды.

— Личный интерес?

— Ну да. Твою, собственную, ненависть к темным.

— Демоны — это общее зло.

Атэр рассмеялся.

— Мне нравится, как у тебя получается лгать себе. Значит, вот в чем суть умения править — выдавать собственные желания за необходимость для большинства.

— Это не мое желание. Все люди, окружавшие меня с детства, считали также.

— Ага, так наш басилай — тоже мятежник… Ладно, Арэлл, я постараюсь не думать о том, что нас ждет. Ничего не исправишь. В Рэйм мы вернуться не можем. В Эллиду нас не пускают… Пойдем, попрощаемся с морем.

— Пойдем, — легко согласилась она.

За приземистыми полуслепыми рыбачьими домиками начиналась узкая полоска каменистого берега. Теплая, нежная, словно шелк волна набегала на гальку и с тихим шелестом скользила обратно. Легкие облака скрыли солнце, горизонт тонул в бледно-опаловой дымке.

Атэр подошел к самой кромке прибоя, встал на колени, опустил руки в воду.

— Невозможно придумать ничего прекраснее моря. — Он оглянулся на Арэлл через плечо, и девушка снова удивила его. Выражение ее лица было мучительно-напряженным, словно она пыталась вспомнить что-то. Даже рот приоткрыла.

— Мне показалось… я уже видела это…

— Море?

— Нет. Другое. И твои слова знакомы. Как ты сказал?…Невозможно создать ничего прекраснее моря…

Эллан молча пожал плечами, опустился на камни, сунул руку за пазуху и вытащил свиток. Размотал тряпку, развернул папирус. Неровные строчки поплыли перед глазами.

— На, хочешь, прочти сама.

Арэлл разгладила сворачивающийся в трубку лист ладонью. «Валерий, мой дорогой мальчик, — вполголоса начала она. — Тебе не удастся вернуться домой. Поезжай в Мен-Нофер. Столицу Нита. Разыщи Зодчего…»

— Стой! Подожди! — Атэр схватил свиток и потянул его к себе, едва не порвав. — Дай мне.

«…Он поможет тебе и тем, кто захочет к тебе присоединиться. Укажет путь, который мы все ищем…»

— Слушай, Арэлл, я вспомнил! — Эллан отбросил свиток и уставился на спутницу. — Перед тем, как я уехал в Рэйм, Форкий уже говорил мне про Зодчего. Советовал искать его, если дорога назад будет закрыта. Но он часто изъяснялся странно, и я тогда очень волновался… перед встречей с тобой. В общем, не слишком внимательно слушал.

— Зодчий… — прошептала элланка и закусила нижнюю губу. — Никогда не слышала.

— А я слышал. Сегодня на базаре два нитских купца болтали о том, что он может делать удивительные вещи.

— Значит, нам надо ехать в Нит. — Арэлл подняла взгляд, и ее синие глаза наполнились отражением морского сияния. — Обратно…

Когда эту радостную новость сообщили остальным, сообщники возроптали.

— Как на запад?! Почему на запад?! — вопил Октавий, воздевая руки над головой. От возмущения он даже забыл о своем обычном пустом славословии. — Что мы там забыли? Мы только что вернулись оттуда! Что нам делать в Ните?!

— Мне пришло известие из Эллиды, — терпеливо объяснял Атэр, глядя на хмурого Гая, лежащего на кровати с широкой повязкой на боку. — Мы должны найти Зодчего. Он нам поможет.

— Чем? — лаконично поинтересовался Критобул, заглядывая в кратэр, внутри которого, громко грызя сухарь, сидела все та же утренняя мышь.

— Нам нужно убежище, единомышленники и оружие… Да оставь ты в покое эту тварь!

— Не, она Аристиду нравится. Пусть сидит.

— Сборище недоумков! Чего ты в нее вцепился?! У нас нет дома, нет будущего! Мы должны найти таких же, как мы сами, чтобы выжить в мире с демонами или изменить его! Короче, мы с Арэлл едем в Нит. А вы, как хотите.

— Мы все поедем. — Твердо заявил Гай.

— Мы вас не оставим, — подтвердила Гермия. — Мы с вами.

Октавий обреченно кивнул. Критобул хмыкнул что-то нечленораздельно.

Эллан улыбнулся саркастически:

— Ну-ну. Давайте. И, смотрите, про мышь не запамятуйте.

ГЛАВА 13

Песчаная орхидея

Земля вокруг была красной.

В первые мгновения друзьям казалось, что это восходящее солнце окрасило пески, уходящие к горизонту, в алый цвет. Воздух струился и дрожал, поднимаясь над долиной. Волны барханов и чахлые кустарники размывались в нем. Густое марево рябило перед глазами и вдалеке, на линии горизонта, виднелись очертания гор.